– Как получилось, что вы жили и учились в России 12 лет?

– В молодости я хотел изучать театр. Когда готовился поступать, в 1990 году, отношения между Россией и Кореей только-только наладились. Я выбирал между Америкой, Европой и Россией. Но в Америке и Европе к тому времени  успело выучиться много корейцев, которые потом вернулись работать домой. А в Россию я поехал пионером. Мне очень хотелось познакомиться с русской школой, ведь Станиславский – основатель режиссёрской профессии. Когда я окончил ГИТИС и вернулся домой, поставил пьесу так, как меня учили. Но вы­яснилось… что так не надо ставить! И я поступил ещё раз, в аспирантуру. Вот и получилось – 12 лет учёбы.

– А в итоге не просто остались в профессии, но и основали собственный театр…

– Да, в 2005, после окончания аспирантуры, уже в Корее. В этом году у нас юбилей, за 10 лет мы поставили 10 спектаклей. Важная часть репертуара – русская классика: «Записки сумасшедшего», «Вий», «Старосветские помещики». Ключевым событием в моей жизни и карьере стала постановка «Преступления и наказания» – с ним мы впервые стали лауреатами театральной премии в Корее. Сейчас в нашем репертуаре четыре спектакля.

– Как часто обновляется репертуар?

– Спектакли появляются по мере получения нами грантов, ведь постановка стоит дорого. Но мы открыты для новых проектов, недавно, например, сняли свою постановку «Вия» на 3D-камеры и разослали по кинофестивалям. Но отбор очень жёсткий – из тысячи заявок на фестиваль отбирают только десять.

– Чем вас так привлекает русская классика?

– Классика сама по себе даёт возможность «копать». Есть современные авторы и пьесы, но там всё слишком прямо, нет глубины. А когда берёшь классику – в ней можно «плавать», и это интересно. Сейчас у нас на стадии разработки «Война и мир».

– Как удаётся совмещать русский психологический театр, корейскую традицию и пластику? 

– Из корейской традиции мы берём тему, из русского психологического театра – глубину. То, что я делаю, можно назвать модным, потому что театр во всём мире сегодня – это смесь.

– Важная часть ваших спектаклей – пластика. Вы её сами ставите?

-Нет, у нас есть хореограф, она же и актриса О Джи Сук. Я придумываю образ, потом начинается общая работа – размышляем, как это можно реализовать, О Джи Сук ставит. По сути, вся труппа – авторы, я выступаю лишь организатором.

– Ваша труппа – вы познакомились в России или уже в Корее?

– С первыми актёрами мы вместе учились в России, вместе составили гоголевский репертуар. Когда вернулись в Корею, организовали труппу. Но через два года разошлись – не выдержали финансовых сложностей. Команда актёров с того момента полностью обновилась.

– А финансовые сложности остались?

– Да, поэтому все актёры совмещают несколько профессий – кто-то работает учителем йоги и так далее. Я пошёл подрабатывать профессором в университет в провинции. Работа в театре почти не приносит денег – мы делаем это для себя и зрителей. Наши спектакли получаются фактически некоммерческими – мы арендуем площадку, но не можем окупить её за счёт билетов. Залы пустуют. Специалистам и критикам спектакли нравятся, но простой народ их не всегда воспринимает. У меня есть мечта – создать театр-храм, сделать театр некоммерческим. Но пока это только мечта.

– Вы почти половину жизни провели в России. Находите общее между народами?

– Общего много. Ребята, которые приезжают сюда с театром первый раз, сразу адаптируются, принимают нас здесь уже как своих. В Сибири я чувствую Азию. Да и в Москве тоже Азия – только немного европеизированная. Но сибиряки как будто душевнее, спокойнее. В Москве суета, движение, а здесь есть и масштаб, и люди добрые – это чувствуется. Наверное, влияет природа. В России есть театральный дух, я его чувствую. Люди здесь по-особому относятся к театру – с уважением, бережно. Здесь это традиция и культура. Поэтому я пропагандирую в Корее российскую культуру – хочу, чтобы и у нас было так.

– А о Вампиловском фестивале что можете сказать?

– Я очень благодарен организаторам и зрителям за то, что нас всех так хорошо принимают. Люди вокруг очень много работают для нас. Потому нам хочется приезжать на каждый фестиваль. Собираемся догнать Камчатку, их рекорд – девять раз, у нас пока только три. Но мы их ещё догоним.