Радио как символ музыки и знаковый предмет

– Марина Николаевна, кто-то из великих сказал, что музыка – самое сильное из искусств, потому что действует напрямую на подсознание. Вы согласны? 

– Целиком и полностью. Помимо подсознания, на всё остальное музыка тоже сильно действует: она и воодушевляет, и обновляет, и расширяет горизонты, и расцвечивает жизнь яркими красками, делая наше пребывание здесь более осмысленным. Потому что музыка наполняет время и придаёт ему цель, смысл и красоту. И время, заполненное музыкой, лучше запоминается. Поэтому пребывание на филармонических концертах – это не какое-то пустое времяпрепровождение, нет, это заполнение времени чем-то очень важным и полезным. К сожалению, мало существует людей, которые настолько это прочувствовали и поняли. Но я не устаю повторять, что после концерта человек всегда уходит обновлённым. Если то, что ты послушал, было воспринято тобой, вдохновило тебя, то тебе передалась особенная энергия и ты готов летать и парить. И всё потому, что ты слушал музыку. Я сейчас говорю, прежде всего, о музыке классической, потому что именно этой музыкой занимаюсь. И неважно, музыка ли это, исполняемая оркестром или органом, или это хоровая музыка, или музыка, исполненная ансамблем и солистом. Если музыка исполнена талантливо, ярко, мастерски, то она непременно окажет свой эффект. Поэтому мне очень нравится то, чем я занимаюсь. 

– А вы помните, как музыка вошла в вашу жизнь?

– Для меня с детства символом музыки было обыкновенное радио, квадратный ящичек, который подробно выслушивался. Тогда много классической музыки звучало по радио, и она оставляла свои впечатления. И этот радиоприёмник я не сумела потом выбросить, передала в Иркутский музей связи, где он сейчас работает экспонатом. Потом я узнала, что кроме меня многие люди так поступили. И я их понимаю: для меня это знаковый предмет, который невозможно было выбросить на помойку. Мне ещё очень повезло в том, что моя бабушка имела музыкальное образование. Она вышла замуж за военного, пришлось много поездить по стране, и постепенно она перестала вспоминать о своём музыкальном прошлом. Именно бабушка вела первые уроки, когда я захотела заниматься музыкой. Но в искусство я пришла не через музыку. Моим первым страстным увлечением с четырёх лет была хореография. Я ходила в хореографический кружок во Дворце пионеров, моим преподавателем была Валентина Матвеевна Холщевникова, известный в городе человек, у нас постоянно происходили концерты, выступления. И тут-то я поняла, что очень люблю находиться на сцене, мне страшно льстит внимание зала. Причём никакого страха не было, страх появился уже тогда, когда я училась в музыкальной школе и нужно было публично играть на фортепиано. Тогда я испытывала сильное волнение и понимала, что это не моё. Я люблю играть, но только не на людях. А танцами я занималась самозабвенно. Был ещё один человек, сыгравший важную роль в моей жизни, – Евгений Иосифович Иванов. В первом классе он вёл уроки музыки и пения и как-то вы-звал мою маму в школу. Но я-то знала, что маму приглашают в школу только в случае плохого поведения ребёнка, а я была весёлой и подвижной девочкой и очень любила повеселиться. И учитель сказал: «Марине надо обязательно учиться в музыкальной школе». Так во втором классе меня привели в музыкальную школу, хотя детей обычно отдают учиться в 6-7 лет. 

– Кто был вашим педагогом?

– У меня был чудесный педагог Татьяна Викторовна Славникова, но затем она уехала во вновь открывшуюся Астраханскую консерваторию. А я перешла к Любови Николаевне Семенцовой, это легендарный иркутский педагог, поразительно, как я не стала пианисткой при таком учителе. В 5 классе музыкальную литературу и сольфеджио стал вести Владимир Георгиевич Зоткин, ещё один легендарный иркутский педагог. Я поразмыслила, что мне больше всего нравится, кому бы я хотела подражать. И поняла, что хочу подражать Владимиру Фёдоровичу Сухиненко, музыковеду, который выходит на сцену перед концертом и рассказывает, что будет звучать, как это нужно оценивать, воспринимать, что в этой музыке важного и существенного. Потом было музыкальное училище, где я попала к Изольде Оскаровне Цахер, это тоже знаменитый иркутский педагог, мать всех наших музыковедов.

