На главном итоговом мероприятии года собираются только самые подготовленные, самые «опытные» юные лесоводы, которых коллективы школьных лесничеств направили соревноваться в теоретических знаниях и практических навыках. Всего-то по три человека в команде, представляющей всё школьное лесничество, в котором может быть и 10, и 30 юных лесоводов.

В течение нескольких последних лет количество ребятишек, занимающихся в школьных лесничествах области, стабилизировалось где-то примерно на тысяче человек. От года к году эта цифра слегка колеблется. Старшеклассники, окончив школу, поступают в институты, в том числе, на радость своим наставникам, и в лесохозяйственные. Их место занимает любопытная малышня, подросшая до пятого класса. Естественная ротация происходит не один к одному, не по планам и разнарядкам, а по интересу и авторитету школьного лесничества. Никому из желающих начать изучение лесного дела не отказывают. И если кто-то, записавшись в школьное лесничество, со временем начинает понимать, что ошибся, – тоже не удерживают, не уговаривают остаться. 

С каждой командой на слёт приехал взрослый наставник. Не только для помощи и поддержки своих питомцев, но и для участия в конкурсах руководителей школьных лесничеств, а главное – за новыми знаниями и интересным опытом коллег, которым они  делятся друг с другом на традиционных семинарах и практикумах. 

Руководители школьных лесничеств – люди особые, с ребятишками часто работают не за зарплату, а «по велению души». И не случайно так бывает, что с уходом наставника исчезает и само школьное лесничество. Вот и Павел Безматерных, и.о. заместителя председателя правительства Иркутской области, курирующий лесное хозяйство, размышляя о движении школьных лесничеств в Сибири, не сразу подобрал общее слово, характеризующее если не всех, то большую часть наставников. 

– Они люди такие… своеобразные, – сказал он после короткой заминки. – Любят своё дело и умеют его организовать. Любят возиться с ребятишками. Любят и знают лес. 

Не только знают, но и чувствуют его как единый живой организм. И потому помогают детям полюбить, познать и понять лес не столько как «зелёное золото» – ценный материальный ресурс, – сколько как сложнейшую самоуравновешенную природную экосистему, как среду нашего обитания.

Но главными на больших слётах всегда были и остаются дети, юные лесоводы. Раз в год съезжаются они в одно место из крупных городов области, из райцентров, из маленьких и из самых маленьких лесных деревень. В этот раз съехались в детский лагерь отдыха «Лукоморье» в деревне Савватеевка под Ангарском. Не все, но заметная часть ребятишек – из семей, профессионально связанных с лесом. 

– Именно поэтому с ними связано больше надежд, что они станут потомственными лесоводами или родоначальниками новых лесных династий, – считает Павел Безматерных. – Я уверен, работа в школьных лесничествах предопределяет дальнейшую судьбу многих. 

Павел Фёдорович говорит о том, что знает. Под определением судьбы он, как я понял из общего контекста разговора, подразумевает не только тех, кто благодаря занятиям в школьных лесничествах утвердится, что лесное хозяйство – это и есть дело его жизни. Но и тех, кто благодаря полученным знаниям поймёт, что лес для него увлечение, но не профессия. А это тоже большая польза. Сам Безматерных когда-то давно окончил Сибирский государственный технологический университет в Красноярске. Друзей на курсе было много, а вот коллег-однокурсников в лесном хозяйстве работает совсем мало. Ошиблись они, оказывается, с выбором факультета. 

– В школьных лесничествах даются основы профессии, и ребятишки понимают, что их ждёт в будущем, если они поступят в лесохозяйственный вуз. Некоторые, разобравшись в профессии, поступают не в институты, а в техникумы, в средние специальные учебные заведения. Дивногорский лесхоз-техникум, к примеру, даёт, на мой взгляд, максимально качественное и полное профессиональное образование, – отмечает Павел Фёдорович.  

Любой экзамен, все знают, – очень серьёзный стресс. Поэтому по настоянию врачей экзамены давным-давно отменили в младших классах. Их, думаю, с удовольствием бы отменили и в старших классах, и в вузах, если бы люди придумали иной способ проверять качество и количество нужных знаний. А слёт школьных лесничеств по своему содержанию сплошной экзамен длиной в три дня. Да не простой, а в одновременном сочетании интеллектуальных и физических соревнований. По маршруту – бегом, а потом, не отдышавшись, считанные минуты на полный, толковый, правильный ответ. 

Дополнительное напряжение и стресс от того, что экзамен командный. Ответил (пусть даже в индивидуальном конкурсе) неправильно – минус некоторое количество баллов. Значит, подвёл не только сам себя, но и команду, лесхоз или лесничество. 

