Лесов в Иркутской области – видимо-невидимо. Если смотреть на лес по-простому, по-человечески, то видимы они на всей территории региона от края и до края – 71 миллион 500 тысяч гектаров! Это подтверждают и географические карты, и космические снимки. Львиную долю – 69 с половиной миллионов га из этой площади – занимают земли лесного фонда. Это, подчеркну, если смотреть широко открытыми глазами и, главное, без всяких «задних» мыслей и бюрократическо-юридических ухищрений. А вот если взглянуть на таёжные просторы через реестр лесных участков, поставленных на кадастровый учёт, как того требует ныне действующее лесное законодательство, то значительная часть лесов, на которые кадастровые паспорта ещё не оформлены, оказывается… невидимой. Вместо сплошного «зелёного моря тайги» здесь светятся «белые пятна». 

Впрочем, послушав Сергея Колесникова, директора Прибайкальского филиала государственной инвентаризации лесов ФГУП «Рослес-инфорг» («Прибайкаллеспроекта»), я бы не рискнул назвать эти пятна белыми. Они скорее грязно-серые, какие-то мутноватые. На некоторых, особенно расположенных вблизи городов и особенно примыкающих к берегам рек, озёр, водохранилищ,  уже прорисовались, а где-то ещё только прорисовываются чьи-то особняки, чьи-то отели-мотели, торговые центры, турбазы и всякие другие объекты, неведомо кому, но не государству принадлежащие. 

– Работа по постановке на кадастровый учёт лесных участков для нашего филиала относительно новая, – рассказывает Сергей Колесников. – Мы втянулись в неё в 2008 году, после полного вступления в силу Лесного кодекса 2006 года. Собрали специалистов нужного профиля, создали Центр земельных отношений, который решает вопросы по постановке на кадастровый учёт участков лесного фонда не только в Иркутской области, но и в соседних регионах, входящих в зону деятельности нашего филиала. 

В нынешнем году, по словам Сергея Колесникова, на территории Иркутской области эти работы выполнены по двум лесничествам – Ангарскому и Казачинско-Ленскому. Ещё по двум – в Республике Бурятия. Ставятся на кадастровый учёт лесничества в Забайкальском крае и большая часть огромного Олёкминского лесничества в Республике Саха (Якутия). Одна только эта его часть, по которой нынче ведутся работы, – около семи миллионов гектаров.

Общая проблема для всего лесного фонда – очень неоднородное по срокам проведения лесоустройство. Изредка попадаются «свеженькие» участки, на которых лесо-устройство проведено менее 10 лет назад. А рядом – площади, «приводившиеся в известность» последний раз ещё до того, как родился специалист, который сегодня готовит участок к постановке на кадастровый учёт. 

Самыми проблемными, пожалуй, являются бывшие колхозно-совхозные леса. Гослесфонду они передавались торопливо, в условиях меняющегося, часто «поправляемого» законодательства, поэтому «юридических дров» в тех лесах наломано немало. Где настоящий лес, а где похожая на лес «древесно-кустарниковая растительность» на землях сельхозназначения, которыми распоряжаются муниципалитеты, опытные юристы разобраться толком не могут. А специалистам Прибайкальского филиала Рослесинфорга разбираться приходится. 

И тем не менее нынешние работы по подготовке документов для кадастрового учёта по Забайкальскому краю, Иркутской области и Бурятии выполнены в соответствии с установленными сроками. Отчёты сданы. Идёт отработка и получение кадастровых паспортов. Вот только сдача отчёта не гарантирует полного завершения работ. Если по представленным документам выявляются какие-то замечания, начинается их доработка и «переподача».

– Он не мгновенно решается, этот вопрос, – объясняет ситуацию Сергей Колесников. – Нередко бывает, что за то время, пока мы готовим к постановке на кадастровый учёт какой-то обширный участок лесного фонда, кто-то успевает там поставить свою «точечку», ну, хотя бы построить зимовье и раньше нас поставить его на кадастровый учёт. Всё! В связи с выявленным пересечением наши документы возвращаются на доработку – из них эту «точку» необходимо вырезать, указав её границы, координаты. По Иркутскому лесничеству у нас был участок, который мы 17 раз подавали и только на 18-й смогли поставить на кадастровый учёт. 

