Холст, масло, бизнес
Как живут современные частные галереи Иркутска
Первая частная картинная галерея появилась в Иркутске ещё в XIX веке, едва ли не раньше, чем в Нью-Йорке. Однако удержать позиции на формирующемся тогда мировом арт-рынке столица Приангарья не смогла. Не исключено, что прямо сейчас начинается обратный процесс. Сегодня в городе сразу четыре бизнесмена владеют галереями и имеют внушительные частные коллекции живописи, в сумме насчитывающие около 5 тыс. произведений. Деятельность каждого из этих арт-пространств выстраивается где-то на парадоксальной грани между бизнесом и благотворительностью. В создание и поддержание работы галерей их владельцы вкладывают серьёзные инвестиции почти без надежды их вернуть. В то же время почти все знают, как сделать этот бизнес прибыльным. Правда, пока только в теории. «Конкурент» прошёлся по частным галереям города, чтобы узнать чуть больше о практической стороне вопроса.
Четыре женщины
У каждой иркутской галереи своя история, несмотря на это, они имеют и много общего.
Во-первых, все возглавляют женщины. На входе в галерею современного искусства «LeART» гостей встречает высокий станковый мольберт. «Станок Вычугжанина (иркутский художник Аркадий Вычугжанин. – «Конкурент»), посмотрите, там даже следы его краски сохранились», – проходя мимо, вполне буднично рассказывает хозяйка галереи Лина Ермонтович. Уводит собеседника в небольшую комнату, плотно заставленную картинами, графикой, кусками багета, листами разноцветного итальянского картона и массой прочих живописных мелочей. В процессе разговора достаёт с одной из полок папку с акварелями. «Это Евгений Ушаков, 1954 год», – аккуратно, словно сокровище, перебирая листы, рассказывает хозяйка.
– А вот это я, – вдруг радостно произносит она, показывая на один из рисунков, на котором изображена маленькая девочка.
– В самом деле вы? – удивляюсь я.
– Ну нет, конечно, это я так думаю, просто это похоже на моё детство, – объясняет Лина. И говорит, что всегда очень личностно подходит к отбору любых произведений. В итоге же, по её словам, часто то, что выбираешь для себя, делаешь для себя, оказывается и самым лучшим.
– Как к вам попали эти акварели?
– Мы их купили. Когда ты чем-то занимаешься, всё находится, даже самое редкое, оно само к тебе идёт. Бывает ведь собирательство, а бывает коллекционирование. Это совершенно разные подходы.
* * *
– Когда вы покупали последнюю картину? – директор арт-галереи DiaS Диана Салацкая задаёт прямой вопрос и тут же сама на него отвечает: – Никогда.
По мнению Дианы, у большинства современных людей потребности в приобретении работ художников нет. Весь местный арт-рынок держится на небольшой кучке коллекционеров. Впрочем, это не мешает ей вполне успешно развивать галерейную деятельность и строить планы по тому, чтобы вывести иркутских авторов на мировой уровень, а также на эксклюзивной основе представлять интересы десятка только местных художников. Неудивительно, что работы некоторых из них можно увидеть на третьем этаже галереи. Здесь на стенах несколько натюрмортов Алексея Рютина, тут же составлены стопочкой его этюды с видами Ольхона, по одному полотну художниц Регины Присяжниковой и Вероники Лобаревой, большая яркая картина молодого монгольского художника Чимбата Магсара и ранняя работа Степана Шоболова. «Но Шоболов не на продажу», – уточняет менеджер галереи.
– А сколько стоит вон тот натюрморт?
– 15 тысяч рублей. Это доступно. Не понимаю, почему люди не покупают искусство, – искренне удивляется наша собеседница.
* * *
В картинной галерее Муравьёвых обстановка богемной русской старины: антикварные стулья, картины на стенах от пола до потолка и чашки из тонкого фарфора. Хозяйка галереи Анастасия Парыгина угощает зелёным чаем с сагаан-дайлёй. Закусывать его можно шоколадками, на обертках которых, естественно, тоже изображены картины. За спиной у неё небольшая акварель XIX века.
– Это работа неизвестного автора. Германия. Из частной коллекции. Принесли продать, – коротко отрекомендовывает Анастасия Алексеевна. Однако подобные работы – исключение, в основном у Муравьёвых представлены иркутские авторы, в том числе художник Алексей Муравьёв-младший, сын Анастасии Алексеевны и народного художника России Александра Муравьёва.
