Непрофильный директор

Иван Алдошин возглавил Иркутскую ГЭС в декабре. Будучи, пожалуй, самым молодым среди директоров электростанций Иркутской энергосистемы, к работе он относится крайне серьёзно и ответственно. Его назначение – прецедент как минимум в энергетике Сибири. До недавнего времени карьера Алдошина была связана исключительно с тепловой генерацией – он успешно работал сначала на ТЭЦ-10, затем на ТЭЦ-9 в Ангарске, – и предложение руководства компании взять в управление самую старшую гидростанцию в регионе было для него неожиданным.  

– Когда поступило предложение по смене деятельности, первое, что вырвалось с языка: гидроэнергетика, мягко говоря, не мой профиль работы, – говорит Иван Алдошин. – Факт, в общем-то, очевидный. Озвучивая вслух, видимо пытался себе напомнить об этом. Позднее я услышал интересное мнение о том, что настоящий лидер, руководитель умеет и должен эффективно организовывать работу любого подразделения. С таким аргументом не поспоришь. Если ты обладаешь чертами руководителя, то серьёзных трудностей в работе возникнуть не должно. Сейчас чувствую себя вполне комфортно, при этом отличия между тепловой и гидроэлектростанцией, безусловно, есть.

– Что оказалось самым непривычным для теплоэнергетика в новой позиции? 

– На ТЭЦ больше процессов для выработки тепловой и электрической энергии, а значит, больше потенциальных проблем. На гидроэлектростанции производственная цепочка имеет меньшее количество звеньев, то есть меньше слабых мест. В каком-то смысле гидростанция несколько проще – не бывает сложностей с выгрузкой, качеством угля, нет сложностей водоподготовки, утилизации золошлаков. Само течение реки как бы успокаивает, придаёт некую размеренность работе. Но ни в коем случае нельзя позволять этой размеренности себя усыпить. ГЭС – сооружение фундаментальное, массивное, все рабочие механизмы имеют где в несколько раз, а кое-где и на порядок большую массу, чем на ТЭЦ.  Гидроагрегат – огромный, металлоёмкий и не менее сложный механизм, чем любой на тепловой станции. Многотонные вращающиеся агрегаты массой больше 500 тонн, с большими моментами инерции, импульса требуют пристальнее смотреть вглубь процесса. Отдельного слова и особого внимания стоят гидротехнические сооружения I класса ГЭС, такие как бетонная и грунтовые плотины, выполняющие как энергетические функции, так и защитные (противопаводковые), регулирующие (транспортные). Так что ответственность руководителя и персонала на ГЭС, пожалуй, нисколько не меньше.  Конечно, на ТЭЦ-9 ясно и чётко понимал проистекающие там процессы, были налажены механизмы взаимодействия. В менеджменте есть понятие, характеризующее и представляющее собой алгоритм действий по управлению любым производственным процессом для достижения поставленных целей – цикл Деминга (PDCA, от английского plan – планирование, do – действие, check – проверка и act – корректировка). На мой взгляд, там удавалось замыкать этот цикл. Мы строили планы, исполняли их и отслеживали, насколько правильно идёт процесс, есть ли какие-то тревожные звоночки. Хотя качество процесса замыкается в любом случае в индивидуальность человека.

Выстраивать систему на новом месте – это некоторый дискомфорт, особенно в области, где ты не являешься экспертом. 

Задача быть лучшим

– Для вас важно быть экспертом?

– Чтобы люди тебя слушали, и не только как назначенное сверху должностное лицо, нужно знать как минимум столько же, сколько они. Есть даже такое понятие – власть эксперта. Думаю, со временем это получится. По крайней мере, первые месяцы показали, что ничего страшного нет. Законы динамики, электротехники одинаковы для всех – как для ТЭЦ, так и для ГЭС. Да, знания более специфические, узконаправленные, но освоить их возможно, и, наверное, такая ротация интересна и необходима. Если не бояться, то осилить такой переход может любой из руководителей тепловой электростанции. 

– Что для вас лично было главной мотивирующей силой, подтолкнувшей покинуть хорошо знакомую сферу?

– Интерес, возможность открыть для себя новые горизонты познания. Заражён любознательностью – всегда хочется знать больше, чем знаешь сейчас. Действительно узнать ГЭС – уникальный шанс, выпадающий не каждому, и сам по себе хороший мотив. Чувствуешь себя как первый космонавт. 

Второе – это желание реализовать свои идеи, в том числе в управлении персоналом, чего не давала позиция технического директора. 

– Чем труднее управлять – техническими процессами или людьми?

– По сути, управление производственными процессами – в итоге управление людьми. Скажу так: управлять людьми легко, а управлять людьми правильно – чертовски трудно. 

– Какие цели вы ставите в карьере? 

– Хочется показывать стабильно высокий результат в той области, в которой сейчас находишься. 

– Как прошло знакомство со станцией? Какой вы увидели Иркутскую ГЭС?

