Роман с камнем
«В геологии нет ничего завершённого» – так говорят сами геологи. Случайная находка здесь может привести к открытию, а давно известный минерал – проявить новые свойства. Геологи, занимающиеся поиском и изучением камней-самоцветов, – особая категория специалистов. Любой из них скажет, что, однажды начав работать с этими камнями, навсегда очаровываешься их красотой. Сегодня российская геология переживает непростые времена, но, несмотря на это, остались ещё предприятия, сохраняющие традиции поиска, добычи и обработки самоцветов. Одно из крупнейших и старейших таких предприятий Сибири – ОАО «Байкалкварцсамоцветы», которое сегодня активно развивается. Накануне Дня геолога на его базе был открыт минералогический музей с уникальной коллекцией полудрагоценных камней и изделий из них, а также цех, где все желающие могут увидеть, как в реальности идёт процесс обработки самоцветов.
Находки века
В экспозиции нового минералогического музея, который был открыт в минувшие выходные в селе Смоленщина на базе ОАО «Байкалкварцсамоцветы», можно увидеть вазу из чароита весом 300 килограмм. Сегодня в мире создано всего пять таких ваз. А учитывая, что в Сибири находится единственное в мире месторождение этого красивого сиреневого камня, который с момента его открытия уже успел приобрести всемирную славу, сразу понимаешь, что видишь уникальный экземпляр. Впрочем, есть тут и другие редкие минералы: белый и медовый нефрит, агат, внутри которого растут кристаллы кварца, лазурит, известный как любимый камень Екатерины II, и прочие. Всего в музее сейчас представлено больше тысячи уникальных экспонатов – от образцов необработанного камня до редких декоративных изделий.
– Некоторые экземпляры, вошедшие в коллекцию, имеют не только геологическую, но и историческую ценность, так как были созданы мастерами нашего предприятия почти полвека назад, – рассказывает хранитель музея Полина Логинова. – Это вставки-кабошоны (наиболее древняя форма огранки камня в виде гладкой поверхности без граней. – «ВСП».) и простейшие кольца, производство которых началось в 1970 году. Тогда их изготовление ещё шло на старых чугунных станках, а затем, с 1973 года, с внедрением алмазного инструмента – на более современном оборудовании.
Идея формирования такого музея на базе предприятия появилась почти сразу после создания в 1966 году на территории Сибири геологической партии «Байкалкварцсамоцветы». Но коллекция сибирских самоцветов никогда бы не увидела свет, если бы не усилия сотен людей, прямо и косвенно участвовавших в этом процессе. К примеру, определение уникальности находки чароита принадлежит одному из легендарных сотрудников «Байкалкварцсамоцветов» Вере Роговой. А возрождение добычи лазурита на Быстринском месторождении, которое было заброшено с екатерининских времён, произошло благодаря разведке под началом сегодняшнего главного технолога предприятия Эрнста Иванова. Так постепенно за полвека скопилось больше 3 тыс. уникальных экспонатов, часть которых сейчас составляет запасники музея. «Некоторые из них до недавнего времени я сохранял лично», – говорит Эрнст Иванов. Есть тут и необычные находки, которые всегда сопровождают поисковые экспедиции. Например, бивень мамонта или фрагмент окаменелого дерева, возраст которого исчисляется миллионами лет. Но главную ценность представляют всё-таки десятки наименований камней, встречающихся на территории Сибири. Среди них немало по-настоящему уникальных экземпляров, таких как изумрудно-зелёная разновидность граната – уваровит, известный также как «императорский камень». «Ещё один любимый камень Екатерины II», – уточняет Полина Логинова. Или корунд – редкий сопутствующий минерал, по прочности уступающий только алмазу.
Рука мастера
за годы работы
в геологии объездил всю Сибирь и обнаружил немало ценных минералогических находок
Однако основу и сердце музейной экспозиции составляют всё же разновидности нефрита, чароита и офикальцита и изделия из них. При этом уникальность выставочного комплекса состоит в том, что здесь же расположен экспериментальный участок по художественной обработке камня, где в режиме реального времени показывается вся увлекательная и трудоёмкая работа по превращению камня в произведение искусства. Часть изделий потом послужит образцами для массового производства. На этом участке работают самые лучшие резчики предприятия по камню. Здесь можно увидеть, как от камня по крупицам отсекается всё лишнее и остаётся, например, тонкий лист из нефрита, по которому ползёт каменная гусеница, или как кусок офикальцита приобретает узнаваемые очертания главного божества Байкала – Бурхана.
«Царство мелкой и сложной каменной пластики», – образно характеризует эту площадку главный художник предприятия Елена Гончарова. Сейчас в этом «царстве» трудится семь мастеров. Почти все они – выпускники ИрГТУ, который тут по привычке все до сих пор называют политехом. В работе им помогает современное камнерезное оборудование.
