– Книгу «Это было недавно, это было давно» меня попросил написать сын, – начинает разговор Анатолий Афанасьевич. – Расскажи, говорит, как вы работали. Многим будет приятно вспомнить, а другим – полезно узнать… Ну а как мы работали? Николай Францевич Салацкий, председатель горисполкома, с которым мы много лет трудились рядом, был человеком, влюблённым в свой город. Я уже много рассказывал о нём, о чертах его характера, о том, какие приёмы он использовал, каким руководителем был, как трудна и разнообразна работа мэра – так сейчас называют эту должность. Он был, без сомнения, выдающимся градоначальником, который в условиях своего времени сумел создать заделы на будущее, и я думаю, что потомки не раз будут вспоминать его имя с теплотой. Работал он здорово. Я не могу себе его даже представить в домашней обстановке! Он практически всегда был на месте, даже в воскресенье. И нам, своим подчинённым, любил звонить после работы, часов в семь вечера. Берёшь трубку – обычные слова: «Как дела? Всё спокойно? Ну ладно, работай». А если тебя не было на месте, при случае скажет: «Я вам звонил. Где-то вас не было». В весенние и летние дни, чтобы с вечера пятницы народ не разъезжался по рыбалкам да пикникам, часов в семь устраивал совещание. Или в субботу часов на пятнадцать приглашал в горисполком. Как он говорил, «спокойно поразмышлять», когда никто не мешает. Он не уставал повторять: «Товарищи, город бросать нельзя. Им надо заниматься постоянно!» И мы занимались.

– Такой вот жёсткий контроль? И как вы, не валились с ног от усталости?

– По-разному бывало. Случались у нас с ним и «миролюбивые» беседы. Как-то на наши сетования, что много приходится работать дома с бумагами, Николай Францевич сказал: «Ребята, не берите домой бумаги. Я это прошёл по молодости и вам не советую. Лучше задержитесь ещё дольше на работе!» Лично я его советом воспользовался: стал реже, насколько, естественно, позволяла обстановка, брать документы домой. Домашняя работа с документами – это действительно было плохо. Поужинаешь, сядешь за разбор почты, начитаешься всякого, а потом не можешь уснуть. Тут надо отдать должное Салацкому, он знал, что советовал. 

– 13 лет вы работали на благо города и своего района, и сейчас живёте здесь же, в родном Свердловском районе. Как изменился он за последние годы?

– Я думаю, что нельзя отделить Свердловский район от остального города. Время моей работы в горисполкоме  было временем интенсивного развития нашего города. Ежегодно силами строительных организаций вводилось 300 и более тысяч квадратных метров жилья, 5-6 детских дошкольных учреждений, 1-2 общеобразовательные школы. На карте Иркутска появились и стали расширяться новые жилые микрорайоны –  Синюшина гора, Байкальский, Приморский, Юбилейный, Солнечный. Продолжалась застройка Ново-Ленино. Выросли корпуса институтов Восточно-Сибирского филиала Сибирского отделения академии наук СССР с жилым микрорайоном для сотрудников филиала. Были введены в эксплуатацию Иркутский масложиркомбинат, Мельниковский завод крупнопанельного домостроения. В городе появился новый вид транспорта – троллейбус, первая линия которого заработала на маршруте «Центр – Академгородок». Было начато строительство Музыкального театра, построен Дворец спорта «Труд», открыт монумент «Вечный огонь», проложена трамвайная линия в Рабочее. Сейчас город меняется, появляются новые памятники, места для отдыха горожан. Все это, конечно, очень радует меня, хочется, чтобы ставший мне давным-давно родным Иркутск процветал.

Вот такие молодые, 1969 год.

В Иркутск Анатолий Афанасьевич со своей женой, Идеей Степановной, приехали из Благовещенска в 1951 году. Молодые были, бесстрашные, решили начинать самостоятельную жизнь вдали от родного дома. Было им по 21 году. За год до этого они поженились. 

– Вообще-то мы познакомились с будущей женой в 4-м классе. Было это в Серышево, районном центре Амурской области. Мы там жили с мамой, братом и сестрой, потому что переехали к отчиму. Отца объявили врагом народа и расстреляли в 1937 году. Что такое быть сыном «врага народа», я убедился в полной мере: мы чувствовали это «особое» к себе отношение. После ареста отца нас с мамой, братом и сестрой, которым было 11 и 9 лет, сразу же выгнали из дома и поселили в бараке, где не было даже полов. Чтобы нас обеспечить, маме приходилось работать уборщицей, посудомойкой, кочегаром, но когда начальство узнавало, что она жена «врага народа», её увольняли от греха подальше. А Идея с сестрой после ареста матери и отца – его тоже во «враги народа» записали – мыкались по родственникам и на тот момент жили в семье тётки. Один год мы проучились вместе. И вот почему-то так случилось, что меня усадили с ней за одну парту. Мне запомнилась красивая девочка с накинутым на плечи белым вязаным платком (шик!) и её фарфоровая чернильница-непроливашка с дарственной надписью. В сравнении с нашими пузырьками это было вызывающе шикарно. И, по-моему, у неё была настоящая тетрадка, а мы писали на книжках, выбирая такие, чтобы между строками был большой интервал. Она же помнила обо мне только то, что моя одежда вся была в заплатах. И потом, когда мы стали уже взрослыми и собрались пожениться, бабушка Идеи была против. Она спрашивала меня: «Толя, где твой отец?». «Расстрелян», – говорил я. «И как же вы будете жить, дети врагов народа?» – беспокоилась бабушка. «Но я же её люблю!» – отвечал я. Вот так мы и живём уже 64 года! 