Знаю, что бюрократия любит и умеет плодить себя самоё, в том числе и с помощью надуманных, бессмысленных для общества, но высочайше, в том числе законодательно, утверждённых требований. Поэтому спросил директора «Прибайкаллеспроекта», насколько эта работа нужна России в реальности. Не по требованиям высоких бюрократических структур, а по жизни. 

– Вот-вот, вы правильно сказали – по жизни, – оживился Сергей Колесников, будто ждал этого вопроса. – Постановка лесного фонда на кадастровый учёт – это и есть в первую очередь требование жизни. И только во вторую – закона. Кадастровый учёт по жизни нужен как раз тем, что он ставит сложный барьер, серьёзное препятствие перед незаконными землепользователями, которые ищут возможность «сесть» на земли лесного фонда из личных, корыстных побуждений. Если земля определена кадастром как участок лесного фонда, то прибрать его к своим рукам очень даже непросто. Потребуется пройти кучу согласований, найти объективные доказательства, что изменение категории земель принесёт пользу России. Просто так, с разгону, такой участок себе не присвоишь. Много проще на «белое пятно» садиться, которыми сибирские леса пока изобилуют. Не случайно сейчас, как мы говорим, «бегом летят участки», не имеющие кадастровых паспортов. 

«Бегом летят», конечно, не любые лесные земли, а те, что имеют высокую социальную и особо высокую потребительскую стоимость, а значит, и высокую рыночную цену. Далёкие таёжные дебри мало кого заинтересовать могут. Другое дело – леса пригородные, да ещё и около воды. Тысячи горожан выезжают туда на отдых семьями и дружескими компаниями. Зимой на лыжах-санках катаются. Летом устраивают пикники. Собирают грибы, ягоды и прочие дикоросы не для продажи и не в качестве зимних заготовок, а так, для сиюминутного удовольствия. Набрали с малыми детьми полиэтиленовый пакетик грибов на одну жарку или пучок черемши на один весенний салатик – радостных воспоминаний от общения с природой для всей семьи на целый год, а ребятишкам, бывает, и на всю будущую жизнь. Но людей с коммерческой жилкой эти близкие и живописные леса привлекают исключительно ценой земли. Если суметь «приватизировать» живописный участочек на берегу водохранилища созданием ДНТ или СНТ – дачного или садоводческого некоммерческого товарищества, к примеру, а потом продать его богатым горожанам отдельными сотками под индивидуальное загородное строительство – рентабельность многими сотнями процентов исчисляться будет. Слово «некоммерческое» в названии этих структур такие коммерческие возможности открывает, что строители финансовых пирамид сгорают от зависти.

– Садятся и садятся! – Сергей Юрьевич говорит о тех, кого он мягко называл незаконными землепользователями. – А потом судись с ним. Если он правдами-неправдами сумел поставить участок на кадастровый учёт, то: «Это мой участок!» И попробуй доказать обратное. 

– Место заколочено, за него уплочено, – пришла мне в голову детская приговорка, почитавшаяся когда-то среди сверстников едва ли не законом.

– Да, – смеётся Колесников. – Все догадываются, предполагают, что «уплочено», только доказать это не получается. Судиться можно, но кто у кого высудит – большой вопрос. А если он успел ещё и строение какое-никакое возвести… У нас не слишком распространена практика незаконные строения бульдозерами сносить. 

Кадастровый паспорт на участки лесного фонда ставит хоть и фигуральную, но труднопреодолимую «стену» перед захватчиками земель, однако (как раз это важно «по жизни») оставляет леса открытыми для местного населения. Кадастровый паспорт, правдами-неправдами полученный ушлыми коммерсантами на захваченный лесной участок, тоже ставит стену. Но уже перед местными жителями, привыкшими приезжать сюда на отдых. И не какую-то фигуральную, а самую что ни на есть натуральную. Изредка на первых порах из досок, а чаще из бетона, кирпича или железа. В  Подмосковье, на Истринском водохранилище, были случаи, когда по решению суда подобные стены сносили вместе с построенными усадьбами. Но ни по Иркутскому, ни по Братскому и Усть-Илимскому водохранилищам в Иркутской области, ни на берегах Байкала ничего подобного не припомню. Зато примеров якобы законного превращения покрытых лесами земель то в придорожный супермаркет, то в коттеджный посёлок, то в турбазу – захлебнуться можно. 

