«Переезжать нельзя оставаться» – фраза без запятой

В минувшие выходные «Иркутский репортёр» дозвонился до Татьяны Лариной и категорично предложил устроить «общественную проверку» приюта. Татьяна согласилась. По пути в Московщину она рассказывает:  отловы животных идут в плановом режиме. Тут же выясняется первый побочный эффект развязанной «Землянами» войны – довольно часто люди во дворах препятствуют отлову, наслушавшись историй про «живодёров из «Сталкера». Как результат, саботируется муниципальная программа по отлову бродячих животных. 

– С начала сентября мы вообще не вылезаем с отловов. Дело доходит до смешного – у собак хорошая зрительная память на лица, они моих работников уже узнают. Машина останавливается, выходят сотрудники приюта – и животные разбегаются во все стороны. Пришлось мне ездить на отловы, чтобы хоть какое-то свежее лицо появилось – я иду впереди, ребята за мной крадутся. – Татьяна улыбается, но продолжает серьёзно: – Летом поступали заявки в основном из гаражных кооперативов, а тем  временем во дворах подросли весенние щенки, с которыми дети на каникулах играли. Теперь это уже здоровые псы, никому они не нужны, и родители вызывают нас. Так что начало осени у нас проходит во дворах.

История этой войны с самого начала удивляла нелогичностью претензий зоозащитников. Приют «Сталкер» открылся год назад, когда оказалось, что действующих приютов не хватает, чтобы в полной мере выполнять муниципальный тендер на отлов бродячих и бесхозных животных. Год он проработал, не только не вызывая нареканий от различных волонтёров и зоозащитных организаций, но и при их заботливой помощи и опеке. Летом начались проблемы. Взятый в аренду участок, где первоначально располагался приют в Смоленщине (десятый километр по Култукскому тракту), кругом был плотно застроен частными домами, жители выражали недовольство, но и без того изначально планировалось, что «Сталкер» вскоре переедет в Московщину (25-й километр Александровского тракта), где Татьяна купила три гектара земли, половина из которых была предназначена под территорию приюта. 

Основной не решённой до сих пор проблемой осталась организация стационарной кухни – приходится варить кашу в баках на открытом огне

Переезд был назначен на начало августа, и тут поднялась волна народного гнева со стороны зоозащитников, которую инициировали общественники из РБЗОО «Земляне». Нелогичность состояла в том, что Ларину они обвиняли в создании невыносимых условий на базе первого приюта в Смоленщине, и при этом они выступали против переезда в Московщину, упирая на незавершённость и недостроенность нового приюта. Отчасти это было справедливо – быстро довести его до ума не позволила трагическая смерть в автокатастрофе сотрудника «Дальпромлеса» (строительной организации, на базе которой строился приют), занимавшегося всеми строительными работами в «Сталкере» и разбившегося при возвращении поздним вечером именно с работы по возведению строений приюта в Московщине. Однако изначально было непонятно, за что воюют «Земляне», если оставаться в Смоленщине было невозможно, а они выступали против переезда.

Сама Ларина объясняет это тем, что за время её вынужденного отсутствия в приюте в начале лета, когда у неё умерла мама, две её работницы, Марина и Юля, плотно подружились с зоозащитниками из «Землян» и уже считали приют чем-то вроде своей коллективной собственности, раздавая собак по своему усмотрению. Переезд ознаменовался крупным скандалом, во время которого девушки при полном содействии и участии «Землян» вывезли часть инвентаря и животных. Забегая вперёд, уточним: сейчас по этому эпизоду против бывших сотрудниц приюта и одной из зоозащитниц, хранившей часть похищенного, заведено уголовное дело. Тем не менее переезд состоялся. И по социальным сетям пошла волна сообщений, что животных вывезли в чистое поле на верную смерть – в собачий «концлагерь под открытым небом». При этом, нападая на Ларину, зоозащитники не предлагали никакого собственного варианта выхода из этого кризиса, предпочитая обвинять Ларину в расхищении бюджетных денег и вообще всех смертных грехах. 

И вот прошёл месяц. Приют «Сталкер» продолжает существовать и работать. «Земляне» продолжают свою вялотекущую партизанскую войну. Что же изменилось за этот месяц?

