Сидя с удочкой на резиновой лодке посреди озёрной глади у острова Большой Тойник, я с интересом наблюдал, как дождь, туго упакованный в огромно-бесформенные чёрные тучи с синим отливом, пытался перевалить Байкальский хребет со стороны Качугского района. Но то ли горы оказались высоковатыми, то ли тучи слишком тяжёлыми, чтобы приподняться ещё чуть-чуть, хоть на несколько метров. Цепляясь днищем за поросший лесом гребень хребта, тучи якорились намерт­во, но не оставляли попыток пробиться к переполненному туристами берегу. 

Тучи очень старались. Выстроившись широким фронтом от Шара-Тогота аж, пожалуй, до самой Курмы, они надувались, пузырились, нависали над обращённым к Байкалу склоном хребта. Иногда казалось, что ещё немного, ещё самую малость, и нависшая над южным склоном часть бесформенно-чёрной массы перевесит ту, отсюда невидимую, оставшуюся за хребтом, и то­гда всей своей массой скатится на многочисленные неказистые постройки турбаз, на разноцветные палатки, стоящие за заборами вдоль берега, как стада коров в скотских загонах. На прогулочные катера разных мастей. На весело визжащих туристов, оседлавших яркие «бананы» и выписывающих по озёрной глади немыслимые загогулины. 

Задевая отдельные скалы, торчащие по гребню горного хребта, тучи высекали снопы молний и от натуги бесстыдно трещали громами, которые, вырвавшись на свободу из чёрного дождевого нутра, потом долго и бессмысленно катались по озёрной глади, как бильярдные шары у неопытных игроков.

Не получилось. Иссякли силы, и тучи, чуть прыснув в сторону залива незаметно-мелким дождичком, сдулись. Осели где-то за хребтом, освободив небосклон необычайно яркому в прозрачном байкальском воздухе закатному солнцу. 

А утро понедельника получилось тусклым. Вместо привычно-яркой синевы воды и неба – сизая полупро­зрачная мгла. И абсолютный штиль. Поверхность воды в Хужир-Нуге – как старое потускневшее зеркало, в котором трудно рассмотреть отражение. И – не то чтобы смрад, но довольно отчётливый запах лесного костра. Туристы, живущие в загонах на берегу, ни при чём. Они в основном готовят завтраки на китайских плитках, заправленных российским газом. Костры жгут лишь некоторые пожилые романтики. Да и то чаще вечерами, чтобы вспомнить аромат молодости, когда бродили они по берегам озера с абалаковскими рюкзаками, а не с баулами в багажнике автомобиля, как теперь. 

Но это был не романтичный аромат костра, а тревожный, настораживающий запах горящего леса. Пока ещё, к счастью, не древесины. Пока только лесной подстилки. 

Источник запаха и мглы увидел с вершины ближнего мыса. К западу-северо-западу от Хужир-Нуги, где-то (на глаз прикинул) в районе Шара-Тогота, который многие помнят под названием Черноруд, высоко, у самого гребня одного из отрогов, дымится лес. Ещё и из-за него, с противоположного от меня склона, в небо поднимается светло-пепельное облачко дыма. Современные туристы, не представляющие, что такое рюкзак Абалакова, в отличие от пешеходников шестидесятых-семидесятых годов ХХ века, на такие высоты поднимаются не часто. Обычно им хватает вида с балкона. Значит, скорее всего, лес подожгла вчерашняя туча пучком молний, выброшенных от обиды и злости на собственное бессилие. Лесники и пожарные парашютисты-десантники авиалесоохраны называют такие грозы сухими. Беда в том, что летние ливни локальны. Грозовая туча поливает землю как из лейки – относительно узкой полосой под собой. А молниями «обстреливает» более широкую область. Вот там, куда она дотянулась молнией, но не вымочила ливнем, и вспыхивают леса. Часто в очень неудобных, труднодоступных местах, на крутых склонах, куда невозможно загнать технику – как в этот раз.     

Впрочем, дым лесного пожара тянет в противоположную от Байкала сторону. Значит, источник задымлённости этих бухточек и Ольхона находится в другом месте. Скорее всего, их несколько. Вон и восточный горизонт совсем не просматривается. Акватория Малого Моря от берега до острова затянута плотной пеленой белёсого дыма, на который ещё вчера днём, до появления чёрной тучи, даже намёка не было. 

С перешейка мыса Уюга, поездка к которому на следующий день стоила пропоротого острым камнем колеса, хорошо просматривается ещё один пожар на склоне, обращённом к Байкалу. Зелёная щётка леса у самого гребня горного хребта дымится не отдельными струйками, а сплошняком на обширной площади. Внешне это выглядит уже не «термоточкой», как говорят о лесных пожарах профессионалы космического (дистанционного) мониторинга, а солидным «термопятном». Не дай бог, огонь поднимется с лесной подстилки в кроны деревьев: если пожар станет верховым, это «пятно» никакие ливни и за десяток лет не смоют. 

