«Сталкер» – потому что город полон «аномальных зон»

«Не заблудитесь – мы напротив «Мегаполиса», там гравийка уходит вправо от трассы», – проинструктировали нас для встречи. Место действия – лесополоса между микрорайоном Университетский и коттеджным посёлком Новоиркутский. Миниатюрная молодая женщина Татьяна, начальник питомника «Сталкер», стоит на вросшей в землю между ёлок бетонной плите, как забытый в лесочке постамент пионеру-герою. В отдалении мечется и заливается истеричным лаем средних размеров пятнисто-бурая собака. 

– Из-за неё весь сыр-бор? – удивляется «Иркутский репортёр».

– Нет, из-за этого, – Татьяна топает ногой по этажному перекрытию, на котором стоит. – Под плитой у неё лёжка, там восемь щенков. Срочный вызов – нам позвонила молодая девушка, рассказала про это место. Скорее всего, она сама их подкармливала, – Татьяна кивает головой на стоящую рядом пластиковую посудину с сухим кормом. – Она так и сказала: «Ориентир – белая миска». 

К нам приближаются ещё две девушки – они попутно осматривали стоящий неподалёку кирпичный долгострой административного здания. Говорят, видели там ещё двух хромых собак, но сейчас не до них. Одна из девушек, Марина, по телосложению больше напоминающая подростка, тяжело вздыхает, берёт маленькую сапёрную лопату, ложится на живот, скрываясь головой под плитой в норе, и начинает рыть.

– Поэтому «Сталкер»? – демонстрирует догадливость «Иркутский репортёр», но Татьяна отрицательно машет головой:

– «Сталкер» – потому что вокруг цивилизация, мегаполис, а зайдёшь за угол, войдёшь в заброшенное здание – и там такая «Зона» начинается, что шаг вперёд сделать страшно… 

В этом году власти наконец урегулировали вопрос с ответственностью за отлов бесхозных животных. С первого января этого года вступил в силу областной закон о делегировании полномочий по отлову безнадзорных животных мэрии Иркутска и спущена соответствующая субвенция – на мониторинг ситуации, отлов и содержание. Выделено порядка десяти миллионов на отлов 2400 собак и кошек. Подрядчиком стало МУП «Горзеленхоз» – оно выступает только координатором непосредственного отлова животных тремя субподрядчиками, исполнителями этой «грязной работы, которую кто-то всё-таки должен делать». 

Субподрядчиками стали питомники «К-9», «Пять звёзд» и недавно – всего год назад – созданный на базе строительной фирмы «Дальпромлес» питомник «Сталкер». Все заявки от населения стекаются в call-центр Горзеленхоза, на телефон 615-504. При этом те, кто звонит, должны не только пожаловаться на проблему, но и оставить свои контактные телефоны и чётко описать ситуацию, ответив на вопросы о точной локализации, постоянно ли там находятся животные или в какое-то определённое время суток, какова численность стаи, агрессивно она себя ведёт или нет, подкармливают ли животных местные жители.

– Некоторые стаи ведь постоянно мигрируют по определённому маршруту и в каком-то месте могут залегать в конкретное время, скажем, с пяти до семи вечера, – объясняет такую дотошность Татьяна. – Мы, три питомника, заключили с Горзеленхозом три совершенно одинаковых контракта и поделили город по районам (у нас – Свердловский округ , «Пять звёзд» работает по Ленинскому округу, а «К-9» взял весь центр, Октябрьский и Куйбышевский районы). 

Шелеховская скотобойня 

Марина быстро скрывается под плитой полностью. Начинается томительное ожидание – этажное перекрытие длинной до десяти метров и шириной около трёх. Мы стоим на плите, и время от времени по подошвам долбит тихий стук рукоятью лопаты, продвигающийся всё дальше вдоль плиты: Марина, как диггер, уползает всё дальше в мрачные глубины подземелья. 