– Театр начинается с вешалки, а вот с чего начинается ГЭС, я не знал. Поэтому начал знакомство с ГЭС со знакомства с Сергеем Викторовичем Усовым, который возглавлял ГЭС до меня. Уникальный специалист с уникальными знаниями в области гидротехники, электроэнергетики. Дальше было представление коллективу. Не первый раз прихожу в новый коллектив, для себя уже определил пункты, по которым буду диагностировать состояние предприятия. Где-то запросил документы, приказы, регламенты, где-то поучаствовал в занятиях по специальной подготовке, тренировках. Ну и, конечно, обходы по рабочим местам: оборудованию, производственным помещениям, мастерским.  Посмотрел, поучаствовал, понял. Есть некие реперные точки, которые позволяют быстро оценить, насколько работа отклоняется от стандартов, насколько правильно она организована, и достаточно быстро влиться в коллектив. Меня вписали в график еженедельных обходов оборудования, поэтому сейчас могу сказать, что нет такого уголка на станции, где бы я ни побывал, причём не единожды. Станция компактная, коллектив относительно небольшой, чуть больше 100 человек. Реальность практически полностью совпала с ожиданиями. Прежнее руководство много поработало над техническим оснащением станции. В сравнении с тепловой генерацией станция очень продвинута технически. Порой поражает скорость, с какой осуществлялись реконструкция и модернизация станции.

– Какими были ваши первые решения на новом посту? Были ли кадровые перестановки?

– Проводить какие-то изменения без команды невозможно. Сейчас её формирование продолжается. 

Если вернуться к текущему состоянию, выразив его через цикл Деминга, то страдает в коллективе функция контроля. На мой взгляд, это проблема многих организаций. Мы, как правило, в ежедневном непрекращающемся потоке дел как-то планируем, зачастую не понимая, какие ресурсы необходимы для реализации этих планов и насколько реальны наши планы. Затем как-то пытаемся их реализовать, при этом слабо контролируя протекающие процессы и не понимая текущего состояния. Затем, когда происходит некое негативное событие, мы ахаем, хватаемся за голову: как же так, как такое могло произойти, думаем мы. Дальше начинаем строить более «креативные» планы, ведь эти же не сработали, не привели к желаемому результату. Очень важно встроить механизмы контроля в некоторые процессы и операции, пускай это может показаться избыточным. Пока процесс не отлажен, это жизненно необходимо. Ну а затем процесс нужно будет замкнуть неким стандартом, регламентирующим, как мы будем поступать в дальнейшем. Можно воспринимать это как некий бюрократизм, а можно – как понятные для всех инструкции и правила игры. 

Первая в каскаде ГЭС

– Какими были финансовые и производственные итоги 2015 года для Иркутской ГЭС?

– Разговор о производственных показателях хотелось бы начать не с цифр. Станция – первая в каскаде ГЭС, по своей сути она является техническим регулятором уровня в Байкале. Её диапазон работы ограничен планкой, установленной государственными структурами, и сильно зависит от факторов природного характера. Второй год наш регион преследует маловодье, в результате запасов воды в Байкале недостаточно. По этой причине отпуск электроэнергии существенно сократился – до 2,8 млрд кВт-ч, а условно-постоянные затраты кардинально не поменялись, поэтому экономические показатели работы станции за 2015 год слабее, чем годом раньше. 

Возможно, и 2016 год будет маловодным, а значит, существенного увеличения выработки не произойдёт, так что изменить экономические показатели будет тяжело. Будем работать над минимизацией затрат, превращать потери в доходы.

– За счёт чего это можно сделать?

– Пока конкретики нет. Как правило, эффекта можно добиться при оптимизации смежных процессов: закупок материалов, транспорта электроэнергии, сбыта, например. Будем заниматься поиском дополнительного дохода, оптимизацией ремонтных операций.  Ещё раз обратим внимание на собственные нужды станции. В любом случае к управлению затратами будем подходить осмотрительно, чтобы при выполнении одного показателя не заваливался другой. Важен баланс.

– Из чего будет состоять  инвестиционная программа в ближайшие годы?

– Руководство компании делает всё необходимое для стабильной и эффективной работы станции. В рамках программы «Новая энергия», которую на Красноярском экономическом форуме представил генеральный директор «ЕвроСибЭнерго» Вячеслав Соломин, рассматривался вопрос модернизации Иркутской ГЭС. Мне довелось выступить с докладом о необходимости замены гидроагрегатов на техническом совете «ЕвроСибЭнерго». Это уникальный проект для компании.

Напомним, затраты на проект замены четырёх гидроагрегатов и смены их турбин с поворотно-лопастных на пропеллерные предварительно оцениваются в 3 млрд рублей. Установленная мощность Иркутской ГЭС вырастет на 160 МВт и превысит 820 МВт, а её выработка увеличится на 200 млн кВт-ч в год. 

– Проект позволяет также улучшить экономические показатели – в существующие строительные конструкции можно вместить генератор и турбину большей мощности. Сейчас компания собирает предложения потенциальных участников проекта, чтобы точнее оценить объём инвестиций и в дальнейшем принять решение о возможности реализации при экономической обоснованности проекта. В середине марта у компании уже будет полная информация по предложениям, после детального изучения проект будет вынесен на технический совет «ЕвроСибЭнерго».

