О том, что объединение национальных энергосистем в Северо-Восточной Азии – это не сиюминутная прихоть, а следование глобальной тенденции, в стенах Института систем энергетики имени Л.А. Мелентьева СО РАН говорили год назад. Тот же тезис звучал и в начале сентября 2015 года. Отстаивал его тот же учёный – заведующий лабораторией межгосударственных электроэнергетических объединений ИСЭМ СО РАН Сергей Подковальников. Только статус мероприятия был несколько иным – вместо международной конференции «Энергетическая кооперация в Азии» доклад звучал на конференции «Энергетика России в XXI веке. Инновационное развитие». И если раньше речь шла о предварительных итогах работы, которую в ИСЭМ СО РАН  выполнили по заказу центра энергетических систем Сколковского института науки и технологий, то теперь называли конкретные результаты исследования. Они ещё раз подтвердили: у проекта «Азиатское суперкольцо», предполагающего создание связей между энергосистемами востока России, Китая, Корейского полуострова и Японии, есть серьёзные перспективы. 

«Надо сказать, что Северо-Восточная Азия в отношении энергетического объединения несколько отстала [от остального мира], – констатировал Подковальников. – Межгосударственная электросетевая инфраструктура представлена лишь несколькими линиями не очень высокого напряжения между некоторыми странами». Только относительно недавно была построена ЛЭП на 500 киловольт между российским Дальним Востоком и Северо-Восточным Китаем». Строительство линии по маршруту «Амурская» – «Хэйхэ», объединяющей две одноимённые подстанции, было завершено в конце 2011 года. С тех пор ОАО «Восточная энергетическая компания» поставило по ней, а также проложенным ранее ЛЭП 110 и 220 кВ в Китай и Монголию почти 11,8 млрд кВт-ч электричества. 

Это – лишь четверть объёма электропотребления энергосистем Востока (объединённой вместе с изолированными) в 2014 году, или 5,6% того же показателя для энергосистем Сибири. В сравнении с теми перспективами, которые открываются в Северо-Восточной Азии, такая цифра тем более меркнет. Проводя исследование, учёные из ИСЭМ СО РАН взяли за основу прогнозы Международного энергетического агентства и японского Института экономики энергетики, согласно которым спрос на электричество в регионе увеличится с 3100 ТВт-ч в 2012 году до 6400 ТВт-ч в 2035-м. Таким образом, ежегодно он будет расти на 5,3%. Львиную долю спроса обеспечит Северный Китай – 2905 ТВт-ч через 20 лет (1015 ТВт-ч в 2010–2012 годах). Вторым по величине потребителем станет Япония – 1185,7 ТВт-ч против 1056 ТВт-ч. Третье место по электропотреблению займёт Северо-Восточный Китай, однако по темпам роста он станет рекордсменом: если три–пять лет назад на его нужды уходило 332 ТВт-ч, то прогноз на 2035 год составляет 1058 ТВт-ч. 

«Надо сказать, что существует довольно большой потенциал для интеграции, – заметил Подковальников. – В одних регионах есть в достаточно большом объёме энергетические ресурсы. Это прежде всего Восточная Россия. В Монголии большой потенциал возобновляемых источников энергии. В то же время другие страны – Япония и Южная Корея – фактически не обладают значимыми ресурсами». Другой фактор – разные модели электропотребления, связанные и с климатическими условиями, и с социально-экономическими. Так, в Монголии, на северо-востоке Китая и в восточной части России пик нагрузки приходится на зиму, тогда как в Японии и Северном Китае – на лето. В Южной Корее выражены два сезонных пика электропотребления, однако страну ожидает реформа системы ценообразования, в силу чего, по прогнозам, вырастет летний максимум нагрузки. К слову, разная стоимость производства киловатт-часа в азиатских странах подталкивает их к объединению. В Сибири и на Дальнем Востоке России, равно как и в Китае, она низка, тогда как в Японии чрезвычайно высока. 

Сочетание нескольких факторов делает интеграцию энергосистем весьма выгодной. Если учесть растущий спрос до 2035 года, то теоретически она позволит сократить суммарные вводы энергетических мощностей в Северо-Восточной Азии на 64,7 ГВт, что могло бы сэкономить 116,4 млрд долларов инвестиций. В то же время в строительство линий электропередачи между странами – участницами объединения необходимо вложить 

39,1 млрд долларов, так что чистая экономия составляет 77,3 млрд долларов. При этом затраты на топливо для электростанций – ТЭС будут доминировать в энергобалансе, однако возобновляемые источники энергии через 20 лет выйдут на второе место в нём, потеснив ГЭС и АЭС – можно сократить на сумму до 10 млрд долларов в год. Впрочем, с точки зрения расходов на топливо Китай оказывается в проигрыше – ему, напротив, придётся дополнительно загружать генерирующие мощности. 

Россия, в свою очередь, может сыграть очень важную роль в объединении североазиатских энергосистем. За счёт её участия отпадёт необходимость в строительстве 26,7 ГВт генерирующих мощностей – пропускная способность её электрических связей с другими странами может достигать 30 тыс. МВА. С учётом разницы в стоимости их создания экономия на инвестициях составит 26,7 млрд долларов, тогда как суммарные годовые затраты снизятся на 7,1 млрд долларов. Необходимо, впрочем, учесть, что расчёты были выполнены в прошлом году, задолго до того момента, как произошла девальвация рубля. Тем не менее экономический эффект для всего энергетического объединения очевиден. Другая сторона интеграции – увеличение объёма суммарного годового обмена электроэнергией в регионе до 400 ТВт-ч. Основным экспортёром при этом становится Китай, а импортёром – Япония. При этом и у России появляется шанс заработать на поставках электричества за рубеж. 

Учёные из ИСЭМ СО РАН заключают: в Северо-Восточной Азии существуют благоприятные предпосылки для создания межгосударственных связей и объединений. Проблема лишь в том, что возможности строительства транс­граничных линий электропередачи для интеграции национальных энергосистем в обозримом будущем ограничены из-за экономических и, в большей степени, политических обстоятельств. Но в том случае, если они будут пре­одолены, системный эффект благоприятно скажется на всех участниках процесса. «Россия может взаимодействовать с другими странами по трём направлениям – китайскому, корейскому и японскому, – резюмировал Подковальников. – Причём в разных направлениях способ взаимодействия различен. Например, в японском эффективно осуществлять экспорт электроэнергии. В то же время с Китаем и Южной Кореей более эффективным представляется взаимный обмен электроэнергией, поскольку здесь нет такого явно выраженного различия в затратах на её производство».