– В семье была культура ходить на концерты?

– Родители очень любили хоровое пение, пели в студенческом хоре, слушали музыку, часто ходили на концерты и придавали огромное значение моему воспитанию. Я с родителями посетила очень многие концерты. Не так давно мы сделали фильм к 75-летию филармонии. И вот на экране идут архивные кадры, где Дина Шевчук выступает на сцене филармонии и маленькая девочка вручает ей цветы. Это была я. Но никто этого, кроме меня, не понял, потому что никто меня маленькой девочкой из ныне работающих в филармонии не видел. Для меня эти архивные съёмки стали определённым потрясением. 

– Почему именно Владимир Сухиненко стал вашим кумиром?

– Мне нравится сочетание музыки со словом, я считаю, что это важно для восприятия музыки, для простых людей, тех, кто не учился музыке, но хочет ею наслаждаться. Таким слушателям нужен человек, который выполнит роль проводника, создаст нужное настроение перед прослушиванием, напомнит о том, что хотел сказать композитор, и тогда музыкальное произведение запомнится лучше. Музыковедческая составляющая для меня очень важна. С 22 лет я работаю художественным руководителем Иркутской областной филармонии, эта должность высокая и ответственная. Для меня организация концертов, концертной жизни – любимое занятие. Я люблю загадывать вперёд, планировать, мне нравится сотрудничать с музыкантами. Слово «сотрудничать» мне кажется более правильным, чем слово «руководить». Я считаю, что музыкантам нужно дать толчок, чтобы они вдохновились в определённом направлении. И это довольно легко, если ты выбираешь музыкантов высокого уровня, а я считаю, что наша филармония может гордиться своими музыкантами. У нас яркие люди работают, каждый в своём деле мастер. И когда сотрудничаешь с ними, всех их организуешь, получается что-то достойное, значимое, это здорово. Думаю, что иркутская публика заинтересована в нас, я это вижу по посещениям. Только что мы сделали один из ярких проектов – фрагменты оперы «Евгений Онегин» под фортепиано, которое в данном случае служит проводником лирических сцен. 

«В каждой музыке Бах…»

Жизнелюбие и благожелательность –
фирменный стиль Марины Токарской

– Как вы оцениваете уровень иркутских музыкантов?

– В Иркутске можно поискать и найти такие составы и коллективы, которые прекрасно выполняют свою роль. У нас превосходный Губернаторский симфонический оркестр, являющийся нашим главным и самым ярким коллективом. Только что мы открыли 76-й сезон, на открытии исполняли 15-ю симфонию Шостаковича, исполняли на уровне, адекватном этому произведению. Я считаю, что мы должны исполнять что-то хорошо или не исполнять вовсе. Но нам удалось представить это произведение на уровне, Шостакович показан серьёзным, глубоким, ярким и именно так, как он эту симфонию задумал, наш оркестр блестяще справился со своей задачей. Я в очередной раз хочу выразить слова благодарности Илмару Артуровичу, с которым я много и плодо-творно работаю. Ещё у нас появился камерный хор Губернаторского симфонического оркестра, коллектив уже стал лауреатом международного конкурса в двух номинациях, заявил о себе в полный рост. И мы знаем: если нужна хоровая музыка, то мы можем рассчитывать на свои силы. 8 ноября будет исполняться «Реквием» Моцарта. 

– В целом в чём заключаются обязанности художественного руководителя филармонии?

– Я отвечаю за весь комплекс творческих работ, за всё, что связано с исполнением, организацией, подбором программы. Конечно, я не всё волоку сама, то, что связано с оркестром, выполняет Илмар Артурович, есть блок гастролирующих артистов. Но в целом я должна сделать так, чтобы все творческие силы были разумно и грамотно распределены. И главное – чтобы уровень исполнения был достойным и соответствовал тому, что пишут композиторы. 

– Более 30 лет на одном месте – это удивительный факт. 

– Понимаете, музыка – та золотоносная жила, где можно на одном месте копать и копать всю жизнь. И я считаю, что преимущества нахождения на одном месте в том, что ты уже с закрытыми глазами знаешь всё, что в музыкальной жизни происходит. Но поскольку она не стоит на месте, то еже­дневно даёт нам что-то новое, каждый день можно расплакаться от восторга, услышав что-то такое, чего никто ещё не делал. Слава богу, наша молодёжь даёт такие возможности, в оркестре появилось много талантливых музыкантов. И даже те, которых ты давно знаешь, могут удивить, например, Иркутский филармонический русский ансамбль недавно стал лауреатом международного конкурса. 