Между деревнями Сарма и Курма, рядом с автодорогой, прямо под ЛЭП и вдоль неё, есть старое пожарище. Уж сколько лет прошло – не зарастает. Слышал упрёки отдыхающих туристов в адрес лесников: «Почему не выпилят сухие деревья, которые байкальские виды портят!? Почему не приведут территорию в благопристойный вид?». Да и правильно, что не облагораживают. Здесь, внизу, не молния была виновата в пожаре. Наверняка либо кто-то горящий окурок в окно автомобиля на ходу выбросил, либо пьяные браконьеры, процедившие Малое Море китайскими сетями-путанками настолько, что здесь теперь даже щук не осталось, когда-то давно не сочли нужным костёр свой потушить. Пусть уж стоят «скелеты» погибших деревьев сколько выстоят, напоминая проезжающим туристам своим безобразно-страшным видом, к чему приводит человеческая глупость и алчность. 

Пожар № 43 обнаружен 19 июля 2015 года на площади двух гектаров в пяти километрах к северо-северо-западу от п. Шара-Тогот в Сарминской даче Ольхонского участкового лесничества, – узнаю из ежедневной оперативной сводки Агентства лесного хозяйства Иркутской области, подписанной начальником Иркутского регионального лесопожарного центра Александром Панько. 

В тот же день, судя по официальной сводке, в бассейне Байкала был выявлен и зарегистрирован лесной пожар № 44, к моменту обнаружения охвативший уже 10 гектаров прибайкальских лесов в 20 километрах от села Косая степь. И ещё в тот же день (говорю только о бассейне Байкала) выявлен лесной пожар в 18 км примерно к востоку от п. Большое Голоустное на площади сразу 75 гектар, которому присвоен № 3.

Присвоение порядковых номеров лесным пожарам комментировать не берусь, не заморачивался правилами. Но – важное замечание: день выявления и день возникновения пожара часто не одна и та же дата. 75 гектаров горящего леса в момент выявления скорее всего указывает, что лес загорелся как минимум за сутки до его выявления, если не больше. Хотя исключений много. Скорость распространения огня зависит от силы ветра и влажности лес­ной подстилки, от метеорологического класса пожарной опасности. Прирост площади, пройденной огнём за сутки, в зависимости от внешних условий, включая особенности рельефа, может составлять и отдельные гектары, и… сотни гектаров. 

В этом отношении очень показателен пример пожара № 44, который был выявлен 19 июля, в воскресенье, на площади 10 га в Косостепной даче Ольхонского участкового лесничества. На борьбу с ним сразу направили пять пожарных-десант­ников базы авиационной охраны лесов Агентства лесного хозяйства Иркутской области (это элита лесопожарного дела) и четыре работника лесной охраны. Плюс бульдозер. Силы не избыточные, но, исходя из теоретических предпосылок, достаточные; я бы сказал – стандартные при стандартном же развитии пожарной ситуации. Только пожар горел, видимо, не очень стандартно, поэтому уже через сутки (данные официальной сводки) огонь распространился до 20 га. Группировку огнеборцев усилили ещё пятью работниками лесной охраны, но к вечеру 21 июля огнём было охвачено уже 30 га. В этот же день на пожар было отправлено ещё 11 работников лесной охраны. А к вечеру 22 июля огонь, вместо того чтобы быть потушенным, прошёл уже 50 гектаров леса. К счастью, не вырвался в кроны, не перешёл в разряд всеуничтожающего верхового. Горела лесная подстилка, а вместе с ней – полезные и вредные насекомые, молодые деревца, выгорали семена и травянистые растения. И вдруг, как сказали мне диспетчеры в Иркутской базе авиационной охраны лесов, поднялся ветер с порывами до 20 метров в секунду… 

В лесопожарной сводке за 23 июля площадь, пройденная огнём одного только этого конкретного пожара, выросла с 50 до 450 гектаров. В 9 раз! И тем не менее, язык не повернётся сказать, рука не поднимется написать даже самого мягкого слова упрёка в адрес 25 профессиональных лесных огнеборцев, пытавшихся, но не сдержавших огонь. Знаю, что на пожарах, как на фронте, возникают ситуации не просто нештатные, но и объективно неподконтрольные человеческой воле. Думаю, что этот конкретный случай Агентством лесного хозяйства будет проанализирован особо внимательно. Вот тогда и станет понятно, стоит или не стоит упрекать кого бы то ни было.

