«Мы обращаемся к соотечественникам: к тем, кто вместе с нами мёрз на митингах в защиту Байкала, к тем, кто помогал нам проводить субботники и учился вместе с нами жить в мире с природой, к тем, кто поддерживал нас эти 25 лет. Просим помочь нам собрать необходимую сумму для выплаты несправедливо наложенного на нас штрафа», – это цитата из обращения сопредседателей «Байкальской экологической волны», появившегося на прошлой неделе в социальных сетях. Напомним, за отказ добровольно зарегистрироваться в реестре орга­низаций, выполняющих функции иностранного агента, на БЭВ наложен штраф в 150 тысяч рублей, на троих её сопредседателей – Марину Рихванову, Максима Воронцова и Виталия Рябцева – по 50 тысяч. Этих средств у экологов нет. При этом, если штрафы не будут выплачены в течение двух месяцев, их размер вырастет вдвое. 

НКО пыталась оспорить внесение её в реестр Минюстом и наложение штрафа через суд, однако на прошлой неделе Кировский районный суд Иркутска поддержал сторону ответчика и оставил в силе ранее принятые им решения. Статус «иностранного агента» присваивается организациям, получающим финансирование из-за рубежа и ведущим политическую деятельность. В качестве последней «Волне», в частности, вменили организацию митинга в защиту Байкала, хотя  его организовала не НКО, а частные лица, что подтверждается документом администрации Иркутска; интервью Марины Рихвановой информагентству, в котором она высказывала личное мнение, а не позицию БЭВ; публикацию в Интернете обращения к президенту РФ, председателю правительства РФ и главе Госдумы за подписью Максима Воронцова, в котором говорится о том, что БЭВ поддерживает принятие законодательного запрета сельхозпалов травы; статью Виталия Рябцева о влиянии лесных пожаров на растительный и животный мир Прибайкалья. Несмотря на то что в защиту НКО выступили уполномоченный по правам человека в Иркутской области Валерий Лукин и заместитель директора Института географии им. В.Б. Сочавы СО РАН Леонид Корытный, суд остался непреклонен. «Все аргументы были в пользу «Волны», но суд всё равно принял такое решение. Это до сих пор ошеломляет», – говорит основатель «Байкальской экологической волны» Дженнифер Саттон. На прошлой неделе «Конкурент» попросил госпожу Саттон подвести итоги многолетнего труда и вспомнить основные вехи в жизни организации. В разговоре участвовал и Виталий Рябцев, сотрудничающий с НКО в течение двадцати лет, причём последние 10 месяцев в качестве сопредседателя. 

После ликвидации офис БЭВ отойдёт другой некоммерческой организации

В деятельности БЭВ, основанной в 1990 году, всегда было две основных линии: экологическое просвещение, образование и оценка воздействия на окружающую среду крупных индустриальных проектов. 

– Естественно, мы начали с БЦБК – это звучало тогда, в 90-х, – говорит Дженнифер Саттон. – Мы собрались как инициативная группа – учёные, студенты, журналист. Активную работу вели учёные, в том числе Ольга Михайловна Кожова, возглавлявшая тогда институт биологии ИГУ. Столько судеб связаны с Байкалом – это тема для Шекспира, по-моему, – смеётся уроженка Туманного Альбиона, гражданка России Дженнифер Саттон.– История очень долгая и сложная, чтобы можно было коротко её рассказать.

– Но всё же можно выделить какие-то основные этапы?

– Первый этап – наш ликбез. Мы сами читали о том, что происходит. В конце 1980-х годов возникло «Байкальское движение», которое выступало против Байкальского ЦБК. Люди были встревожены из-за гибели нерпы и из-за планов построить трубу для сточных вод из бассейна озера в реку Иркут. От 5 до 10 тысяч животных погибло, люди подозревали, что виноваты вредные вещества, поступавшие в озеро из комбината. В качестве решения придумали построить трубу от завода через хребет Хамар-Дабан в бассейн реки Иркут. Совершенно сумасшедший план! Успели прорубить несколько километров просеки, трубы уже приближались на поездах к Иркутску. Но люди выступили против – собирали подписи, вышли на митинг, провели первый марш. Но начался экономический кризис, люди стояли в очередях с талонами на продукты. «Байкальское движение» этого не выдержало и затихло – людям нужно было выжить.