– За 30 с лишним лет было много встреч. А какая произвела самое сильное впечатление?

– Моя профессия даёт возможность много ездить, встречать разных людей и знакомиться с музыкой разных стран. Однажды с Натальей Головиной и Михаилом Клейном мы отправились на фестиваль «Пушкин и Россия», он проходил в странах Бенилюкса. И в Бельгии мы познакомились с праправнуком Пушкина, он не так давно приезжал в Иркутск. Эта встреча мне запомнилась. Как и корейская музыка. В Южной Корее мы провели шикарное гастрольное турне, дали 12 концертов, это было незабываемо. Мы много интересного узнали про национальные особенности этой музыки. После пришла идея организовать в Иркутске фестиваль «Музыка без границ», в нём участвуют молодые коллективы, для которых не существует никаких границ и жанровых ограничений. И я рада, что мой сын увлёкся такой музыкой и создал свой ансамбль «Эхо-project», он тоже примет участие в творческом вечере. 

– 10 лет проводится фестиваль «Звёзды на Байкале». Башмет, Спиваков, Темирканов, Гергиев, Зубин Мета – мы видели поистине грандиозных людей. Кто запомнился ярче всех? Или трудно выделить кого-то одного среди такого звездопада?

– Мне ближе всех Владимир Спиваков, даже не знаю почему. И Зубин Мета, конечно, вызвал потрясение.

– Со временем восприятие музыки не меркнет, не притупляется? Сохраняются ли свежесть и открытость? 

– Я бы даже сказала так: чем больше ты знаешь музыку, тем более изысканными являются твои впечатления. Ты всё время слышишь новые интонации, полутона, возникают связи, параллели, воспоминания. Чем больше ты знаешь, тем больше музыка тебе навевает, тем больше она в тебе возбуждает и пробуждает. Другое дело, что музыка – это очень изысканное угощение, её много не съешь, как говорится. Для нас музыка – это труд, поэтому бывают периоды, когда ты ценишь тишину и отдыхаешь в тишине. Конечно, я говорю о музыке талантливой, глубокой, серьёзной, написанной с большим вкусом. Существует много псевдомузыки, и главная проблема современности – научиться выделять в жизни самое ценное. Каждому нужно и время распределить правильно, иначе на главное ничего не останется; и в людях научиться разбираться, чтобы тратить своё время и силы на тех, с кем тебе приятно пройти рядом по жизни, иначе не состоится твоя жизнь. И музыку тоже нужно выбирать – музыку, до­стойную твоих вкусов, твоих стремлений. Тот факт, что у нас сейчас принято слушать музыку постоянно и непрерывно, не замечать её и относиться к ней как к звуковому фону, вредит музыке. 

– Вы не устаёте от фонового шума, от того, что звучит в автобусах и маршрутках? Мой сын как-то сказал: «Жаль, что мы не умеем закрывать уши, как глаза». 

– Мне кажется, если постоянно слушать тюремный фольклор, то можешь очень скоро переродиться. У такой музыки антивоспитательная цель, это очевидно. Но защищаться я пока не умею. Не могу закрывать уши, а, наоборот, всё слышу, в том числе и то, что другие не замечают. Я признаю, что и в со-временных эстрадных жанрах много талантливых людей и каждое из этих направлений имеет право на существование. И всё хорошо в своём месте, в своё время и для своей цели. Но мне не нравится отношение к музыке как к услуге, сегодня государство записало музыку в сферу услуг. Школа – это образовательные услуги, медицинские учреждения – услуги здравоохранения, а мы, получается, оказываем культурные услуги. А подача воздуха для дыхания – это дыхательная услуга? Музыка – это то, без чего человек жить не может, жизнь не может быть полноценной, если в ней нет музыки. И многие люди в этом отношении обделены: кто-то тянется инстинктивно, а кто-то ещё не понял, что он обделён, но все должны к этому миру приобщаться. И лучше приобщаться ещё в детстве. Поэтому я считаю, что музыкальное образование имеет первостатейную важность и функцию. 

