«Междупланетные сношения»

«Последние наблюдения, произведённые над кометой Галлея 20 и 22 апреля (с 3 ч. утра) в местной астрономической обсерватории гео­граф. об-ва, показали довольно значительное ея уклонение от теоретических вычислений, данных проф. А. Ивановым, московским астрономическим кружком и астрономом пулк. обсерватории С.К. Костинским…» – это 1910 год, апрель, прохождение кометы Галлея. Руфин Пророков, директор астрономической обсерватории ВСОИРГО, корректирует предвычисления московских и петербургских коллег. Сообщение об этом сохранилось на страницах газеты «Сибирь» вековой давности. И хотя только что открытая обсерватория не была научной, наблюдения в ней проводились на высоком уровне. Комету Галлея в Иркутской обсерватории впервые наблюдали ещё в феврале 1910 года, раньше, чем в Пулково.

В адрес Пророкова пришло письмо из Санкт-Петербурга от Сергея Владимировича Муратова, товарища председателя Русского общества любителей мироведения. Муратов сообщал, он восхищен тем, что иркутянам удалось наблюдать комету, а в Санкт-Петербурге пока это сделать не удалось, и даже признался, что испытывает определённую зависть. Пророков отслеживал движение кометы Галлея по май 1910 года, скрупулёзно сообщая об этом в газеты. Для чего это было нужно? Вокруг кометы была настоящая истерия. В Глазковском предместье в мае 1910 года торговали книжками под названием «Страшное появление кометы Галлея, от чего может погибнуть Земля», основанными на пророчествах Нострадамуса. «В этой книжке повествуется о том, что комета Галлея почти наверное налетит на Землю и расшибёт её вдребезги», – писали газеты. Стоила книжка три копейки, «а если порядиться, так и две». 

Именно Руфин Пророков стал бессменным и постоянным астрономическим летописцем – и в дореволюционных газетах «Сибирь» и «Восточное обозрение», и после революции – во «Власти труда», а потом в «Восточке». Он вёл подробный дневник вплоть до ноября 1936 года, когда жизнь его оборвалась. Руфим Пророков точно, лаконично и заинтересованно отвечал на письма читателей, терпеливо разъясняя, к примеру, что за «таинственная звезда» наблюдалась в небе, каков «истинный цвет Солнца» и как открывались малые планеты. Читать его «Астрономический бюллетень» очень интересно, поскольку вместе с необходимыми расчётами и по­яснениями он всегда поднимал интересные проблемы, которые, и это видно, волновали и его самого. Вот, к примеру, в 1920 году, приглашая иркутян наблюдать Венеру, Руфин Самойлович писал: «Можно предположить, что Венера обитаема, там есть и растения, и животные, а может быть, и человекообразные приспособлены к тамошним резким переменам температуры». 

В 1921 году Пророков прочитал в газете «Таймс» о том, что профессор Годдард из США отложил свой запланированный на лето полёт на гигантской ракете на Луну из-за «недостатка имеющейся финансовой поддержки». Пророков обратил внимание читателей «Власти труда», что идея, предложенная Годдардом, не нова и Константин Эдуардович Циолковский выдвинул гипотезу об освоении мировых пространств при помощи реактивных двигателей ещё в 1903 году, задолго до Годдарда. В статье Пророков подробно рассматривал воззрения разных российских учёных и популяризаторов науки того времени на «междупланетные сношения», но пришёл к горькому для себя выводу: «Нам думается, что идея эта (межпланетных перелётов. – Прим. авт.) – только красивая мечта… Человек – продукт земли, и продукт очень нежный, и отделиться от нашего пловучего в безвоздушном пространстве со скоростью 28 вёрст в секунду земного островка ему, видимо, не суждено» (газетная орфография сохранена. – Прим. авт.). К теме межпланетных сообщений иркутский астроном будет обращаться не раз. На страницах «Власти труда» в 1920-е годы состоялась любопытная дискуссия Пророкова с читателями, где он доказывал невозможность межпланетных путешествий в ближайшие годы, а читатели, наоборот, просили астронома не быть таким скептичным. В 1930 году, когда в Иркутск приехал инженер-конструктивист Фёдоров с лекциями о возможных полётах на Луну, Пророков ответил ему статьёй, где доказывал, что межпланетные путешествия недостижимы.  