Это совпало с созреванием планетарного экологического кризиса, и я поняла, что нам надо заниматься этими вопросами. И мы с моими студентами превратили английский клуб в «Байкальскую экологическую волну» (Дженнифер Саттон преподавала английский язык в Иркутском научном центре. – «Конкурент»). Среди участников клуба была Марина Рихванова, биолог из Лимнологического института, журналист Ольга Бельская. Мы решили сначала сами стать грамотными и распространять экологическую информацию, которая в основном была на английском языке. Сейчас смотрю на наши пресс-релизы, вспоминаю – мы действительно выходили на депутатов, потому что я думала, наивный человек, что если они будут знать, то смогут принять правильные решения. Оказывается, что просто информации недостаточно ни для политиков, ни для народа, нужно побольше практики. Поэтому то, что началось как информирование, скоро превратилось в мониторинг ситуации – что происходит, почему делается одно, а не другое. БЦБК и Байкал были постоянной темой.

Теперь бывшие сотрудники и волонтёры «Байкальской экологической волны» будут нести экологическое просвещение в массы как частные лица

Кругом стали вырубать лес. Девяностые были диким временем в этом отношении… 

– Сейчас больше рубят, – уточняет Виталий Рябцев.

– Мы также выпускали фильмы, – продолжает Дженнифер Саттон. – Документальная лента Ольги Бельской «Опасность – диоксины» была номинирована на получение европейского приза. Диоксины, или хлоро­рганические соединения, образующиеся при производстве целлюлозы, – самые токсичные вещества. Мы работали с учёными из лаборатории директора Лимнологического института Григория Ивановича Галазия. Они как раз изучали ПХБ – полихлорбифенилы. Вокруг озера явно были источники этих токсичных веществ. В 2000-м году произошло резкое сокращение кадров в природоохранных органах. На тему нелегальных рубок леса мы делали фильм «Продаём лес на корню». 

С 1995 года БЭВ начала выпускать ежеквартальный журнал «Волна». В нём поднимался широкий круг проблем экологии, тема устойчивого развития. Журнал выходил более десяти лет и был отмечен как лучшее экологическое издание России в 90-е годы. 

– Мы были из первых, кто выпускал серьёзную, но читаемую периодику в этой сфере. Распространяли журнал по другим НКО, школам, библиотекам в Приангарье, Бурятии и Читинской области. 

Совместно с другими организациями «Байкальская волна» организовывала общественные слушания и мониторинги по крупным промышленным проектам. 

– Возникла Ковыкта – заканчивалась разведка месторождения, компания «РУСИА Петролеум» планировала строить газопровод через Тункинскую долину и национальный парк в Китай. Бороться с нарушениями законодательства при развитии Ковыктинского месторождения в БЭВ начал Виктор Кузнецов, большой профессионал в лесной сфере. 

Следующей была нефтяная труба ЮКОСа, угрожавшая Байкалу. Параллельно началась история будущего трубопровода Восточная Сибирь – Тихий океан (ВСТО) «Транс­нефти». Трубу хотели вести сначала из Ангарска, потом из Тайшета, но каждый раз через сейсмоопасную зону на севере Байкала. Было несколько проектов, каждый из которых мы рассматривали, переписывались с авторами, подавали в суд, и один из них – когда хотели проложить трубу в восьмистах метрах от Байкала – стал последней каплей. Это было уже слишком, в том числе для общественности. 

Активность БЭВ не раз привлекала к себе внимание разных контро­лирующих органов. В 2002-м году в офисе организации прошёл обыск ФСБ – через четыре дня после заседания экспертной группы по трубе ЮКОСа. Тогда компьютеры относительно быстро вернули. А вот в 2010-м, когда вновь обострилась тема БЦБК, компьютеры забрали уже на полгода – правоохранители искали нелицензионный софт. Однажды Сбербанк заморозил счёт организации по письму из налоговой инспекции без подписи, объ­яснив это позже оплошностью сотрудника.  