– Это она даёт понять, что с ней всё в порядке, – успокаивает единственный мужчина в команде – водитель Валера, «оператор сачка». – Мало ли что – провалится в яму, попадёт в незаметный в темноте колодец… 

К мечущейся рядом маме присоединяется ещё одна собака, чуть крупнее. «Отец пришёл», – комментирует Валерий. Собаки исходят на лай, наматывают широкие круги вокруг лежбища, но приближаться бояться. На грунтовке останавливается машина, и к нашей тёплой компании присоединяется местное население – мужчина, живущий в Новоиркутском. К действиям отловщиков он относится с пониманием:

– Я тут постоянно проезжаю мимо, видел этих щенков. Как-то раз кинул им сосиску из окна машины – они все в кустах попрятались. Только отъехал – такая свалка началась, битва за сосиску… Это правильно, что вы их ловите, иначе через полгода в «Мегаполис» спокойно не зайдёшь, – он закуривает и начинает неторопливо рассуждать: – В приюте им в любом случае лучше будет. У нас в Новоиркутском бомжи всех кошек пожрали. 

– Так вам нужно заехать к нам в питомник и выбрать собаку, – предлагает Татьяна, но мужик дипломатично отказывается: нет, пока рано, не готов… Татьяна не настаивает, но следующие слова звучат как убедительный аргумент «за»:

– Многие относятся к нашей работе с предубеждением, как будто на улице собакам будет лучше, чем в питомнике. А мы недавно работали в Шелехове. Там была натуральная «Зона», как у Стругацких: рядом стоят тубдиспансер, больница, морг и здание старой заброшенной инфекционки. В нём прописались бомжи, пригрели собак. Когда собаки приносили щенков – старших убивали и ели, а щенков оставляли на будущее как продуктовый запас. 

У нас есть снимки оттуда – собак убивали с редкой жестокостью, душили, положив на шею деревянный брусок. При этом щенков откармливали, как на убой, – мы нашли много консервных банок там, где у них была лёжка. У нас осталось отчётливое ощущение, что тут же кормились неблагополучные пациенты тубдиспансера – знаете ведь эти легенды, что собачье мясо помогает при туберкулёзе… 

Приют для бесхозных, брошенных, сбитых машинами, потерявшихся животных «Сталкер» был образован в августе 2013 года. Татьяна, до этого без проблем работавшая в «Дальпромлесе», о причинах создания приюта говорит, как о сбывшейся детской мечте:

– Я всегда хотела собаку. Но в детстве родители мне отвечали: «Закончи школу», потом: «Закончи институт», затем: «Найди работу»… Ну я и нашла – теперь у меня вместо одной более двухсот собак… 

В середине прошлого года, когда областные власти объявили о программе по отлову беспризорных животных, в Смоленщине «Дальпромлес», пользуясь своими строительными ресурсами, за десять дней с нуля и под ключ построил новый питомник: ограждение, домик, вольеры, просыпали дорожки. Вместо кошки в новый дом первой вошла среднеазиатская овчарка Ляля и поселилась в будке около главных ворот – её девушки из приюта отловили ещё до начала его работы на улицах города сильно истощённой. Хозяин не нашёлся, и Ляля стала одним из первых обитателей «Сталкера» и даже членом его дружной команды. 

Сейчас питомник наращивается, расстраивается – уже выделено три гектара земли в Московщине, где будут находится основные вольеры. В Смоленщине останутся только кошки, больные и раненые животные на карантине. В прошлом году «Сталкер» отловил около пятисот животных. В этом году по контракту они должны изъять с улиц и запустить в вольеры около восьмисот – 80 кошек, 160 щенков и 560 взрослых собак. С начала сезона, с 25 апреля, они уже отловили около ста собак и примерно дюжину кошек. 

«Дог-сити» между Университетским и Первомайским 

Из-под плиты слышится гулкий голос. Юля, вторая девушка, страхующая Марину со стороны лаза в нору, докладывает: 

– Валера, внимание, они идут к тебе!

