«По сей день кидаем камни»
За последние две тысячи лет о христианстве было сказано если не всё, то очень и очень многое. Сюжетами из Библии пестрили эпохи Средневековья и Возрождения, век Просвещения и период абсолютизма. Русское и зарубежное искусство обращалось к вечным историям, воплощая их на свой лад в музыке и на холсте, в литературе и на экране кинематографа. Так почему то, что было описано тысячелетия назад, заставляет нас по сей день говорить и обсуждать это?
Ответ прост: потому что эти сюжеты вечны. Они вне времени и пространства, они, если можно так сказать, общечеловечны. Приведу в пример одно из полотен в зале русского искусства конца XIX века в Иркутском художественном музее: «Христос и грешница» Василия Поленова.
Сюжетом послужила легенда о Христе и грешнице, описанная в Евангелии от Иоанна, в главе VIII. Там говорится: «Иисус же пошёл на гору Елеонскую. А утром опять пришёл в храм, и весь народ шёл к нему. Он сел и учил их. Тут книжники и фарисеи привели к Нему женщину, взятую в прелюбодеянии, и, поставивши её посреди, сказали Ему: «Учитель! Эта женщина взята в прелюбодеянии, а Моисей в законе заповедовал нам побивать таких камнями. Ты что скажешь?» Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что-нибудь к обвинению Его. Но Иисус, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания. Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: «Кто из вас без греха, первый брось в неё камень». И опять, наклонившись низко, писал на земле. Они же, услышавши то, и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних; и остался один Иисус и женщина, стоящая посреди. Иисус, восклонившись и не видя никого, кроме женщины, сказал ей: «Женщина! Где твои обвинители? Никто не осудил тебя?» Она отвечала: «Никто, Господи!» Иисус сказал ей: «И я не осуждаю тебя, иди и впредь не греши».
К восьмидесятым годам XIX века в русском искусстве уже сложилась новая традиция обращения к евангельским сюжетам как к реально происходившим историческим событиям с акцентировкой на нравственной стороне христианства. Вслед за Ивановым Ге («Тайная вечеря», 1863), Крамской («Христос в пустыне», 1872), Перов («Христос в Гефсиманском саду», 1878) видели в евангельских сюжетах исторические события и одновременно прообразы современных ситуаций, борьбы и страданий современного человека. Евангельские сюжеты интерпретировались ими как вновь и вновь повторяющаяся, вечная драма человека. Попытка соединить в историческом полотне на религиозную тему традиции академической живописи с реалистическим толкованием евангельского сюжета была предпринята и Василием Поленовым.
Написанию картины предшествовали поездки в Египет и Палестину, изучение быта, нравов и колорита древней Иудеи. Первые эскизы были сделаны во время пенсионерской поездки в 1873 и 1876 годах. Путешествие на Восток было необходимо Поленову, чтобы вжиться в атмосферу библейского повествования, проникнуться его духом, создать в картине исторически достоверную обстановку.
В 1881 году Поленов начал непосредственную работу над картиной «Христос и грешница», полностью захватившую художника на последующие шесть лет.
Для воссоздания исторически правдивой обстановки, в которой происходили события, связанные с жизнью и деятельностью Христа, Поленов в 1881-1882 годах предпринял очередное путешествие по Египту, Сирии, Палестине, заехал по пути в Грецию. Он изучал характер местности и типы населения, архитектурные сооружения в их соотношении с окружающей природой.
Работа между тем продолжалась: зимой 1883-1884 годов художник жил в Риме, писал этюды римских евреев и прорабатывал эскизы. В 1885 году в усадьбе под Подольском, где Поленов проводил лето, он закончил угольный рисунок на холсте в размере будущей картины. Сама картина писалась в течение 1886-1887 годов в Москве, в кабинете Саввы Мамонтова в доме на Садово-Спасской. Таким образом, между первыми этюдами к картине и окончанием полотна прошло пятнадцать лет.
О содержании образа Христа Поленов писал: «Трудная задача передо мной – непосильная, но я не в состоянии от неё отказаться, слишком я охвачен величием этого человека и красотой повествования о нём. Вы называете мою картину «нигилистической». Так ли это? Я вполне согласен, что она не каноническая, то есть не такая, как принято изображать. Действительно, я не придерживаюсь установившихся правил. Мне всё хочется доискаться исторической правды, но это не отрицание вовсе. Изображать предметы по возможности ближе к действительности, какие бы они ни были, для меня несравненно выше вымысла». (Поленов – А. Горяиновой, Москва, 22 марта 1897 г., архив семьи художника.)
Поленов искал образ Христа, близкий своему мироощущению, своей душе, и решительно отошёл от традиционных трактовок. Художник представил Иисуса Назарянина таким, каким его могли видеть современники – мужественным, загорелым, погружённым в раздумья странником. Христос Поленова спокоен и самоуглублён. Он выражает мироощущение самого автора, основанное на осознании истины, красоты и гармонии окружающего мира, присутствующее во всех картинах художника.
Воплощая в произведении идею всепрощения, победы добра над злом, Василий Поленов придавал большое значение названию. Авторское название «Кто из вас без греха?» было заменено цензурой на «Христос и грешница», когда картина экспонировалась на XV передвижной выставке в Петербурге и в Москве и была куплена Александром III для своей коллекции. Президент Академии художеств великий князь Владимир сказал: «Конечно, для нас картина интересна, но для народа она вредна». Однако приехавший на выставку Александр III, как ни странно, разрешил обнародовать её.
Полотно иркутского музея – уменьшенное повторение одно-имённой картины 1888 года, находящейся в Русском музее. Оно было создано потому, что купивший картину Александр III разрешил везти её на выставку только в Москву, а для дальнейшего путешествия по провинции велел сделать с неё повтор, который и был написан Поленовым вместе с учеником Сергеем Коровиным в Москве, в доме Саввы Мамонтова.
Но и в XIX, и в XX, и в XXI веке проблемы этики и морали, увы, не утратили своей актуальности. Мы молимся и постимся, свершаем обряды и соблюдаем заповеди, но ведь по сей день кидаем друг в друга «камни».