Деревянный особняк, в котором расположилась их галерея, стоит на той же улице, что и галерея DiaS, на расстоянии пары сотен метров. На этом сходство не заканчивается. В галереях есть одни и те же авторы. Однако подход к работе с художниками у Муравьёвых принципиально иной: здесь ничего не покупают, не формируют фонды галереи, а только берут у мастеров картины на реализацию.
– Содержать галерею за счёт продаж картин нельзя, – объясняет Анастасия Алексеевна. – А для художников это часто единственный источник средств к существованию. И мы всегда очень радуемся, когда удаётся что-то продать. Порой делаем это даже в ущерб интересам галереи. Я знаю жизнь художников, с них нечего брать. Возможно, в другом городе, стране можно зарабатывать таким способом, но не в Иркутске.
а также свои постоянные авторы и гости
* * *
Фасад галереи Виктора Бронштейна украшает вывеска «Галерея современного искусства». Обстановка внутри полностью соответствует заявленному: стекло и бетон, высокие потолки, много пространства и света, зал с постоянной экспозицией скульптур Даши Намдакова, приобретённых специально для галереи, и модный ресторан под боком. Элегантная простота, за которой скрываются огромные вложения.
Директор самой молодой галереи города Ольга Бронштейн говорит, что не помнит точно, когда именно было принято решение реализовать этот проект. «Просто в какой-то момент мы пригласили дизайнеров и архитекторов и начали работать, – рассказывает она. – Мысли о том, чтобы не делать галереи, просто не было. Невозможно начать заниматься галереей, организацией выставок, а потом взять и бросить всё это. Для этого должны быть какие-то сверхъестественные обстоятельства».
Сейчас, спустя пять месяцев после открытия галереи и четырёх организованных выставок, здесь могут многое рассказать о внутреннем устройстве галерейной жизни.
– У всех богемная картинка, – объясняет координатор галереи Катерина Иванова, – что мы приходим на работу, садимся в красивые кресла и заказываем себе кофе. А всё совсем иначе: до того, как ты повесил на стену картину, необходимо проделать огромный труд. Поработать и экономистом, и прорабом, потом ещё и пыль с картины протереть.
И в качестве примера рассказывает: чтобы не спрашивать у посетителей, есть ли у них билет (вход в галерею платный. – «Конкурент»), решено было вместо билетов надевать на руку браслеты. «Казалось бы, ерунда, но эти браслетики нам пришлось везти из Ростова, магнитики – из Мурома, крючки на стены – из Питера, первую скульптуру Даши (скульптура Даши Намдакова «Птица и тигр». – «Конкурент») – из Нью-Йорка», – перечисляет она.
Помимо этой текущей работы не менее важным оказалось грамотно сформулировать концепцию галереи.
– Запросов на такое пространство очень много, – объясняет Ольга Бронштейн. – Надо быть интересными не только себе, надо не превратиться во вторую «Галерею Revолюцию», с которой у нас минимальное расстояние, судя по нумерации домов, не стать вторым музеем. Одним словом, очень важно найти свою нишу. И это самое сложное.
Первые и последние
У галерейного дела в Иркутске любопытная предыстория, уходящая корнями в XIX век. Местные купцы уже тогда славились не только талантом сколачивать большие капиталы, но и неплохим художественным вкусом. Известно, что одну из первых крупных коллекций гравюр европейского уровня, насчитывавшую более 18 тыс. листов, собрал купец Василий Баснин. Правда, уезжая в Москву, он забрал её с собой. «Вполне вероятно, что и до Баснина те или иные коллекции живописи и графики (хотя явно не огромные, иначе бы о них писали) имели и другие первогильдийные купцы. Но и они не стремились открывать эти сокровища широким массам людей», – размышляет генеральный директор Иркутского областного художественного музея имени Владимира Сукачёва Александр Гимельштейн.
К слову, не секрет, что основу экспозиции будущего музея составила именно личная коллекция картин городского головы Владимира Сукачёва, которого по праву считают первым иркутским галеристом. Всего в фонд будущего музея попало 92 экспоната, что по тем временам было очень большим частным собранием живописи.