Но Косая Степь от Малого Моря находится далековато. Вряд ли дым того пожара мог достигнуть его акватории. А воздух над Малым Морем на прошлой неделе ото дня ко дню не становился прозрачнее. 

21 июля был выявлен и попал в официальные сводки под номером 47 пожар в 17 километрах к северо-северо-востоку от прибайкальской деревни Курма. По направлению и моей визуальной оценке расстояния – возможно, то самое «пятно» дыма, которое увидел я с мыса Уюга. Смущает только площадь. В сводке указано, что при обнаружении горело всего-то 0,5 га. Это «точка». Но я видел «пятно». 

Смутили и силы, брошенные на ликвидацию, казалось бы, небольшого (по сибирским меркам) очага огня – 14 профессионалов из лесной охраны и семь привлечённых работников из сторонних организаций и местного населения (их в официальных сводках с советских времён обозначают словом «мобилизованные»). Многовато вроде для пойманного в зародыше очага огня. Хотя и место для борьбы с ним крайне неудобное. А потому, как информирует новая сводка, уже на следующий день, 22 июля, площадь пожара составила в сто раз больше первоначальной – 50 гектаров! Группировка сил спасения была увеличена до 24 работников лесной охраны и 37 мобилизованных местных или не очень местных жителей, может быть и с участием приезжих волонтёров. 23 июля на помощь лесным спасателям были направлены ещё два профессионала из числа парашютистов-десантников Иркутской базы авиационной охраны лесов. Пожар в сводке был указан как продолжающийся, хотя площадь, пройденная огнём за сутки, не увеличилась. Это считается верным признаком, что пожар скоро будет если не ликвидирован окончательно, то как минимум локализован. Только здесь, на крутых склонах, оптимистичный признак не сработал. По данным на вчерашнее утро, пожар остаётся действующим. С огнём, распространившимся уже на 140 гектаров прибайкальского леса, ведут борьбу более сорока работников лесной охраны, 30 мобилизованных и три парашютиста-десантника Иркутской авиабазы.

Байкальские леса горят не только на «материке», но и на острове Ольхон. 22 июля на территории Островного лесничества Прибайкальского национального парка, примерно в семи километрах южнее деревни Харанцы, было выявлено относительно небольшое (0,5 га) возгорание. Лес, как и в остальных, упомянутых в этих заметках случаях, вспыхнул от удара молнии. На борьбу с огнём «Заповедное Прибайкалье», в состав которого входит и национальный парк, направило 8 работников лесной охраны и трактор со специальным плугом для прокладки противопожарной (профессионалы говорят – минерализованной) полосы. Увы. Уже в этот день площадь, пройденная огнём по заповедному острову, вроде бы особо охраняемому государством, составила примерно 10 га.

В лесах области продолжают гореть 17 пожаров, из которых семь считаются локализованными

– Вчера с воздуха обнаружил небольшой очаг возгорания на сопке, напротив деревни Харанцы, – прочитал я 23 июля в блоге Антона Волкова, пилота-любителя, его личные впечатления об Ольхоне. – Тут же передал в эфир на землю, а земля в 112 (единый номер вызова экстренных оперативных служб. – Прим. авт.) об очаге. Видели, что достаточно скоро туда поехала пожарная машина. Но «туда» – это образно, так как с воздуха видел, что место совершенно непролазное, без подъездов и подходов. Противоположный берег пролива полыхает очень сильно. А три дня назад тоже началось всё с маленькой струечки дыма. 

По официальным данным, полученным вчера утром, пожар на Ольхоне, обнаруженный ещё 22 июля на площади в полгектара, приобрёл статус крупного и продолжает разрастаться. Огнём, с которым теперь борется 24 лесника и четверо мобилизованных с двумя тракторами, здесь уже пройдено почти 80 гектаров лесных земель. Пожар № 48, выявленный 21 июля на территории Бугульдейского лесничества в 19 км от деревни Куртун на площади 10 га, теперь занимает площадь 390 гектаров. Пожар № 30, обнаруженный 19 июля в 25–30 км восточнее Большого Голоустного, разросся с 5 до 75 гектаров. В свежей пожарной сводке регионального лесопожарного центра Агентства лесного хозяйства Иркутской области он значится локализованным, но ещё не ликвидированным. 

Горят леса в бассейне Байкала. Их дымами затянута не только акватория пролива Малое Море. И дымов, увы, ото дня ко дню не становится меньше. Важная деталь: ни один из пожаров, упомянутых в этих заметках, не перешёл в разряд верховых. Значит, утверждать, что многие сотни гектаров прибайкальского леса «выгорели» или «погибли», пока нет оснований. До проведения лесопатологических обследований, по крайней мере, говорить о катастрофах преждевременно.