Год назад, 26 ноября 2013 года, на большом совещании руководителей организаций лесного комплекса Приангарья по теме «Актуальные проблемы и перспективы развития лесного комплекса Иркутской области» выступал Андрей Некрасов, заместитель прокурора Иркутской области. 

– Не могу не остановиться на вопросе, который касается защиты земель лесного фонда от их разбазаривания. Мы устанавливали факты, ко-гда по 30–40 гектаров лесных земель  просто откусывали… 11 исков в судах проиграли, а получили позитивный результат, только когда провели экспертизу, которая, по сути, является лесоустройством и которая позволяет ставить дальше земли на кадастровый учёт. На мой взгляд, если мы в ближайшее время не озаботимся тем, чтобы поставить лесные земли на кадастр и зарегистрировать право собственности, потеряем их тысячами гектаров…

С момента того выступления прошёл год. Про органы государственной власти региона и уж тем более о муниципальных властях ничего говорить не буду – слишком там всё сложно и неоднозначно. Но вот конкретный Прибайкальский филиал Рослесинфорга положением дел озаботился. Делает много, чтобы остановить «разбазаривание» лесного фонда. Мог бы делать и больше, но «сколько денег, столько песен». Выше оплаченных контрактов не прыгнешь. А потому официально никем и никому не продающиеся, но загадочным образом приобретшие «рыночную цену» участки лесного фонда, пока ещё не имеющие законных кадастровых номеров, продолжают «бегом разлетаться». Тут половинка гектара. Там пять гектаров. Здесь сразу сорок… Население уверено, что размеры разлетающихся участков регламентируются не законами вовсе, а исключительно размерами взяток, которые кто-то кому-то способен дать. Вот только кто кому – не доказать. За руку-то никого не поймали, а по документам земли в пользование (не обязательно в собственность, можно и в долго-срочную аренду) передаются в полном (или не совсем полном) соответствии с законом. 

Минувшим летом вблизи посёлка Мельничная Падь на берегу Иркутского водохранилища местные жители показали мне, к примеру, довольно чистый и светлый сосновый бор, взятый в аренду… под пасеку. Отсутствие цветов в бору и ближних окрестностях для пасечника-арендатора не проблема, потому что ульев с пчёлами в том бору нет и не было. Зато есть два первых коттеджа, возведённых под крышу. Есть забор – та самая стена, которая лес (его, к счастью, не вырубили) от местного населения теперь отгораживает. Вплотную – залив Иркутского водохранилища, обеспечивающий водный путь на Байкал, и, главное, бесконечно растущая рыночная цена земли, которая, вопреки экономическим законам, растёт просто так, сама по себе, поскольку земли эти всё равно никому не продаются. Хотя открытых объявлений о продаже много.

– Наша цель – выявить эти участки, по которым идут пересечения кадастровых номеров, – объясняет Сергей Колесников. – По тому же Ангарскому лесничеству, леса которого расположены вдоль Байкальского и Голоустненского трактов и по берегам Иркутского водохранилища, порядка 13 тысяч гектаров уже выявлено. Составлены огромные тома. Как раз сейчас их упаковывают для отправки в Департамент лесного хозяйства по СФО. Потом они будут переданы Агентству лесного хозяйства Иркутской области, и надо будет принимать решения. Либо подавать в суды, либо находить другие пути сохранения лесного фонда. Ко-гда-то надо точку с этим ставить. А вот дальше, когда участок перестанет быть «белым пятном» в связи с его постановкой на кадастровый учёт, попробуй-ка на официально зарегистрированный лесной фонд сверху сесть! Они уже сейчас бегают, суетятся: «Откуда там вдруг лесной фонд взялся?! Я же дорогу к этому месту уже почти проложил…».  

Лесов в Иркутской области видимо-невидимо. Простому человеческому взгляду все растущие леса видимы, но по документам, из-за обилия «кадастровых» пятен, тысячи гектаров оказываются невидимы, а потому остаются без надёжной правовой защиты. «Прибайкаллеспроект», Сергей Колесников со своим коллективом для того и работают, чтобы все леса сделать видимыми не только в натуре, но и в документах. Чтобы избавить «зелёное море тайги» от белых, серых и просто мутных пятен.

Если вы ищете действительно надёжный магазин профнастила высокого качества, рекомендуем Вам посетить интернет портал chermet.com!