В современном Иркутске появились новые коллекционеры, и история пошла по второму кругу. Так, например, галерею «Классика», в основу которой легла личная коллекция картин иркутского предпринимателя Юрия Ковалёва, постигла та же судьба, что и когда-то собрание картин купца Баснина. После смерти в 2010 году её владельца дочь Юрия Ковалёва забрала всю коллекцию и увезла в Краснодар. И судя по тому, что об этом факте местные галеристы до сих пор вспоминают с сожалением, собрание картин у Ковалёва было ценным и значительным.
Но идут и обратные процессы. В кругах галеристов поговаривают, например, что недавно большое собрание картин Евгения Ушакова приобрела иркутская предпринимательница Татьяна Казакова. В общей сложности речь идёт о 49 наименованиях. И есть информация, что в дальнейшем коллекцию смогут увидеть все желающие, предположительно, она будет выставлена в одном из строящихся торговых центров города.
Что касается действующих частных галерей города, то тут не всё однозначно. Дело в том, что пространств, называющих себя галереями, центрами современной культуры и даже музеями (не считая официальных городских музеев. – «Конкурент»), в Иркутске достаточно много. В общей сложности «Конкуренту» удалось насчитать 11 подобных проектов. Самый «свежий» из них – Центр современной культуры IKRA, открывшийся осенью этого года и уже успевший организовать художественную выставку. Есть в городе вообще никому не известные галереи, которые к тому же специализируются исключительно на продаже различных предметов искусства – живописи, самоваров и столового серебра. Присутствуют и более традиционные пространства, такие как музейный центр «Арт Хаус» или «Галерея Revолюция», в которой проходят мероприятия самого разного формата – от фотовыставок до лекций и уроков аргентинского танго.
К числу картинных галерей сегодня в Иркутске относятся лишь четыре проекта – это «LeART», DiaS, галерея Муравьёвых и галерея Виктора Бронштейна. Плюс в Листвянке в формате творческой дачи работает галерея художника Владимира Пламеневского. При этом даже расставить их по хронологии создания непросто, так как на статус первой частной галереи претендует сразу три участника. Анастасия Парыгина уверена, что первой частной галереей в городе была её выставка-продажа картин, работавшая с 1991 года при Иркутском художественном музее имени Сукачёва. Лина Ермонтович настаивает, что первыми в городе были они с мужем Дмитрием, когда в 1996 году открыли маленький магазинчик по продаже сувениров и галерею при нём. Своя точка зрения на этот счёт и у наследников галереи Пламеневского, которая действует в Листвянке с 1995 года.
Собственно в это же время начали формироваться и коллекции картин Дианы Салацкой и Виктора Бронштейна. Однако работать в формате галереи и делать выставки Диана Салацкая начала лишь
с 2009 года, Виктор Бронштейн – с 2011-го. Сколько картин в фондах галереи «LeART», сегодня не знает точно даже сама Лина Ермонтович. «Восемь лет назад я взялась их инвентаризировать, но на 500 единицах устала и бросила. И это без графики, которая лежит в листах», – объясняет она. В галерее Анастасии Парыгиной около 300 картин плюс сопоставимая по размеру семейная коллекция живописи. «Но она не будет продаваться никогда», – уточняет Анастасия Алексеевна.
«Дойная корова» и культурная экономика
Можно составить целый список вопросов, которые местным профессиональным галеристам задавать бесполезно. К примеру, совершенно нет смысла узнавать про стоимость их коллекций живописи и количество продаваемых в месяц картин. Не любят они говорить и про цены на работы наиболее востребованных авторов, а также затраты на содержание галерей. Единственное, о чём все заявляют открыто, – без дополнительного источника финансирования содержать галерею невозможно.
– Должна быть какая-то «дойная корова», которая будет поддерживать галерейный бизнес, – просто и доступно объясняет Диана Салацкая. У неё в качестве «дойной коровы» выступает семейный мебельный бизнес. Такую же корову «доит» и Виктор Бронштейн, правда, большего масштаба. У Муравьёвых источником средств к существованию галереи является строительный бизнес Алексея Муравьёва. У Лины Ермонтович – работающие при галерее багетная мастерская, магазин для художников, а также творческая школа для взрослых и детей. Плюс какую-то часть средств удаётся выручать за счёт продаж работ скульпторов и художников. Но это всё же нестабильная статья доходов.
Как в ближайшее время будет развиваться ситуация с продажами картин, представители галерейного бизнеса прогнозировать не берутся. Но сходятся во мнении, что раньше они шли лучше.