По газетным «дневникам» Пророкова хорошо видно, как он любил то, что делал. «Наблюдения с увеличением в 260 раз рисовали Меркурия совершенно круглым шариком, с тёмно-лиловым оттенком и окружённым светлой каймой. Заметны были светлые точки в центре шарика – так Пророков описывал наблюдавшееся в Иркутске прохождение Меркурия по диску Солнца в мае 1924 года. – Интересно, что Меркурий, при низком положении Солнца, рисовался в перспективном виде, то есть был явно впереди Солнца». В 1927 году Пророков наблюдал комету Понс-Виннике и призывал: «Коптите стёкла!», предлагая посмотреть на солнечное затмение. 

14 января 1928 года Пророков сообщил во «Власти труда»: «Открыта новая планета. Оборот вокруг Солнца – 330 лет». «Венская газета «Нейе Фрейе Пресс» сообщает сенсационную новость о том, что недавно в Капштадте (Южная Африка) астрономы открыли новую планету, находящуюся за последней планетой Солнечной системы – Нептуном. В Европе это известие не может быть проверено в настоящее время, так как новая планета находится теперь в небесном пространстве, лежащем близко к Южному полюсу и невидимом в северном полушарии. Если это открытие подтвердится, то ещё раз оправдаются теоретические вычисления астрономов, что за планетой Нептуном должны находиться ещё планеты…» – писал Пророков. Таким образом, иркутяне за два года до официального открытия Плутона знали о том, что в Солнечной системе появилась девятая планета. 

Пророков подробно освещал в газетах ход экспедиций Кулика к Тунгусскому метеориту. «Ценное техническое значение имеет разработка метеорита», – писал он в 1929 году, тогда же он сообщал «интересные сведения о падающих звёздах (метеоритах)», о падении метеорита в Тарах. В 1930 году Пророков открыл новую комету, однако выяснилось, «из только что полученного журнала Nature», что буквально за несколько дней до открытия в Иркутске эту комету обнаружили в Бергдорфской обсерватории в Германии. 

«Иркутский репортёр» уже писал о том, что за несколько месяцев до своей смерти Пророков рассказал в газете о значительном событии – полном солнечном затмении 1936 года, которое можно было наблюдать на территории СССР. Благодаря ему на газетных страницах остались подробные инструкции,  карта затмения. 

«…и бесконечность Вселенной становилась реальной»

Комету Галлея в Иркутской обсерватории наблюдали раньше, чем в Пулково

Руфина Пророкова не стало в ноябре 1936 года. Но летопись не оборвалась. Уже с 1937 года летописную астрономическую традицию в «Восточке» продолжил его ученик, сотрудник обсерватории Алексей Александрович Каверин. Он начал работать в обсерватории у Пророкова ещё в 1921 году. С момента смерти Пророкова многие годы его рукой будет написан каждый «Астрономический бюллетень» в «Восточно-Сибирской правде». Будут, конечно, возникать на страницах газет и другие персонажи астрономического Иркутска, но столь постоянного и преданного летописца, как Каверин, среди них долгое время не встретится. 

Ещё с 1920-х годов Каверин сначала учился, а потом работал с профессором Вильгельмом Карловичем Абольдом. В 1926 году, по свидетельству летописца Колмакова, Каверин был в числе тех, кто вёл научные исследования кафедры астрономии ИГУ по предвычислению моментов покрытия звёзд Луной для 1927 и 1928 годов и фаз солнечных затмений 29 июля 1927 года и 21 сентября 1928 года для 12 городов Сибири.  Этот период совместной деятельности Каверина и Абольда, помимо серьёзной научной работы, отмечен одним любопытным фактом: в 1930 году Абольд и Каверин поставили свои подписи под знаменитым письмом советских астрономов к Римскому папе Пию XI (тогда советские учёные требовали дать им доступ к секретным архивам инквизиции по делу Галилея). По рекомендации Абольда Каверин был зачислен в аспирантуру Ленинградского астрономического института, учился у профессора Бориса Васильевича Нумерова. С сороковых он подписывался в газетах как заведующий Службой Солнца, а в 1950-х – уже как директор обсерватории ИГУ. В октябре 1948 года именно Каверин направил в «Восточно-Сибирскую правду» письмо о необходимости постройки в Иркутске планетария, который и был открыт через два года – в 1950-м. Каверин сообщал читателям о великом противостоянии Марса 1956 года, разъяснял, почему в 50-е годы так часто были в Иркутске полярные сияния. Однажды, как написала «Восточка», Каверин наблюдал с коллегами частное солнечное затмение ранним утром при минус 34 градусах, астрономы замёрзли, но сделали отличные снимки. 

