Революция в 1905–1907 годах охватила всю Российскую империю. Бурные события всколыхнули и далёкую Сибирь. О том, как развивалась ситуация в столице Приангарья, рассказал во время «Прогулок по старому Иркутску» кандидат исторических наук, доцент кафедры истории и методики ВСАГО Игорь Серебренников.

Первая политическая акция собрала 200 иркутян

– В Иркутске всё начиналось с достаточно мирных забастовок и стачек, – комментирует историк.

И первыми, кто отреагировал на события в центральной части страны, стали иркутские служащие и рабочие типографии Макушина и Посохина. Но их «пробная» попытка результатов не принесла. Чуть позже, в начале февраля 1905-го, забастовали иркутские рабочие винных складов. А 28 февраля, как по цепной реакции, вновь подхватили инициативу типографские рабочие, организовав крупную забастовку и решив выдвинуть администрациям различных типографий Иркутска свои условия. Среди них – восьмичасовой рабочий день, улучшение условий труда, повышение зарплаты. Петиция была составлена и передана в администрации типографий в начале марта. И вот свершилась первая небольшая победа – часть требований отдельные типографии согласились выполнить.

Однако после этой победы Иркутск революционный отдыхал недолго. Уже 5 апреля впервые в Иркутске проходит настоящая политическая демонстрация.

– Мы недаром стоим именно здесь, на площади Труда (между улицами Желябова, Свердлова, Пролетарской). Здание Судебных установлений сегодня выполняет такие же функции, – комментирует Игорь Серебренников, указывая на сохранивший свой исторический облик трёхэтажный особняк.

5 апреля 1905 года в этом здании состоялся апелляционный суд над группой ссыльных, так называемых «романовцев» (политические ссыльные, устроившие мятеж в Якутске, требуя соблюдения своих прав заключённых), которых и пришли поддержать иркутские большевики. Так собралась первая в Иркутске крупная демонстрация – около 200 человек. Но, хотя и первая, демонстрация эта отнюдь не была бе­зобидной – здесь зазвучали серьёзные политические лозунги против русско-японской войны и даже появились призывы – «Долой самодержавие!». 

Заявив о своей позиции представителям судебных органов, иркутские демонстранты-большевики решили донести свою идею в более широкие массы и двинулись с пением «Марсельезы» по центральным улицам. На Большой (сегодня – улица Карла Маркса) колонна спустилась вниз к городскому театру. Здесь и встретили они серьёзный отпор – казаки и полицейские устремились на революционеров. Люди разбегались кто куда, прятались в театре. Но это был ещё не конец первой иркутской демонстрации. Вечером того же дня в самом театре во время представления опять хлынула революционная волна – с галёрки зазвучали политические лозунги и полетели вниз, на горожан, листовки. Таким «театральным» финалом завершилась первая крупная политическая акция в Иркут­ске. Организаторов её обнаружить так и не удалось.

Железнодорожники хотели голосовать

Революционное настроение в Иркутске утихло, но всего лишь на время. В сентябре 1905 года в Москве стартует забастовка железнодорожников, вслед за ними бастовать начинают рабочие других городов.

– Доходит волна и до Иркутска. Железнодорожники из службы тяги 14 октября 1905 года решили начать забастовку. В здании, которое мы все сегодня знаем как Дом Кузнеца, тогда располагалось управление Забайкальской железной дороги. Во дворе управления собралось по сохранившимся сведениям от 1,5 до 2 тысяч человек. Честно говоря, не знаю, не проверял – может ли эта небольшая площадка столько вместить, – отмечает Игорь Серебренников.

Рабочие приняли петицию с требованием наделить население всеобщим избирательным правом. Требования эти, как выяснилось уже через пару дней, оказались на злобу дня. Железнодорожников поддержали работники типографий, учащиеся, фельд­шеры. «И тогда весь город буквально вымер, никто не работал, все ходили на митинги», – описывает исторические события учёный.

Но в этот раз, увы, народные волнения в Иркутске принесли и печальные плоды. Противники революционных идей пытались срывать акции революционеров, нападали на участников акций протеста. В итоге очередной крупный митинг 17 октября 1905 года перед управлением железной дороги закончился жестоким побоищем. Стё­кла с внешней стороны здания были побиты; избитых и покалеченных хватало с обеих противоборствующих сторон. Среди них оказались и два молодых человека – братья Виннер. 21 и 23 октября они скончались, а похороны двух молодых революционеров собрали в Иркутске тысячную толпу. Это кровавое собрание опять вылилось в очередные митинги и демонстрации.

Обстановка настолько накалилась, что генерал-губернатор Восточной Сибири, поддавшись паническому настроению, отправил в столицу теле­грамму с требованием незамедлительно вводить в городе военное положение: «Власть бездействует. Мы ничего не можем сделать, полиция не справляется». Но поведение генерал-губернатора власти страны, судя по всему, расценили как малодушие, и высокопоставленный чиновник был отправлен в отставку. 

Гнев охватил новые слои рабочего населения. К акции присоединились телеграфные служащие. «Обратите внимание. Рядом с нами здание, которое и сто лет назад выполняло такую же функцию – почтово-телеграфная контора. Сейчас, после реконструкции, оно сильно изменилось – надстроены верхние этажи», – говорит лектор.