– У каждого процесса свои нюансы, в которые нужно вникнуть, – объясняет Елена Гончарова, которая и сама активно занимается резьбой по камню. – Ценность такой работы в том, что мастера здесь могут совместить свои технические знания о материале с художественными навыками работы с камнем. Возможно, именно благодаря этому любое, даже поточное, изделие у нас носит черты индивидуальности. В первую очередь это, конечно, определяется свойствами материала или рисунком камня, но многое идёт и от души мастера – его понимания красоты камня и будущего изделия. Только тогда мастерам удаётся создавать эксклюзивные авторские вещи, в которых есть душа и характер.
«В мире много талантливых резчиков, но у нас в Иркутске резчицкие традиции сильны как нигде», – говорит Елена Гончарова. И в качестве примера приводит школу скульптора Натальи Бакут, с которой они постоянно обмениваются идеями.
Развитию собственной школы резчиков по камню руководство ОАО «Байкалкварцсамоцветы» уделяет особое внимание.
– Если сначала наши местные мастера учились у китайских коллег, – рассказывает гендиректор предприятия Денис Костюков, – то сегодня ставка делается на развитие индивидуального самобытного художественного видения, которое невозможно ни у кого позаимствовать, а можно лишь кропотливо развивать. Возрождается и культура общения с камнем. К сожалению, за годы застоя, который случился и у нас в отрасли в 90-х годах, она была почти утрачена. Но сейчас люди снова учатся ценить красоту самоцветов.
О том, что это действительно так, свидетельствует постоянное расширение перечня производимой продукции. Сегодня это более 200 наименований, большая часть из которых представлена здесь же – в торгово-выставочном зале предприятия. В ближайшее время этот перечень расширится за счёт производства сборной мозаики, художественных панно, новых декоративных украшений и других изделий.
Непрерывный поиск и камни будущего
участвовавших в процессе из поиска, добычи и обработки
Вообще-то сами геологи считают свою отрасль одной из самых неточных наук. «В геологии нет ничего завершённого: тут надо постоянно искать, дополнять уже имеющиеся сведения новыми открытиями и продвигаться дальше», – именно так говорят люди, посвятившие жизнь этому непростому делу. Любой геолог, которому однажды посчастливилось наткнуться на месторождение самоцветов, знает, какова притягательная сила этих камней. А ещё эти люди лучше других знают, какой была геология на пике своего развития и что с этой стратегической отраслью стало сегодня. История создания и расцвета предприятия «Байкалкварцсамоцветы», а затем его медленного развала и второго рождения – яркая иллюстрация того, что произошло с отечественной геологией за последние десятилетия.
В начале 80-х годов прошлого века в составе «Байкалкварцсамоцветов» работало 15 геологических партий, каждая из которых занималась разведкой и добычей определённого вида камней. Тогда в списке самоцветов, добываемых предприятием на огромной территории от Западных Саян до Приморья, помимо нефрита и чароита были такие камни, как лазурит, мраморный оникс, берилл, аквамарин, турмалин, сердолик, топаз, родонит, а также масса других сопутствующих минералов. Их разведкой, оценкой запасов вновь открываемых месторождений, перспективными изысканиями и внедрением новых методов поиска минералов тогда занимался штат из почти 150 геологов. Сегодня о былом величии работники «Байкалкварцсамоцветов» вспоминают с нескрываемой ностальгией, однако гордятся тем, что уникальное предприятие удалось не только сохранить, но и вывести на новый этап развития. О том, в каких условиях сегодня работают организации, занимающиеся разведкой и добычей камней-самоцветов, нашему изданию рассказал основатель предприятия в его новом качестве, а ныне советник гендиректора ОАО «Байкалкварцсамоцветы» Сергей Костюков.
– Сергей Петрович, под вашим руководством началось возрождение производства ОАО «Байкалкварцсамоцветы». Какие цели стоят перед предприятием на ближайший год?
– Открытие этого производственно-выставочного комплекса – всего лишь один из этапов масштабной реконструкции, которая идёт на предприятии. В планах у нас открыть осенью этого года ещё один производственный цех площадью 1200 тыс. кв. метров, где будет налажено производство крупногабаритных изделий из камня, а также переработка полуфабрикатов, которые с этого года начнут поступать с месторождений. Всё это – часть новой стратегии ОАО «Байкалкварцсамоцветы» в горной промышленности по комплексной переработке камня, в которой мы, если можно так сказать, выступаем застрельщиками. В истории ещё не было примеров, чтобы на месте добычи сырья готовили из камня полуфабрикаты для дальнейшей переработки. Для этого мы сделали специальное оборудование, которое уже завезли на участок Старый (месторождения чароита). В этом году там начнётся производство полуфабрикатов. Аналогичный производственный цех уже построен на Алзагайском месторождении в Черемховском районе, где идёт добыча офикальцита. Благодаря этому произойдёт оптимизация расходов и логистики работы предприятия, будет занято местное население и отпадёт необходимость возить туда-сюда большие партии груза.
– В таком случае какова долго-срочная стратегия развития предприятия?