Друг за другом следуют индивидуальные конкурсы «Юный зоолог», «Юный ботаник», «Юный лесовод». Тут же главный и, может быть, наиболее важный для командной победы профессиональный конкурс «Лесные следопыты». А ещё конкурс баннеров, плакатов, стенгазет «Школьные лесничества Иркутской области». Конкурс руководителей лесничеств. И, наверное, самый главный конкурс – «Лучшее школьное лесничество года». Он особый. Куда-то бежать и правильно отвечать уже поздно. Для победы в нём надо было много и эффективно работать всему школьному лесничеству в течение всего года. Победитель определяется тщательным коллективным анализом и сравнением теоретической, научной и практической работы в течение года всех школьных лесничеств области.

Напряжение велико, но – удивительное дело – на лицах большинства участников слёта радость. Потому что каждый участник областного слёта – он уже победитель. В школьном лесничестве могут заниматься пара десятков человек, а команда на слёт формируется всего-то из трёх человек – лучший лесовод, лучший ботаник и лучший зоолог. Поражение на слёте – не повод опускать руки. Это повод для более активного самообразования, для тщательной шлифовки своих и без того уже немалых знаний. 

– Если дать ответы «за кадром» и не предупредить, что говорят дети, можно спутать с профессионалами, – поясняет и. о. заместителя председателя правительства области. – Очень важно, что все мероприятия, проводимые здесь, в рамках слёта, и раньше, в школьных лесничествах в течение года – они не нарочитые, не развлекательные. Они – из профессии. И там, на местах, в школьных лесничествах, и здесь, на областном слёте, организаторами конкурсов и судьями выступают не какие-то аниматоры, а действующие специалисты. Реальные профессионалы своего дела из лесного хозяйства, из лесоустройства, из лесной науки.  

Утверждать не стану, но думается мне, что Павел Фёдорович не случайно противопоставил профессионалов аниматорам. Незадолго до этой беседы в частном разговоре он посетовал, что в лесное хозяйство, в том числе и на руководящие должности, нередко каким-то непонятным образом попадают люди, не имеющие профессионального отношения к лесу. Я тоже встречался не раз с такими и называю их «эффективными менеджерами». Живой лес как глобальная экосистема, формирующая среду обитания человека, их не интересует в принципе. Они, в отличие от участников слёта школьных лесничеств, не понимают сущности живого леса, не видят в нём ничего, кроме материального ресурса и сырьевой базы. Сверхзадача «эффективных менеджеров» – взять от леса денег много и быстро. Здесь и сейчас. К грамотному управлению лесами это не имеет никакого отношения. Не только слышал, но и на диктофон записал фразу одного из «менеджеров», что «естественные леса экономически чрезвычайно невыгодны».

Ребятишки, участники слёта, за которыми будущее русского леса, к счастью, думают иначе. Я их расспрашивал. Не победителей, а наугад, кто встретится. Лес как материальный ресурс, как сырьевую базу древесины не отрицал никто. Но ни один сегодняшний школьник, подчеркну – ни один из опрошенных мной членов школьных лесничеств! – не поставил древесину в качестве первой и главной ценности леса. Хоть и разными словами, но абсолютно все экологическую ценность русского леса назвали важнейшей. Многие уточняли: не только для Сибири и России, для всей планеты или как минимум для её северного полушария.  А дальше, уже вразнобой, назывались такие полезности естественной лесной экосистемы, как возможность получения древесины, ягод и грибов, пушнины и дикого мяса, лекарственного сырья, рекреационные ресурсы и разное прочее. 

Каждое школьное лесничество представляли три юных лесовода

И ещё спрашивал я старших ребятишек, куда они собираются поступать, намерены ли получить профессии лесоводов. Здесь единодушия оказалось существенно меньше. Хотя, к примеру, говорил с девчонками, одна из которых планировала стать экономистом, другая юристом, но при этом обе хотели бы работать… да, в структурах лесного хозяйства России. А вот в желании получить профессию лесоводов мне признались, к моему огорчению, только три человека. И ещё двое сообщили о намерениях стать лесопромышленниками в самом широком понимании профессии – от заготовки до механической и химической переработки древесины. Один из мальчишек при этом очень уверенно подчеркнул, что «мы же будем лес заготавливать, а не вырубать подчистую, как сейчас». Ну и дай-то бог, чтобы его мечта сбылась.

Церемония награждения победителей слёта оказалась, несмотря на лавину аплодисментов и радостные, одобрительные возгласы, чуть-чуть печальной в ожидании скорого прощания с новыми друзьями. И была торжественная церемония довольно долгой, потому что победителей и призов, командных и индивидуальных, оказалось очень много.

Лучшим по итогам работы в течение всего года профессиональное жюри признало школьное лесничество «Лесовик» экспериментального лицея «Научно-образовательный комплекс» и Северного лесничества Агентства лесного хозяйства Иркутской области в городе Усть-Илимске. А первое место в общекомандном зачёте на слёте заняла команда школьного лесничества «Илимский бор» Игирминской школы и  ОГАУ «Игирминский лесхоз» в посёлке Игирма.