Типографские волнения: обрезали провода и концы в воду

К осени 1905 года принят манифест, дарующий отдельным категориям населения права и свободы (слова, вероисповедания, создания союзов и организаций), предлагающий реорганизацию правительства. В том числе – введение постоянно действующего Совета министров во главе с премьер-министром; созыв Госдумы (объявлен закон о выборах в Думу), обладающей уже не совещательной, а законодательной функцией. Но всё же, эти шаги не удовлетворили революционно настроенные массы. Дело в том, что закон был составлен очень хитро и содержал множество препон. Так, голосовать могло только мужское население страны и только с 25 лет. Учащиеся, военнослужащие такого права не имели. Были к электорату и цензовые требования по имуществу.

– В итоге из всего населения Иркутска могли принимать участие в выборах чуть более пяти тысяч человек. Баллотироваться могло и того меньше – около 80 человек, – замечает лектор.

В Иркутск текст манифеста пришёл по правительственному телеграфу 22 октября. Он был передан Ивану Попову – известному общественному деятелю, редактору «Восточного обозрения». Листы с распечатанным текстом раздавались на улицах города всем желающим. И с 22 октября в Иркутске страсти утихли, возобновилась работа предприятий.

Но не прошло и месяца, как город опять начинает трясти всеобщая революционная лихорадка. Служащие почтово-телеграфной конторы 15 ноября 1905 год останавливают работу, присоединяясь тем самым к всероссийской акции. Тем из служащих, кто отказывался примкнуть, забастовщики угрожали карательными мерами вплоть до физической расправы. На такие угрозы пришлось отреагировать губернским властям: к зданию телеграфа срочно подведены воинские части. Солдаты в буквальном смысле охраняют оставшихся на рабочих местах. 

Но вскоре и сами военные решили присоединиться к революционерам, рассказывает историк. В середине ноября состоялось собрание представителей от солдатских частей (в Иркут­ске тогда располагались штаб Восточно-Сибирского военного округа и части, возвращавшиеся после окончания русско-японской войны в европейскую Россию), где принято решение провести мирную забастовку, но с оружием в руках; решено также переизбрать офицерский корпус, оставив на своих постах только тех офицеров, которые поддерживают солдат. 

– С оружием в руках демонстранты пошли по улице Большой до Амурской (сегодня – Ленина), потом разделились – часть направилась к зданию Гордумы на Тихвинской площади (сквер Кирова), чтобы требовать передачи власти трудящимся. Другая часть захватила городской телеграф. Инициативная группа дошла до телеграфной мачты у Амурских ворот, где перерезала провода и сбросила их в Ангару. Иркутск оказался отрезанным от всего мира, – повествует Игорь Серебренников.

Терроризм довёл до военного положения

Игорь Серебренников: Иркутск все-таки избежал настоящего кровопролития, которым закончилось подавление восстания в Чите и Красноярске

В этот период прогремел в Иркут­ске и ряд террористических актов, организованных социал-революционерами. Главной мишенью они выбрали и.о. гражданского губернатора. 23 декабря 1905 года его возле здания губернского управления поджидал молодой человек, который выстрелил в чиновника, однако тому удалось скрыться за дверью управления. Спустя три дня состоялся очередной акт, в результате которого был убит полицмейстер.

31 декабря 1905 года в Иркутске вводится военное положение. С востока и запада к городу стягиваются мощные силы – от Челябинска и Владивостока отправляются две карательные экспедиции. Проводятся аресты участников движения, на телеграфе отстранены от работы около 200 человек. Ещё около 400 – группа социал-демократов и социал-революционеров, планировавших «встретить Новый год» на площади – были арестованы 1 января 1906 года.

Между тем вполне мирно настроенная компания гуляющих по старому Иркутску переместилась к историческому зданию бывшего управления Забайкальской железной дороги, переживающему сегодня не самые свои лучшие времена. Сейчас здесь находятся «казенные учреждения» – службы, управления областного правительства. Во внутреннем дворе здания, где некогда митинговали железнодорожники, разместилась вся группа любителей иркутской старины. Хватило бы, пожалуй, места ещё на одну такую же.

«Почему же этот памятник не ремонтируют?» – не удержалась одна из слушательниц лекции Игоря Серебренникова. Однако тех, кто дал бы ответ на вопрос, рядом не оказалось. Тем временем историк продолжил свой рассказ. В 1906 году принята попытка совершить террористический акт против генерал-лейтенанта Ренненкампфа, подавившего выступления на Забайкальской железной дороге. 30 октября социалисты-революционеры совершили нападение на генерал-­лейтенанта и его адъютанта, проходивших по Амурской рядом со зданием общественного собрания (сейчас – филармония). Но брошенная самодельная бомба не взорвалась, а, лишь немного попыхтев и опалив шинель военного, потухла. Террористы были схвачены и повешены во дворе иркутского тюремного замка.

К драматическим революционным событиям подмешивался в Иркутске порой и романтический контекст. Так, во время организации одного из покушений на начальника охранного отделения (созданного специально для борьбы с политическими) Гаврилова предполагаемая жертва начинает получать письма, написанные женским почерком. Аноним пытался предупредить чиновника о готовящемся на него покушении. В итоге кровопролития удалось избежать – в день покушения террористы были схвачены. А среди них, одетая в мужское платье, оказалась и та самая девушка, которая писала Гаврилову. Она была влюблена в юношу, входившего в состав боевой организации партии социалистов-революционеров. Испугавшись, что всё плохо закончится для возлюбленного, она попыталась спасти его таким образом.

Наверное, современникам достаточно сложно представить контрастные для сегодняшнего дня события – массовые митинги, сорванные спектакли, разбитые окна и обрезанные провода в Иркутске-революционном. Однако, по замечанию историка, столица Приангарья всё-таки избежала настоящего кровопролития, которым закончилось подавление восстания в двух соседних городах – Чите и Красноярске.