– В 1990-е годы большой интерес к русскому искусству проявляли иностранцы, – вспоминает Анастасия Парыгина. – Как-то сижу у себя в лавке в музее, заходит мужчина, показывает на стену, на которой висят картины, и перечисляет: «Раз, два, три, четыре, пять – вот это не надо. А всё остальное снять с подрамника и упаковать». Видимо, это был галерист, он закупал картины для перепродажи. А тогда в России искусство продавалось дёшево. Специально прилетел сюда из Канады на частном самолёте.
Ещё лучше обстояла ситуация с продажами в начале 2000 годов. «Тогда каждый день у меня покупали по хорошей дорогой картине, – рассказывает Лина Ермонтович. – Сейчас такого нет». Впрочем, причины, почему интерес к искусству ослаб, галеристы называют разные. Кто-то списывает всё на переизбыток информации, кто-то – на отсутствие понимания, что произведения искусства неизбежно растут в цене. Диана Салацкая объясняет эти процессы прагматично:
– Можно, конечно, пенять на то, что необходимо воспитывать художественный вкус у населения, – говорит она. – Но как ни воспитывай, если у человека нет определённой суммы в кошельке, даже если он будет трижды любить искусство, приобрести его он будет не в силах. Поэтому тут всё завязано на экономике.
Флёр таинственности
В. Бронштейна скульптуры Даши Намдакова стали первой крупной постоянной экспозицией его работ в Иркутске
Как любые нормальные творческие люди, иркутские галеристы мечтают о невозможном. И одновременно строят вполне прагматичные планы.
Любопытно, например, что представители сразу двух иркутских галерей рассказали «Конкуренту» о гипотетических планах получить в будущем музейный статус. В частности, такой вариант развития событий не исключают в галерее Виктора Бронштейна. «У музеев крайне ограничены возможности сотрудничества с частными выставочными организациями, такими, например, как наша. Если же мы получим статус музея, то это заметно упростит процесс взаимодействия. Тем более что качество экспозиции у нас и так музейного уровня, а пространство – уровня современной галереи», – объясняет мотивацию Ольга Бронштейн.
Лина Ермонтович говорит, что знает, как сделать галерейный бизнес если не прибыльным, то хотя бы безубыточным. «У меня даже разработана концепция, там 25 направлений работы галереи, я сейчас не буду о них говорить, потому что когда-нибудь всё равно это сделаю», – уверенно заявляет она. И объясняет, что главное предназначение галерей заключается в выстраивании устойчивых связей между художниками, покупателями и галеристами.
Интересно, что в этой точке зрения она полностью совпадает с Дианой Салацкой, по мнению которой будущее арт-рынка полностью зависит от того, насколько открытыми будут отношения художников с галеристами.
– У нас сейчас культуры общения художников и галеристов нет, – объясняет Салацкая. – Художники галеристам не доверяют. Конечно, они передают свои картины на реализацию, но параллельно продают и самостоятельно из мастерской. А этого делать категорически нельзя, если мы хотим сформировать цивилизованный арт-рынок и сохранить флёр таинственности вокруг личности художника. Ведь любой автор интересен публике в первую очередь как образ, складывающийся из его опыта, качества работ и того, как мы его позиционируем. Это такая виртуальная картинка, легенда, после разрушения которой продажи резко падают.
Что касается высоких планов, то, к примеру, Лина Ермонтович мечтает построить в Иркутске большую круглую стеклянную галерею, в которой хватило бы места всем местным художникам. Диана Салацкая осторожно заявляет о возможности провести здесь международную биеннале современного искусства, которая сразу бы привлекла к нашему городу внимание мировой общественности и стала ещё одним региональным турпродуктом. Ещё местные галеристы в голос говорят о том, что Иркутску необходим музей современного искусства. «Потому что в любом уважающем себя городе сегодня такой музей есть, – объясняют они, – а у нас нет». Правда, сами тут же уточняют, что для реализации подобных крупномасштабных проектов галеристам придётся объединять усилия.
Впрочем, по мнению участников местного галерейного бизнеса, даже без реализации всех этих планов Иркутск заметно выделяется на культурной карте Сибири.
– Мы были в Красноярске, и когда рассказали о нашем проекте, там были по-настоящему удивлены, – рассказывает Ольга Бронштейн. – Там, конечно, тоже есть частные галереи, но где-то на окраине, в которые не так просто попасть. А ближайший проект, по формату сравнимый с нашим, это питерская «Эрарта», только у них грандиознее масштаб.