«С весны до поздней осени в ясную погоду каждый вечер по крутой винтовой лестнице поднимались посетители. Открывалась прорезь купола, медленно поднималась к небу труба телескопа… – писал о Каверине журналист Ростислав Смирнов. – Поворот трубы – и взору открывался бело-голубоватый диск Юпитера и светящиеся точки его спутников. Предполуночное звёздное небо хранило удивительные тайны. Этот человек хотел овладеть ими, подарить людям. Он рассказывал – и бесконечность Вселенной становилась реальной. Казалось, можно ступить вслед за героями «Аэлиты» на красноватую почву Марса, понестись в звездолёте к дальним мирам… Будет ли это? – Будет! – звучал уверенный голос».  

Когда станция «Луна-9» в 1966 году мягко прилунилась, портрет Алексея Каверина оказался на передовице «Восточки». «Настанет день, и советский человек первым ступит на почву Луны, – писал Каверин. – Необычным покажется ему небо. Взойдёт Солнце – и ярким светом озарится лунная поверхность. Начнётся жаркий день. Но что это? Диск Солнца заслоняется Землёй. Дома, на Земле, в этот момент будет видно лунное затмение. А на Луне – солнечное. Участники первой лунной экспедиции впервые будут наблюдать затмение Солнца Землёю…».

Летопись не окончена

Руфин Пророков призывал со страниц газет «коптить стёкла» для наблюдения солнечных затмений

Пока не удалось найти публикаций, подписанных академиком Александром Орловым, который организовывал в начале 1920-х годов широтную станцию в Иркутске. Хотя в газете «Власть труда» за 1929 год есть заметка без подписи о строительстве университетом широтной станции. На сегодняшний день это первое упоминание в прессе о будущей обсерватории. Пока не встречались и публикации, под которыми бы стояла фамилия Вильгельма Абольда, первого директора астрономической обсерватории ИГУ. А вот публикации будущего академика АН СССР, выпускника ИГУ Евгения Фёдорова, возглавившего обсерваторию в 1940 году, имеются. 

С момента открытия Иркутского планетария в 1950 году на страницах «Советской молодёжи» и «Восточно-Сибирской правды» появились статьи, которые были возможны только в советских газетах – лекторам планетария разрешали печатать практически полные тексты лекций. Вероятно, это было нужно для того, чтобы лекторы из отдалённых местностей могли получать материал ещё и через периодику. Газеты сохранили лекции сотрудников планетария Георгия Люшина, Василия Курышева, Николая Мамонтова, Виктора Цепурита. На страницах газет есть и подробное описание лекции, которую помнят многие горожане: «По иркутскому меридиану». Казалось бы, сейчас эти публикации в газетах не очень важны, однако в архивах Иркутского планетария, хранящихся в ГАНИО, многих текстов лекций просто нет. И какое-то суждение о том, каким был репертуар старого Иркутского планетария, мы можем составить только по этим публикациям. Это особенно интересно потому, что в лекциях отражается эпоха их бытования: «советский глобус – самый правильный глобус в мире», предложение об установке в Троицкой церкви маятника Фуко, иркутский меридиан, следующий и через «царство империализма». 

В немногих послевоенных публикациях мелькнул директор астрономической обсерватории ИГУ Иван Язев. Жизнь его оборвалась, иначе бы мы наверняка имели бы больше астрономических заметок, подписанных его именем. Астрономическая газетная летопись эпохи освоения космоса дала новые имена. Помимо Алексея Каверина, в газетах стала появляться фамилия руководителя станции оптических наблюдений за искусственным спутником Земли Александра Мелешко, директора обсерватории Владимира Ениша, с 1959-го – главы отдела наблюдений искусственных спутников Земли астрономической обсерватории ИГУ Владимира Захарова. В 1958 году, вероятно, в первый раз появилась на страницах газет фамилия Киры Мансуровой. В обсерватории устанавливали зенитный телескоп ЗЛТ-180, и Кира Сергеевна написала об этом целую статью, сопроводив фотографией. Именно Кира Мансурова приняла астрономическую летопись у Алексея Каверина и стала тем человеком, который многие годы будет рассказывать горожанам о том, что происходит на небе. После ухода Киры Мансуровой летопись перешла к её сыну. В 1980-е, 1990-е годы очень трогательными были публикации педагогов областной станции юных техников Эдуарда Зуева и Елены Шерстовой. А с середины августа 1995 года в «СМ» открылась постоянная рубрика «Звёздная азбука», тексты в которую писали школьники, ученики Зуева. Вероятно, не все события, освещавшиеся астрономами более чем за век, интересны со­временному читателю. Однако из лучших публикаций могла бы получиться весьма интересная книжка.