«Я вспоминал, кого и чем мог обидеть…»

Почки у Андрея Подзорова отказали внезапно, в декабре 2013 года. Поднялось давление до 220, увезли в больницу. Было это за тысячу километров от родного города. Врачи три недели не могли поставить диагноз. Уже в Иркутске, в областной больнице прозвучали слова «хронический гломерулонефрит». Попросту говоря, почки перестали работать. Совсем. Андрею сделали фистулу на руке (фистула – искусственно созданное соустье артерии и вены. – Авт.) и дали направление на гемодиализ. Молодому человеку на тот момент было 28 лет.  

До изобретения гемодиализа (очистка крови на специальном аппарате) больные с хронической почечной недостаточностью умирали от отравления собственными токсинами. Диагноз звучал как смерт­ный приговор. И от отказа почек не застрахован никто – почки могут перестать работать от осложнения после гриппа, например. Сегодня в Иркутске несколько диализных центров, есть они и по области. Процедуры проводятся за счёт государства. Человек привыкает жить по-новому – трижды в неделю по четыре часа он должен проводить в больнице. Кровь прогоняется через специальный аппарат, очищается от токсинов и возвращается обратно в организм. Для этого и нужна фистула. Пропускать процедуры нельзя. Это жизнь, да. Но жизнь, привязанная к больнице. Жизнь, сопряжённая с головной болью, тошнотой, обмороками, скачками давления, мышечными судорогами. Гемодиализ – непростая процедура. Со временем у человека развивается остеопороз, кости становятся хрупкими и могут ломаться при любом неловком движении. Перелом шейки бедра – один из сложнейших возрастных переломов. У больных на диализе такие переломы практически не срастаются. И это не единственный побочный эффект гемодиализа. 

Как и большинство людей, с которыми случилась большая беда, Андрей размышлял: за что? 

– Я вспоминал, кого и чем мог обидеть… Конечно, возникал вопрос: «Почему именно я, а не кто-то другой?» Потом уже думал, пусть лучше я буду болеть, чем мой ребёнок. Жена очень поддержала меня в эти трудные недели и месяцы. Хотя из-за диализа с семьёй проводил времени меньше обычного. Меня «прокачивали» в вечернюю смену, после работы. Домой приходил после 9 вечера. Я был приписан к диализному центру B. Braun во втором Иркутске, это рядом с домом и работой. Анализы были неплохие для диализного пациента. Наверное, поэтому меня и поставили в лист ожидания на донорскую почку. 

Трансплантация – это шанс человека без почек на другую, бездиализную жизнь. Но для пересадки почки одного диагноза «ХПН» недостаточно. Есть показания. Как и противопоказания. Инфекции (например, гепатит), соматические заболевания (например, диабет, болезни сердца и сосудов) – всё это противопоказания для пересадки органа. Но Андрей Подзоров подходил по всем параметрам. 

Трансплантации почек в Иркутской области делают уже 11 лет. Результат по сравнению с другими центрами хороший, процент отторжений небольшой. Приходилось проводить операции по пересадке почки и пациентам из Читы и Бурятии. 

Ночной вызов

Вызов на трансплантацию Подзорову поступил 15 февраля. Реципиент всегда должен быть на связи, он не имеет права отключить телефон, не ответить на звонок. Скорость – это первое, что имеет значение при потенциальной трансплантации. Орган желательно пересадить как можно быстрее. 

– Когда мне ночью позвонили и сказали приезжать в больницу, было страшно, – вспоминает Андрей тот февральский день. – Нужно было время для осознания: то, к чему я стремился, чего добивался и о чём мечтал, наступило. И тогда страх ушёл. Ну и изначально нас предупреждали: если боитесь, от пересадки лучше отказаться. Это была единственная в моей жизни операция. Надеюсь, единственная и последняя. Когда я очнулся, первое, что почувствовал – трубку во рту, чтобы дышать. Испугался сначала – хотелось полной грудью вздохнуть, не получалось, трубка пугала. В реанимации я провёл 3 дня, затем меня перевели в палату. Около месяца провёл в больнице. Сейчас на больничном, но дома. 

Постепенно Андрей привыкает к изменениям в своём теле. К хорошим изменениям. Конечно, он не получил 100-процентного здоровья. Но он обрёл совсем иное качество жизни, он больше не привязан к диализному аппарату. У него изменился цвет лица – у больных с ХПН кожа с характерным землистым оттенком, в Андрее больше не читается диализный пациент. О старой жизни напоминает только фистула. Но её скоро удалят.

Как говорит Александр Павлюк, заместитель главного врача ИОКБ по трансплантологии, выживаемость пациентов с трансплантированной почкой выше, чем у диализных больных. Не говоря уже о принципиально ином качестве жизни. Андрею предстоит пожизненная иммуносупрессия, это специальные препараты, препятствующие отторжению трансплантированного органа. Но он может ездить отдыхать, он сможет работать. Экономический эффект для государства тоже очевиден – дешевле пересадить почку, чем держать человека на гемодиализе. 

Трансплантация органов – очень сложная высокотехнологичная операция. В одной трансплантации задействовано до 50 человек – это хирурги, анестезиологи, реаниматологи, судмедэксперты, неврологи, нейрохирурги. И каждый из них готов выехать на операцию в любую минуту дня и ночи. Сегодня в листе ожидания на донорскую почку стоит 26 человек. И как говорят сами врачи, каждый потенциальный реципиент участвует в лотерее. Главный приз – жизнь. Когда появится «твоя» почка, сколько продлится ожидание, никому и никогда не известно. 

Сегодня у Андрея Подзорова главная цель – совершенно земная. Вернуться на работу. Мужчинам, которые реализуют себя прежде всего во внешнем мире, нелегко без дела. На следующий год дочка пойдёт в первый класс – вот ещё одна цель. Да и о втором ребёнке семья Подзоровых задумывается. Жизнь-то продолжается. Ещё у Андрея есть огромное желание сказать «спасибо» родственникам человека, чью почку он получил. В трудную для себя минуту жизни, узнав о смерти близкого, они нашли в себе силы и мужество подписать согласие на пересадку его органов. По закону сохраняется анонимность, и реципиент ничего не знает о своём доноре. Но через газету Андрей говорит родственникам донора простые и важные слова:

– Большое спасибо за возможность жить и воспитывать ребёнка. 

До своей болезни Андрей никогда не задумывался об органном донорстве и ничего о нём не знал. Так обычно и бывает: пока человек сам или через родных и любимых не столкнется с бедой, с тяжёлой болезнью, с отказом внутренних органов, он не понимает, насколько это важная часть современной медицины. По сути, чудо: продлить жизнь человека с почечной, сердечной и прочей недостаточностью, использовав то, что мёртвому больше никогда не пригодится, – его органы. 

– Моё отношение к органному донорству изменилось, – говорит наш герой. – Мне кажется, в России, как в некоторых странах, можно было бы ввести отметку на водительских правах о согласии или несогласии стать посмертным донором. Это ра­зумно, это логично. Открытой информации о донорстве мало. И люди умирают от того же отказа почек или же остаются привязанными к диализу. 

Трансплантологи Иркутской областной клинической больницы готовы развиваться, в планах – пересадки роговицы глаза и печени. Но для глобального развития органного донорства и трансплантологии в России нужно, как писали в народных сказках, три пары сапог железных истоптать и три посоха чугунных изломать. Потому что пока перемены в сознании россиян, изживание страшилок о «чёрных трансплантологах» кажутся поистине сказочной по степени сложности задачей.