Собачьи будни 

Даша просто приехала погулять «со своей собакой»

Если верить описаниям непримиримой части местных зоозащитников, все деньги Ларина уже украла, поэтому никаких позитивных сдвигов в приюте быть не может. Однако это противоречит реальности с первого взгляда: спустя месяц после последнего визита «Иркутского репортёра» на подъезде встречает добротно сколоченный мостик через кювет, ведущий к ограждению, за которым стоит основательный тёплый домик для дежурных, сменивший неблагоустроенный вагончик-бытовку. 

Вопреки планам Лариной никого из посторонних не впускать на территорию без её санкции, во дворе несколько женщин-волонтёров под присмотром дежурного Алексея готовят обед для животных – привезли молоко и фарш щенкам, куриные шкуру и ноги для взрослых собак. Встреча спокойная, но напряжённая, нервная – Татьяна ждёт очередных обвинений, волонтёры смотрят с подозрением, начитавшись жутких слухов про владелицу в соцсетях. Начинается общение с недопонимания. Татьяна требует не кормить щенков и некоторых собак куриными ногами – когти повреждают желудок, а у части собак повреждены внутренние органы, жизнью на улице «посажена» печень. Волонтёры обижаются: они всё покупали за свои деньги, а им оказывают такой неласковый приём. 

Одна из них подходит к «Иркутскому репортёру» и осторожно спрашивает:

– Вы журналист? Писать будете за или против?

– Как есть, – следует лаконичный ответ. Волонтёр недоверчиво качает головой:

– Если правду писать, то тут такое можно найти! – она обречённо вздыхает. – Тут перед нами мёртвые собаки в вольерах лежали. Наверное, убрали уже…

Но после назойливых расспросов «Иркутского репортёра» выясняется, что про мёртвых собак они только читали в соцсетях. На страничке тех же «Землян» на днях появилась запись: «Все больные, голодные, мёртвые собаки лежат в будках, их поедают другие собаки»… На вопрос же, что им лично не понравилось в приюте, когда они его увидели своими глазами, они долго подбирают слова:

– Ну, собаки сидят тесно, вечно дерутся, голодные. Каша прокисла – вон целый бак стоит, уже пузырится…

– Вы же видите, что собаки здоровые?

– А вы были в карантине? – отвечает вопросом на вопрос волонтёр.

– Так в карантин по определению собак отсаживают с болезнями…

– А, ну да, ну да, – задумавшись, говорит женщина.

Выждав паузу для приличия, «Иркутский репортёр» подходит с этими претензиями к Татьяне. Она отвечает: 

– Вы же сами видите – животные здоровые, бодрые. Никаких мёртвых собак мы не убирали и не прятали. У нас за месяц погибло всего четыре щенка – троих задавила мать, такое бывает, не уследили, а ещё одного привезли больным с отлова, не смогли выходить… Дерутся собаки не потому, что тесно, а потому, что они сами выстраивают отношения. Бывают задиры, которые не могут ужиться – мы их пересаживаем в другие вольеры.

На заднем плане Алексей тащит на руках одного такого задиру – он меняет третий вольер… На «голод и чан с прокисшей кашей» Татьяна реагирует уже с раздражением:

– Вот смотрите, приехали волонтёры. Мне не позвонили, не спросили, что нужно собакам и, главное, когда. Они покормили собак мясом, вроде бы молодцы, а собаки после этого кашу есть отказываются. Получается, что волонтёры действуют сами по себе, а у животных нарушается режим и рацион питания. Кормить только мясом постоянно мы не можем, да и собаки должны получать в пищу крупы, каши, прочие добавки. Про голод вообще говорить смешно. Постоянно наблюдаем картину – волонтёры покормят собак, подходят и говорят: «Что же они у вас такие голодные, из рук еду рвут». Потом идут на второй круг, дают животным какие-нибудь печенюшки – собаки из-за них начинают драться. Волонтёры недо-умевают: «Мы же их только что покормили?» Вот вам и голод – это уличные собаки, они не привыкли есть досыта и всегда рвут пищу из рук, даже если только что поели. А некоторые из них мяса никогда до приюта не видели – первое время едят только хлеб. 