Валерий устанавливает у противоположного края плиты, где находится небольшая осыпавшаяся дыра, большой сачок, скоро в нём начинает трепыхаться первый вывалившийся щенок. Следом высовывается ещё один, ослеплённо моргающий глазками на ярком солнце. Он боится выскакивать наружу, но его гонит ещё больший страх – Марина откуда-то из недр земли стучит лезвием лопаты по плите над головой и издаёт ужасные утробные звуки. 

Татьяна выхватывает первого, несёт его к переноске, по дороге отчитываясь:

– Месяца полтора, нормальные, на вид здоровые, адекватные – не кусаются.

И тут начинается – несколько щенков вываливаются в сеть, визжат и бьются, сачок вырывается из рук Валеры, и два мохнатых зада, вращая хвостиками, как пропеллерами, стремительно скрываются в кустах. Валера кричит, призывая на помощь, местный, схватив одного из пойманных, взвизгивает – тот впивается зубами ему в кисть. 

– Держи за шею и прижимай к земле, а то пальцы оттяпает, – кричит ему Юля инструкции, а тот отдувается и виновато сообщает:

– Зубы – как иголки…

Как венец всего щенок, которого несёт в переноску «Иркутский репортёр», отчаянно выпучивает глаза и окрестности омрачает острый фекальный запах.

– Обосрался, – констатирует Татьяна. – Обычное дело: когда бродячих животных хватает незнакомый человек, из них тут же начинает всё течь. Не переживай, это к счастью… 

– Ага, я заметил, что все неприятности, которые случаются с человеком – это почему-то к счастью, – мрачно отвечает «Иркутский репортёр»… 

В переноске щенки быстро успокаиваются. В доходах – шестеро. 

В расходах – двое сбежавших. Мать и отец, которые сужают круги вокруг лаза в нору, но близко всё-таки не подходят, не в счёт. Команда рассаживается по машинам, щенков грузят в багажник. В салоне у Валеры играет «Пинк Флойд», заунывно выводя: «Welcome, my son, welcome to the machine» («Добро пожаловать в машину, сынок»). Щенкам это вряд ли добавляет бодрости духа и оптимизма… 

По дороге Татьяна рассказывает о сложностях ловли бесхозных животных:

– Понятно, что в поле никто собак не загоняет. Нужно сначала найти место лёжки – автостоянки, стройки, гаражные кооперативы, долгострои… 

Чаще всего собачьи стаи обосновываются там, где могут вывести потомство, – это укромные местечки, часто закрытые, а значит, там их можно загнать в угол, прижать к стене. Однако уже был прецедент, когда большая собачья стая обосновалась на открытом пространстве и летом жила в вырытых норах. Однажды в питомник позвонила женщина, живущая на окраине микрорайона Первомайский. Она рассказала, что несколько собак постоянно приходят к мусорке у её дома. Бригада несколько раз выезжала на это место, но собак застать не удавалось: известно, что они на помойках не живут. В последний выезд удалось отследить двух собак, которые приходили к мусорке кормиться. По их следам загонщики вышли в ложбину около ручья, который протекает между микрорайонами Первомайский и Университетский. И там сотрудники питомника наткнулись на высокоорганизованную стаю. Более двенадцати собак жили в норах, вырытых в пригорке, на котором постоянно лежала одна сука и лаем предупреждала о приближающейся опасности. Стая немедленно скрывалась, но по их следам в норах стало понятно, что они здесь выплодили целую кучу щенят. Стаю удалось отловить частично – растягивать в чистом поле сетку-рабицу и загонять. 