– Кто заявился в качестве участников?

– У нас уже побывали, чтобы прояснить некоторые технические вопросы, представители компании Alstom и двух российских концернов – «Тяжмаш» и «Силовые машины».

– Каковы планы по модернизации, ремонту оборудования на этот год, наиболее интересные проекты?

– Ещё один интересный проект, который хочется реализовать, – установка быстропадающих затворов на нижнем бьефе с целью недопущения повреждений гидроагрегатов при возможных сбросах нагрузки и неисправности системы автоматического регулирования гидротурбины. Предлагаются разные решения, в том числе переход на электропривод этих затворов с маслонаполненного оборудования, что позволяет избежать протечек и загрязнения реки. Хотя качество маслонаполненного оборудования сейчас таково, что протечки отсутствуют, а оснащено оно может быть маслами, не вызывающими экологического загрязнения реки Ангары. Мысли технически интересные, но нужно всё тщательно продумать. Сейчас мы собираем предложения поставщиков, реализацию хотим начать в этом году.

По реконструкции ряжевой рисбермы идёт предпроектная проработка, ожидаем, что реализация начнётся в 2017 году. Самое основное на этот год всё же принять концептуальное решение по гидроагрегатам.

– Несколько лет назад в компании готовились к ремонту перекрытий машинного зала Иркутской ГЭС с ограничением движения транспорта по плотине. Какова судьба проекта?

– Этот проект не слишком интересен технически, однако сложен с точки зрения организации. Перекрытие транспортной магистрали, конечно, влечёт потенциальные сложности для иркутян. В 2011 году был разработан проект реконструкции плит перекрытия, сейчас идёт процесс внесения некоторых уточнений. Думаю, скоро подойдём к  процедуре  согласования работ с городскими и областными властями.

– Как станция будет отмечать шестидесятилетие?

– Надеюсь, руководство компании пойдёт нам навстречу. Хочется, чтобы эта знаковая дата запомнилась и работникам, и ветеранам станции. Иркутская ГЭС – уникальная, первая станция в каскаде, об этом знают все. Это своеобразное лицо Иркутска, а значит, и праздник для всех горожан. Конечно, будем чествовать ветеранов, строителей ГЭС, поздравим коллектив, думаем о выпуске книги о станции. Официально первые два гидроагрегата были пущены в декабре 1956 года, но весь тот год был богат на масштабные события – затопление котлована гидростанции, перекрытие реки и другие. Так что будем готовиться.

Роматика энергетики

Узнать ГЭС – уникальный шанс, выпадающий не каждому,
и сам по себе хороший мотив

– Хотелось бы задать несколько личных вопросов. Вы ведь ангарчанин?

– Живу в Ангарске, родился в Усолье-Сибирском. Родители из Орловской области, сюда приехали в пору комсомольских строек.

– В энергетику вы пришли по их стопам?

– Нет, родители с энергетикой не связаны, вот средний брат трудится в АО «Иркутскэнергоремонт». На мой выбор профессии повлияло знакомство с работниками одной из ТЭЦ: один из специалистов рассказывал о своей работе с таким энтузиазмом, что романтика управления стихией – огнём, паром, возможность превращать один вид энергии в другой, при этом понимать процессы, которые идут – зацепила и меня. С началом работы на станции энергетика увлекала всё больше и больше. Ну и немаловажный плюс – это стабильная сфера производства, энергетики всегда были более защищены.

– Хватает ли времени на семью и увлечения помимо работы?

– Мысли практически постоянно о работе, хотя дома, конечно, переключаюсь – моё внимание необходимо семье. У меня трое сыновей. Старший и средний занимаются дзюдо – езжу на соревнования, болею за них, младшему тоже нужно уделить время. Не могу сказать, что это плохо – постоянно думать о работе, мне нравится этим жить. Свои ошибки опять же переживаю очень тяжело и в тех ошибках, которые совершает персонал, виню в первую очередь себя, на их анализ уходит и домашнее время. 

– То есть главное увлечение – это работа?

– Наверное, так. Это не мешает мне с удовольствием съездить на рыбалку, например. Но, уходя со станции, условно закрыв дверь своего кабинета, забыть о работе не могу. Думаю, любой из руководителей подразделений в компании так живёт. Есть картина будущего ГЭС, которая и определяет действия.

– Какой хотите видеть станцию?

– Сильной, а основа этой силы – высокий профессионализм людей, работающих здесь. Чтобы никакая рыночная конъюнктура не могла его потревожить, и при этом станция эффективно функционировала бы независимо от того, остаётся каждый из нас частью системы или нет. Причём надо выбрать такую скорость развития станции, когда ты успеваешь обновляться (это касается как персонала, так и техники) и при этом не теряешь понимания существующей реальности. Мне бы хотелось видеть ГЭС как некую надежную машину, которая уверенно едет с оптимальной скоростью развития.