Художница Эли вкрадчиво и по-доброму вовлекает ребятишек в свою художественную мастерскую, в которой призывает совместно творить чудеса, представлять всякие невозможные возможности, рисовать фантазийные образы, дружить, размышлять о жизни и о самом главном в ней. Вводный персонаж Эли, которую открыто и просто играет Эльвира Рагимова, словно помогает всей истории возникнуть «из ниоткуда», воплотиться, «зажить». Выступая творцом, Эльвира Рагимова будет неотрывно с любовью и заботой наблюдать за своими героями, помогать выстраивать сказочный мир, оживлять «абажурную» луну, колокольчиковые звёзды, «зонтикового» комара, гору-грузинку.

Декораций в спектакле минимум, белые воздушные тюлевые занавески служат кулисами, из них, словно из тумана, появляются герои истории, иногда яркий прожектор подсвечивает их и возникает заманчивая игра теней-фигурок. Вот смешные картонные контуры ёжика и медвежонка увеличиваются и, превратившись в «настоящих», играют в предсонное воображение, или зажмуренную реальность, в которой можно и видеть, и слышать, и даже разговаривать с придуманными лягушкой и зябликом. Ещё среди оформления две стремянки, ярко-красного и зелёного цветов, они тоже имеют свойство превращаться то в лестницу, по которой карабкаются ёжик и медвежонок до звёзд, то в царственную красавицу гору-грузинку, то в уютный домик-шалаш, где тепло в осеннюю непогоду и вкусно пить чай с печенюшками и вафельками. Здесь всё построено на пре­вращении простых предметов в волшебные и невероятные, как это и бывает запросто у детей в каждой игре. Режиссёр берёт за принцип детскую игру, в которой всё с лёгкостью видоизменяется и принимается с серьёзностью и непоколебимой верой в предлагаемые обстоятельства. Вот эта грань детскости и серьёзности, фантазии и правды игры, мечтаний и воплощений сплетается и образует единство и цельность прекрасной детской души, которую и пытался запечатлеть автор в своих сказках.

Все истории о ёжике и медвежонке очаровывают заново открывающимися текстами Сергея Козлова, удивительными выдумками и непосредственной игрой артистов. Актёрам понадобилось пре­вратиться в сказочных персонажей из детских фантазий и игр, а значит, самим стать детьми, что очень сложно. Их игрой увлекаешься, в ней нет фальши, лишь немного присутствует мандраж и особая волнительно-восторженная энергетика премьеры.

Наверное, трудно было уйти от образов, предложенных гениальным мультипликатором Юрием Норштейном, однако это с успехом получилось, актёры нашли что-то своё, неповторимое, неподражаемое, самодостаточное, соответствующее их органике и душе. Ёжик, которого сыграла Любовь Сытина, маленький, «остроносенький» (создаётся такое впечатление), с любопытными серьёзными глазками в очках с круглой оправой, над облаком пушистых коричневых иголок забавно крутится головка, внизу семенят маленькие ножки в тёплых уютных шерстяных носочках. Актриса сделала образ ёжика ярким, забавным, комичным своей немультяшной серьёзностью. Он словно замороченный на своих идеях большой учёный, который всё время находится в поиске и погоне за разными важными смыслами. Помогая себе найти нужную мысль, ёжик крутит пальчиком около лба и скороговоркой приговаривает «так-так-так», а когда находит – с ликованием вскидывает палец вверх. Медвежонок, которого исполнил Артём Яцухно, контрастно другой: большой, круглый (опять же создаётся такое впечатление), в солнечно-жёлтом свитере крупной вязки, с белым пузом, с потешной панамкой на голове и варежками-лапами на резинках. Он улыбчивый добряк, широко топорщащий удивлённые глаза и ра­зевающий рот буквой «О», он плюшевый увалень и милый долгодум, который не поспевает за невероятными идеями своего философствующего друга. 

Все мизансцены наполнены юмором и трогательностью. 

Вот ёжик и медвежонок ловят рыбу зонтиками в пруду, который стелется рулоном белой бумаги по полу. Гороховая наживка привлекательно перекатывается в стеклянной баночке жемчужными бусинами. А вместо рыбы летят колокольчиковые звёзды, отчего ёжик и медвежонок радостно подпрыгивают и вскрикивают. Вот они протирают звёзды, запылённость которых демонстрирует Эли, выпуская из клизмы мучные облака. Вот они оттеняют «неподвижность леса», вращая велосипедное колесо и подсвечивая его фонариком, неожиданно для себя видят солнце предзакатного цвета, которое мерцает лучами на противоположной стене. Вот перед ними вырастает гора – это стремянка, окутанная тюлем, подсвечивающаяся разными цветными огоньками. Гора нахлобучила на себя шляпку и, меняя цветастые перчатки, очаровывает ёжика и медвежонка своей утренне-вечерней разноликостью. 

Самым тонким и пронзительным моментом была сказка, в которой ёжик пытался предположить, что его нет – «вообще нет». Медвежонок так пучил на ёжика глаза от ужаса, что его, ёжика, нет, так волновался и нервничал, что становилась отчетлива и прозрачна и их дружба, и их любовь, и фраза: «Если тебя нет, то и меня нет».

Красота, глубина, искренность, озорство, серьёзность, неподдельность сказочного мира трогает, заставляет вернуться в детство, подобреть и посмотреть на своих детей более чистым, не замутнённым «взрослостью» взглядом.