Приют каждый день достраивается и благоустраивается. Хотя стройка ещё далеко не закончена, территорию уже убрали, и справа виднеется штакетник дневного выгула для щенков

Через несколько минут недоверчивость растоплена – Ларина и волонтёры обходят вольеры, разговаривают про собак, обсуждают их нравы и привычки. Чуть позже Татьяна отвечает «Иркутскому репортёру» по списку претензий, которые предъявлялись к приюту даже не зоозащитниками, а специалистами. Месяц назад были проблемы с холодильниками, чтобы хранить быстропортящиеся продукты – сейчас подключили холодильник и морозильную камеру. Не было источника электропитания, кроме генератора – сейчас заключается договор на точку подключения, в течение месяца будет постоянное электричество. Заключён договор с ветеринаром – раньше он приезжал раз в неделю, но сейчас, в связи с большим поступлением отловленных собак, он будет приезжать чаще. 

Нерешённой проблемой остаётся стационарная кухня. Татьяна нервничает:

– Волонтёры говорят: «Мы приезжаем, помогаем, кормим». Это хорошо, но вопрос не решает. Я уже месяц прошу: найдите мне полевую кухню, я сама её куплю, только найдите. 

Однако самой большой претензией со дня открытия стала организация вольеров – они были открытыми с двух сторон, без задней стенки и без собачьих будок внутри. Татьяна настаивает: лето оказалось жарким, и изначально всё сделано правильно. Сейчас задние стенки затягивают баннерами, чтобы была возможность их убирать и проветривать. В пяти вольерах уже поставили будки, ещё пятнадцать к началу недели были готовы, но не установлены. 

– Понимаете, деятельность зоозащитников навредила и в этом. Я в августе наняла бригаду таджиков, чтобы они сколотили мне всё на месте. Но на следующий же день приехала проверка от УФМС. Просто так они в поле не поедут, явно кто-то из «доброжелателей» вызвал. В результате бригада работать отказалась, и нам приходится всё заказывать в городе, в столярной мастерской. Будки сделали, но они оказались шире дверного проёма в вольерах, пришлось их снова увозить и укорачивать на одну доску. На днях поставим. Готовы также восемь дверей – значит, скоро будут готовы к заселению ещё восемь вольеров. А мёрзнут собаки не от холода на улице, а от сквозняков и «с земли». От сквозняков мы затянем стенки баннерами, а вольеры строились так, чтобы пол был на сорок сантиметров поднят над землёй и животные не вымерзали.

Внешне приют также изменился. Убрали от досок, оставшихся от строительства вольеров, территорию, поставили посредине две ограждённые площадки для выгула щенков. За месяц приют «Сталкер» благоустроился и набрался уюта. Дух «концлагеря под открытым небом», если и был от изначальной неухоженности, окончательно выветрился.    

Лучшая зоозащита – это зоонападение 

Елена Базарбаева, начитавшись слухов в соцсетях, приехала аж из Ангарска спасать собак от «живодёра Лариной», а уезжала успокоенная, договорившись с Татьяной о постоянном сотрудничестве

Волна, поднятая «Землянами» в соцсетях и СМИ, рикошетом ударила по ним самим. В ответ на первую статью в «Иркутском репортёре» стали поступать отклики волонтёров и даже представителей других зоозащитных организаций, возмущённых действиями зоозащитников. Вот мнение совершенно стороннего человека Эммы Дорониной: 

«Никогда в соцсетях не сидела и дальше не намерена в склоки вступать. Просто прочитала все кошмарики и съездила в многострадальный «Сталкер», хотя после прочитанного страшновато было – то ли Ларина с топором встретит, то ли мёртвые с косами. […] У меня впечатление осталось хорошее. И Ларина оказалась не баба-конь с топором, и вольеры мне понравились, у нас на даче почти такие же, только поменьше. И кашу мы своим собакам такую же варим практически. Где концлагерь-то?! Что за бред?! Просто я вижу, что честные нормальные люди всё больше помалкивают, а зоосектанты всё пространство своей грязью заполняют». 

Более того, коллеги по зоозащитному движению также не остались в стороне. С их слов выяснилось, что практика подобных «наездов» на местные приюты стала обычным делом для «Землян»: до этого таким же набегам подверглись сам «Сталкер» в момент организации в Смоленщине, приют «Семь звёзд» и ещё один. Вот прямая цитата от известной в зоозащитной среде владелицы частного питомника: «Как-то Овсянникова (руководитель РБЗОО «Земляне». – Авт.) лезла через забор в «Байкалвете» и орала: «Свободу собакам!» Скандалы, обвинения других людей, что они ничего не понимают, все, кто не с ними, враги». 