– Если бы вы могли встретиться с великим композитором, кто бы это был и что бы вы спросили?

– Мне дорог Бах. Мне было бы интересно встретиться именно с этим композитором очень далёкой эпохи. Бах не возвеличивал себя, он чувствовал себя крепким ремесленником, но знал себе цену и в глубине души понимал, что он гений и пишет музыку, которая и через много поколений будет жить. При этом Бах создавал такую музыку, которая и сейчас звучит как очень современная. О чём бы я с ним говорила? Наверное, захотела показать ему, как делают современные аранжировки его произведений. Думаю, ему было бы интересно это послушать и знать, что его музыка живёт и что новые поколения людей что-то привносят в неё. 

Мама и дети: творческое единодушие

– У вас взрослые сын и дочь. Как у них выстроены взаимоотношения с музыкой?

– Я считаю, что музыкальное образование должно быть принудительным и обязательным. Тут я страшный деспот, точно так же сейчас отношусь к своей старшей внучке. Сын хотел быть программистом, дочь – психологом, меня ни капельки эти факты не расстраивали, потому что музыкальная школа была уже закончена. Через какое-то время сын создаёт ансамбль, который проявляет себя. Потом он знакомится с девушкой, которая очень хорошо поёт, влюбляется, они женятся и сейчас поют уже семейным дуэтом. И всё это независимо от меня, я их никак не продвигала, они нашли свою нишу. Костя перкуссионист, играет на многих этнических инструментах, но в основном на ударных, и с удовольствием это делает. Кроме того, ребята поют в хоре молодёжи и студентов. Днём сын работает программистом, а в свободное время занят своей душой. Недавно они создали третий ансамбль – «Ривьера», там тоже разные составы и направления, но в основном этника и латиноамериканская музыка. 

А дочь как-то заявила, что хочет заниматься вокалом. Она поступила в открывшийся в 2011 году Институт культуры и искусств, попала к Любови Анатольевне Мониной. Радостно, что в Иркутске появилось такое заведение, где вокалист может получить высшее образование. Дочь стала петь в Иркутском камерном хоре, поёт и сольно, создала свой вокальный ансамбль, который тоже будет участвовать в юбилейном вечере. Так что у нас в семье постоянное движение и творческая жизнь бьёт ключом. Ни один из моих детей не ушёл от музыкального влияния, мне это очень приятно. Я счастлива, что у меня такое творческое единодушие с детьми, это дорогого стоит. И я понимаю, не зря они получили музыкальное образование, которое дало им возможность от музыки не отходить. Дарья Токарская, младшая наша девица, тоже очень хорошо пробует голос. Сейчас со старшей внучкой идёт работа, ей скоро будет 10 лет. Ева постоянно сообщает, что хочет зани­маться живописью, а музыку надо бросить. Но я всеми способами стараюсь её мотивировать, а педагог нашла простой способ мотивации – отправила Еву на городской конкурс, где та стала дипломантом. И была в шоке от этого. Запись послали на международный конкурс в Сараево, где Ева заняла уже второе место. И сегодня она лауреат международного конкурса, причём я к этому не имею никакого отношения, всё – заслуги педагога Татьяны Кошевой. Я была счастлива, когда моя внучка добилась таких результатов. Сейчас музыку бросать она уже не хочет. 

– Марина Николаевна, сколько вас знаю, всегда вы светитесь, всегда благожелательны и на позитиве. Как удаётся сохранять такой настрой?

– У меня всё началось в семье, где всегда царил благожелательный дух, было принято относиться к людям так, чтобы им с тобой было хорошо. Я считаю, что жизнь постоянно даёт нам уроки и испытания. Я не знаю, как другие люди выходят из этой ситуации, но давно уже задумывалась: если ты выйдешь из себя, наговоришь лишнего, обидишь кого-нибудь, то после непременно будешь переживать и долго страдать. Поэтому я стараюсь не делать такого, что потом долго придётся исправлять. Лучше сразу сконцентрирую на чём-то своё внимание, силы потрачу, сделаю так, чтобы потом стыдно не было. У меня сильно развито чувство долга по отношению к другим людям. Если бы мы все думали об этом – стараться не обидеть, не оскорбить, не сорваться, то жить было бы лучше. Такая самодисциплина вырабатывается большим трудом, но это не непосильная задача.