Когда «Байкальской волне» ставят в вину иностранные гранты, мало кто вспоминает, что финансирование организация получила только на четвертом году существования. 

– Люди свою жизнь вложили в эту работу, – говорит Дженнифер Саттон. – Многое делали на добровольных началах. Мы с самого начала были на связи с другими экологическими организациями России, входили в Социально-экологический союз. По всем важнейшим вопросам мы работали в коалиции с другими экологическими организациями. 

Коллектив был большой – по отдельным проектам до 18 человек. Например, когда НКО боролась со сжиганием мусора в городских контейнерах, в БЭВ работала «горячая линия», куда можно было сообщить, где что горит. 

В офисе «Волны» за четверть века была собрана обширная библио- и видеотека, не говоря уже о методических и образовательных материалах

Очень важной Дженнифер Саттон называет программу «Образование для устойчивого развития», которой в БЭВ занималась методист дополнительного образования Людмила Кошкарёва. В прошлом году организация была награждена специальным призом национальной экологической премии «Зелёная сова» в номинации «За развитие экологического образования в Российской Федерации». Тогда же Дженнифер Саттон получила почётный диплом и медаль «За охрану природы России». А уже через несколько месяцев Минюст наградил «Волну» строчкой в реестре «иностранных агентов».

За четверть века организация провела множество конференций и семинаров, сотрудничая  сначала с Государственным комитетом экологии, а затем с Министерством природных ресурсов РФ. 

– В основе всей информации, которую мы распространяли, всегда была наука, – подчёркивает Дженнифер Саттон. – Проблемы, которые обсуждаются сейчас, мы подняли в девяностые годы. Во всём мире некоммерческие организации как раз указывают на проблемы, которые стараются не замечать, замять. 

Верно экологи говорят: если ты не являешься частью решения, ты часть проблемы. Мы стараемся в повсе­дневной жизни осуществить то, о чём мы говорим, чему мы учимся вместе с другими. Я считаю, что человек не понимает экономику и политику, пока не понимает экологию. Чтобы сохранить человека на земле, нужно сохранить природу в первую очередь. Нельзя не заниматься экологией. 

В последние годы, несмотря на финансовые проблемы, «Байкальская экологическая волна» организовывала «Байкальские экспедиции».

– «Волна» первой вскрыла проблему со спирогирой, – говорит Виталий Рябцев. – Мы также изучаем влияние туризма на природу региона. Особенно это касается острова Ольхон – болевой точки Байкала – и дельты реки Голоустной. Ещё один из недавних проектов – изучение влияния пожаров на дикую природу лесостепных районов Иркутской области.

История «Байкальской экологической волны» подходит к концу. Своё имуществ БЭВ в соотствии с уставом передаст другой НКО – Интерактивному центру по экологическому образованию. Но несмотря на ликвидацию БЭВ люди, чьи судьбы связаны с ней навсегда, не намерены сдаваться.  

– Действовать будем. Как не действовать, когда собираются строить ГЭС на притоках Селенги в Монголии? – говорит Дженнифер Саттон. У неё, прожившей в России больше 40 лет («больше половины моей жизни», – говорит она сама), нет желания покидать страну. 

– Чувствую себя сибирячкой. Я бы не могла вернуться на так называемый Запад. Это мой дом, и я хочу здесь жить. 

«Людей, которые незаконно вырубили
лес при строительстве дороги, штрафуют
на 50 тысяч рублей, а людей, которые защищают природу –
на 300 тысяч», – возмущён Виталий Рябцев

Для желающих поддержать экологов реквизиты карты в Сбербанке на имя Дженнифер Саттон:

Номер карты 5469 1800 1285 5717

Счёт 40817810018351474788

Банк получателя: Иркутское отделение № 8586  г. Иркутск

БИК: 042520607

Корреспондентский счёт: 30101810900000000607

КПП: 380843001

ИНН: 7707083893

ОКПО: 51514864

ОГРН: 1027700132195