Анастасия Илдиз, хозяйка фонда помощи животным «Томасина», рассказала о смертях животных в «Сталкере» перед переездом, в которых «Земляне» обвиняли Татьяну Ларину:

– Я не понимаю, почему «земляне» во всём обвиняют Ларину и при этом защищают её бывших работниц Юлю и Марину. Когда приют был в Смоленщине, меня вызвали туда помогать больному коту. В результате я провела там неделю и насмотрелась на работу девочек. Они там жили постоянно, но работы велись кое-как. Они просыпались к двенадцати часам, ближе к обеду лениво кормили животных, и я сомневаюсь, что была вечерняя кормёжка. Территория не убиралась совсем. Когда мы лечили с помощницей кошек, Марина стояла рядом и часами нам рассказывала какие-то истории. Еды и лекарств было достаточно, но девочки не удосуживались дать лекарства больным животным. Кот, которого я лечила, неделю до моего приезда пролежал на одном боку, наполнитель рассыпался в опилки – то есть его столько же не меняли. Я не снимаю вины с Лариной – на её месте я бы таких работников уволила сразу, но в смертях животных виноваты девочки. Когда я приехала, из клеток вытащили четырёх мёртвых кошек. Ещё три умерли в ту неделю, когда я работала в Смоленщине. Девочки вполне могли это предотвратить – как мне показалось, у них было слишком много свободного времени. 

Что касается методов «землян», то Анастасия сравнивает их с действиями «ветеринарных террористов», освобождающих подопытных животных из научных лабораторий:

– У них агрессивная позиция, порой доходящая до неадекватной реакции на любую критику. Если человек с ними не согласен, он для них становится заклятым врагом. Никакого мнения, кроме своего, они не воспринимают.    

Всё это подтверждается и личным общением «Иркутского репортёра» с представителями РБЗОО «Земляне». Представители руководства этой организации в общении со СМИ шли на прямую ложь. Так, они заявили, что приют «Сталкер» был открыт с недоделками, потому что, как им объяснила председатель Иркутского общества защиты животных Татьяна Вадиковская, курирующая и проверяющая приют, это вызвано недостатком приютов для отлова. Однако впоследствии Татьяна Вадиковская опровергла это утверждение, сообщив «Иркутскому репортёру», что подобного разговора не было, человека, который это утверждал, она вообще не знает, а приют был открыт потому, что он соответствует всем нормам.

Сейчас, в результате журналистского расследования, ясно, что большинство претензий зоозащитников к приюту несостоятельны и откровенно надуманны. Имевшие некоторые основания претензии к недостаточной обустроенности приюта имели временное значение и сейчас так же не актуальны, как претензии родителей к своему двухлетнему ребёнку, что он не читает книги на  английском языке – всему своё время. Жизнь и работа входят в повседневное русло. В приюте сейчас около трёхсот собак. Их активно разбирают местные жители из строящихся в Московщине домов. За два часа, которые «Иркутский репортёр» провёл в «Сталкере», кроме волонтёров в него приехала девушка Даша, чтобы погулять с собаками, и семейная пара из Иркутска, забравшая собаку для охраны частного дома своих пожилых родителей. 

В начале этой недели Татьяна Ларина, утомлённая этой односторонней грызнёй в соцсетях, закрыла приют от свободного (читай – не согласованного с владельцем) посещения волонтёрами. Как владелец частного участка, она имеет на это полное право. Отныне волонтёры будут допускаться только после предварительного звонка и согласования, когда они приедут и что привезут. Это уже вызвало взрыв негодования среди «Землян» – имущественные права человека им настолько безразличны, что они и ранее публиковали на своих страничках бланк типового заявления в прокуратуру с совершенно бредовым содержанием – недопущение их на частную территорию якобы нарушает их конституционные права. Ни массовых, ни единичных обращений в прокуратуру, однако, почему-то не последовало. Сама Татьяна видит в этом нормальную организацию работы с волонтёрами – они должны оставлять свои контакты, чтобы вовремя координировать общие усилия по заботе о животных.   

Промежуточные результаты этой войны не утешительны ни для кого. Действия «Землян» мешают нормальной работе приюта, а значит, наносят вред тем, кого они должны защищать, – животным. Сами «Земляне» добились только того, что сильно навредили и собственной репутации, и репутации зоозащитного движения в области в целом. Никто не выиграл.