– Мы нацелены на создание предприятия полного цикла начиная с разведки минералов, за которой следуют их добыча, потом переработка и реализация. Сегодня в этой цепочке, к сожалению, не хватает разведки. Хотя наше предприятие и проводит текущую оперативную разведку запасов, однако это осуществляется только в рамках тех объектов, на которых мы уже работаем. А вот перспективной разведки у нас сейчас нет.
Не секрет, что мы все живём на запасах месторождений, открытых ещё в советское время. Новых объектов, по крайней мере по самоцветам, сегодня практически не появляется. При этом мы знаем, где их следует искать. Но на разведку каждого минерала требуются огромные затраты средств и время. Ведь ценность любого минерала определяется ещё и тем, насколько он востребован. Если такой потребности нет, то окупить расходы на его поиск, добычу и раскрутку невозможно.
– Добычу каких самоцветов, на ваш взгляд, сегодня стоило бы возродить?
– Можно поработать по мраморному ониксу. Это интересный поделочный камень, широко используется в интерьерах, недорогой при добыче и простой в обработке. Неплохо было бы возобновить работы по лазуриту. Но только по другой, не такой варварской и затратной технологии добычи, что применялась ранее, когда, чтобы добраться до камня, надо было произвести вскрышные работы тяжёлыми бульдозерами на несколько десятков, а то и сотен метров в глубину. В своё время мы были вынуждены сдать лицензию на разработку этого минерала именно из-за больших затрат по добыче. На мой взгляд, добычу лазурита надо вести другим, штольневым способом.
Надо сказать, что Екатерина II очень гордилась тем, что у нас в России есть своё месторождение лазурита (имеется в виду Быстринское месторождение в Слюдянском районе Иркутской области. – «ВСП».). Уже тогда было понятно, что этот красивый голубой камень – уникальный и редкий минерал. И до сих пор известные в мире месторождения лазурита можно пересчитать по пальцам одной руки. Поэтому особенно обидно, когда во время экскурсии по храму Спаса на крови в Петербурге экскурсоводы перечисляют использованные в его отделке самоцветы и забывают упомянуть байкальский лазурит, называя только афганский. Когда я попытался указать экскурсоводу на их ошибку, то в ответ услышал нелепую фразу о том, что байкальский лазурит никто не знает, а афганский знают все. Ну не дурость ли вместо гордости за своё, отечественное? А ведь наш байкальский лазурит применялся не только в этом храме, но и в отделке других дворцов и в создании различных украшений.
– На ваш взгляд, что сегодня тормозит геологоразведку, в частности по камням-самоцветам?
– Сегодня у нас в стране дело, к сожалению, поставлено так, что геологоразведкой может заниматься бизнес, ну или крупные предприятия, относящиеся к этой отрасли (и то только за счёт собственных средств) – государством геологоразведка, например, по камням-самоцветам не финансируется. Но даже если ты открыл месторождение, ещё не факт, что оно тебе достанется – тендер на его разработку может уйти другому. В этих условиях многим предприятиям просто невыгодно заниматься геологоразведкой, даже если они могли бы заниматься разработкой тех или иных месторождений.
И ещё один немаловажный нюанс. Сегодня законом совершенно не оговорены вопросы охраны разведанных месторождений. Зачастую бывает так, что на предприятии за счёт собственных средств разведали месторождение, ушли на зимовку, а к весне, вернувшись, обнаружили, что оно разграблено «чёрными копателями».
– На законодательном уровне можно как-то решить проблему воровства минералов?
– Необходимо хотя бы на какой-то период ввести особый порядок обращения в стране полудрагоценных и поделочных камней и тем самым исключить криминальную составляющую этого рынка. А потом можно будет уже заняться налаживанием нормальной работы легальных структур. Тем более что сегодня с проблемой воровства минералогического сырья сталкиваются все предприятия, работающие в этой отрасли.
– Решение каких ещё вопросов позволит вывести российскую геологоразведку и добычу самоцветов на новый уровень?
– В своё время в СССР существовала целая сеть предприятий «Центркварцсамоцветы», занимавшихся добычей самоцветов. Сегодня наше предприятие осталось чуть ли не единственным в стране из всей этой когда-то огромной сети. Следствием таких недальновидных действий стало то, что масса геологов оказалась невостребованой. Система подготовки кадров в геологии рухнула. Сейчас геологов поискового профиля в ИрГТУ на курсе учится всего шесть человек, а раньше было по 25–30 человек в 3-4 группах. Одним словом, сегодня в геологии складывается печальная ситуация с кадрами. Ведь каждый геолог должен пройти длинный путь, прежде чем стать специалистом в своём деле. Хороший геолог должен постоянно бывать в поле. А сейчас всё больше молодые специалисты хотят работать в офисе. Но в офисе открытий не сделаешь. Сегодня нам как никогда нужны молодые кадры, чтобы наши специалисты-геологи, у которых накоплен огромный опыт, могли делиться с ними своими знаниями.