– В таких случаях мы пытаемся отловить в первую очередь альфа-самца или альфа-самку – без них стая распадается. Но в том месте рядом частный сектор, садоводства, и, боюсь, это ненадолго – оттуда прибегают брошенные после летнего сезона цепные псы, а они самые опасные – у них сохраняются охранные навыки, они чётко держат свою территорию и могут нанести серьёзный вред человеку, который нарушит её границы, – рассказывает Татьяна. – А осенью люди выгоняют собак массово – нам попадались и в ошейниках, и даже с куском цепи. На зиму люди уезжают с дач, мало кто хочет ездить и кормить животных. Проще от них избавиться… 

В гостях у «сталкеров» 

В воротах вернувшихся встречает огромная и меланхоличная Ляля.

– Не бойтесь, она добрая, – говорит Татьяна, на всякий случай придерживая собаку за большую, как чемодан, морду. 

Марина тащит переноску к специально освобождённому просторному вольеру, засыпанному опилками и кусками утеплителя. В углу стоит вместительная будка. Щенки вываливаются мохнатым комом и принимаются активно обследовать новое место жительства. 

– Нам сначала всякие эксперты говорили, что собак нужно сажать по одной, типа им так будет свободнее и лучше. Но мы на опыте убедились, что одна собака не социализируется – забивается в угол и сидит, человека к себе не подпускает. А 

вместе они общаются, у них какие-то отношения складываются, и к людям они хорошо привыкают. Это когда в питомнике гости, такой шум, – Татьяна машет рукой в сторону остальных вольеров, откуда доносятся громовые волны лая. – Обычно у нас тихо, они между собой возятся, общаются… Свалки случаются, только когда мы их кормим. Ставим всегда несколько мисок, это же известно – вкуснее всего корм у соседа… 

В основном в питомнике, конечно, находятся обычные дворняги. Но попадались и представители редких пород. Например, в прошлом году почему-то было сразу несколько шарпеев, около двадцати разных овчарок – среднеазиатских, кавказских, «немцев»… Причины этого вала Татьяна видит в том, что люди берут собак, а потом не могут справиться с дрессировкой. Или возьмут в квартиру щенка, который вырастает и в ней уже не помещается. Отдельно стоят молодые семьи, которые избавляются от собак при рождении ребёнка: не хотят дробить внимание и заботу. Самая парадоксальная причина избавиться от собаки, озвученная начальником «сталкеров», касалась немецких овчарок – они, несмотря на грозный вид, настолько добродушные, что именно из-за этой черты характера хозяева, взявшие собак для выполнения охранных функций, выгоняют их «со службы». 

Две самые редкие собаки, которые гостили в питомнике, – французский бульдог и бассетхаунд. Бульдог потерялся, и сотрудники питомника нашли его старого хозяина, а вот бассетхаунда отдали новому. Вообще, несмотря на то что питомник новый, животных берут охотно и быстро – сотрудники говорят, что по выходным у ворот выстраивается очередь из автомобилей.

– Мы даже сами выбираем хозяев собакам, – улыбается Татьяна. – Если человек спрашивает, поддаётся ли собака дрессуре, будет ли хорошо охранять и выполнять команды, мы отказываем и рекомендуем обратиться в питомник породистых собак. Бывают ещё женщины, которые долго разглядывают щенка и спрашивают: «А он признает во мне хозяина?» Ну как он может что-то признавать, если человека первый раз видит?! 

Средства, отпускаемые государством на содержание животных, рассчитаны на полгода. После этого собаку приходится выпускать. За государственный счёт их пролечивает ветврач, а перед выпуском на волю их должны стерилизовать. Эта практика Татьяну несколько смущает:

– Сук нужно стерилизовать, это без вопросов. А вот к кастрации кобелей я отношусь отрицательно – у них изменяются гормональный фон, запах, и их сжирают в стае. Они нежизнеспособны на улице. 

Свою основную задачу сотрудники питомника видят в социализации животных: чтобы они легко переносили поводок, охотно вступали в общение, не были агрессивными к людям и соседям по вольеру. Подход к животным здесь сформулирован точно: отношение персонала определяет характер животных. Из чего следует главная цель – каждому животному найти хорошего хозяина.