Идее Степановне Иркутск в день приезда совсем не понравился. Он был чёрным, над Ангарой клубился дым. «Наверное, здесь был пожар», – подумала Идея поначалу. А тогда все дома просто отапливались кочегарками, которые небо коптили, ведь не было ещё никакой ТЭЦ. 

– Сейчас некоторые уголки города, конечно, очень красивыми стали. И это мне нравится, – делится Идея Степановна. – Мы тоже именно для этого трудились, этим жили. Всю жизнь проработала здесь в торговле, в сфере обслуживания. Два созыва была депутатом Иркутского областного совета народных депутатов. А в 1966 году меня наградили орденом Трудового Красного Знамени. Насыщенно мы жили, интересно. Двух детей вырастили, двое внуков у нас – Игорь и Оля, мы их всех так любим! Не забывают нас, навещают, рассказывают про свою жизнь. Всегда помогают и нам, и нашим товарищам, откликаются на наши заботы, реагируют. Мы живём хорошо, в активной среде. Галина Ивановна Горева, председатель Совета ветеранов № 7, часто приглашает нас на праздники – на День Победы, День пожилого человека. Мы ходим с по­другами, общаемся, чай пьём, концерты смотрим. Ещё мы с Анатолием Афанасьевичем 42 года дачным хозяйством занимались. Поначалу на электричке до станции Дачная ездили. А потом нам сын машину купил, чтоб легче добираться было.     

– Да, с этим дачным участком связана история, – подхватывает Анатолий Афанасьевич. – Садоводческая кампания стала набирать обороты в начале 60-х годов. Тогда я работал в парткоме Иркутской РЭБ флота, это ремонтно-эксплуатационная база. Раньше о дачах и не заикались: само понятие было крамольным. Так вот, у нас кое-кто задумался о садоводческих участках. Главный инженер Пётр Петрович Куракин решил со мной посоветоваться, с какого конца к этому делу подойти. Я в принципе был не против копания в земле, но чтобы этим занимались руководители?! Как же так? Их задача – работать, не считаясь со временем, какие садоводства?! Я искренне считал, что такое занятие не для руководителей, и посоветовал выбросить из головы эту блажь – зарубил их инициативу на корню. Вскоре я стал председателем Свердловского райисполкома и через какое-то время по инициативе своего друга, первого секретаря райкома партии Леонида Шафирова, сам обзавёлся садоводческим участком. Об этом стало известно моим друзьям-рэбовцам. Тот же Куракин как-то звонит мне: «Слушай, Анатолий Афанасьевич, говорят, что ты стал садоводом. А как же мы, оставшиеся у разбитого корыта по твоей милости?» Да, это был вопрос. Занялся я исправлением ошибки, связанной с моей бывшей жизненной позицией, помогая получить земельный участок под садоводство не только Куракину, но и другим желающим таким участком обзавестись. В основном это были люди из числа тех, кто в своё время стал жертвой моих максималистских устремлений: я хотел оградить руководящий состав от занятий, отвлекающих от основной задачи – работы по организации предприятия.

Вот общаешься с этим поколением и думаешь: сколько же в них силы! Сколько желания жить для других! По этим показателям нам их точно уже не догнать! Тот же Анатолий Афанасьевич рассказывает, что пришла к нему на приём как-то женщина и говорит, мол, вам хорошо рассуждать, вы начальник! А он ведь кем только ни работал, чем только ни занимался. Сколько грузов на своих плечах перетаскал! Был матросом, штурманом, капитаном. Штангистом и борцом, а ещё гребцом на шестивёсельном яле – всегда спорт уважал! Строил «Метеор». А потом преодолевал на нём Ангару и просторы Братского моря бороздил. И когда руководителем стал, не был просто надутым и пафосным просиживателем начальственных кресел. 

Большая жизнь прожита вместе – 65 лет

– Добросовестно трудиться на любом участке, где требовались мои знания и способности, умению организовывать на это других, способность принимать решения и быть готовым нести ответственность – всему этому научил меня флот. Казарма училища, кубрики и каюты военных и гражданских судов – условия братского общежития – дали хорошую возможность научиться познавать людей, находить с ними общий язык в делах, которым приходилось служить. И всё это пригодилось в моей последующей работе на ответственных должностях. Флот сделал меня человеком. И воспоминания об отдельных случаях из моей жизни – это рассказ не о чём-то исключительном или же память о «проклятом прошлом». Это всё о том, что было, что наиболее запомнилось и из чего, собственно, и складывалась моя жизнь.