Игорь Есипович, музыкальный руководитель спектакля-концерта «Театральный блюз»:

– В ярославском театре я впервые выступил в качестве музыкального руководителя и режиссёра музыкальных спектаклей. В городе я нашёл музыкантов, которым нравится театральная работа, её специфика. В спектакле «Театральный блюз» играет джаз-банд, который состоит из консерваторских музыкантов, прошедших хорошую джазовую школу в Америке и Европе. Музыка – это безусловное искусство, а театр условен. Ярославские актёры очень музыкальны, у них великолепные голоса, и именно с ними мне удалось реализовать давнюю мечту. «Театральный блюз» – это расширение творческих границ театра, актёров, музыкантов, незабытые джазовые шлягеры прошлого века в бесподобном исполнении артистов волковской труппы. Люди ходят в театр, как и на концерты, ради живых людей, обмена энергиями, общения, и в этом смысле «Театральный блюз» – очень тёплая и живая работа.

Евгений Марчелли, режиссёр спектакля «Цианистый калий… С молоком или без?»:

– Мне нравится чёрный юмор, немного жутковатый, но изящно построенный. Пьеса Мильяна этим любопытна. Она кажется такой лёгкой, изящной, но в ней то и дело появляются покойники, расчленёнка, отравления – словом, целый набор хичкоковского кошмара, приправленный иронией. Меня привлекает соединение жизненного кошмара с умением отстраниться от него и взглянуть на происходящее с точки зрения нелепости ситуации. Жанр чёрной комедии предполагает особый способ актёрского существования: это и не привычный реалистический психологический театр, и не водевиль, где есть некая приподнятость. С одной стороны, бытовая ситуация, с другой – не­естественная, потому мы с актёрами искали природу иного сценического существования.

Александр Кузин, народный артист России, режиссёр спектакля «Тартюф»:

– Классика хороша тем, что она не стареет и позволяет режиссёрам снова и снова браться за, казалось бы, затёртый до дыр материал и находить в нём новые грани. Тартюфы – они ведь не меняются, а вот в институте семьи сегодня происходят метаморфозы. Все живут, руководствуясь финансовыми интересами, а не чувствами. Семьёй перестали дорожить, она больше не центр человеческой жизни, а между тем это самое ценное, что у нас есть. Ведь рано или поздно всё уйдёт, даже профессия, а родные останутся. Пьеса абсолютно современна. Она про то, как ложная идея, будто бацилла, может уничтожить, казалось бы, благополучную семью. Для Оргона появление Тартюфа вроде идеи спасения. Это реакция на изменения мира: появились новый молодой король, новая мода, новая музыка, новые платья… Это открытый конфликт поколений. Сергей Филиппович Куценко играет очень точно, у него замечательное попадание в образ.

Театр, конечно, должен быть провокационным, современным. Но мне неинтересно формально изменять классику, как это сделал в своё время, скажем, МХАТ: Тартюф там был в тельняшке, в ватнике, только что отсидевший в тюрьме. Хочу, чтобы люди во время моего спектакля мыслили самостоятельно, выстраивали свой ассоциативный ряд.

Денис Азаров, режиссёр спектакля-концерта «Он не вернулся из боя»:

– Это скорее не спектакль, а концерт-инсталляция. Инсталляция из музыки, шума, мизансцен, видео- и предметного ряда. По смыслу я бы этот концерт назвал поминками. Это посвящение тем миллионам, которые не вернулись из боя. Попытка поговорить со зрителем о войне с позиции не великого подвига (чем она, несомненно, является), а великой трагедии. Количество жертв на территории СССР не имеет аналогов ни в одном военном конфликте всей мировой истории. Поэтому, как мне кажется, сегодня очень важно помнить не только о Великой Победе, но и о её цене. Мы всегда говорим про «цену Победы», но осознания, по-моему, так и не произошло. Слишком всё мифилогизировалось. 

В спектакле «Он не вернулся из боя» мы, люди сегодняшнего дня, вспоминаем на сцене погибших солдат и мирных жителей. Поэтому отсутствуют костюмы. Все одеты в футболки театра Волкова, что подчёркивает – актёры, никого не изображая, поют эти песни из настоящего про тех, кто был тогда. Выбор песен также обусловлен желанием посмотреть на известную тему под другим углом. Бардовские песни по своей популярности сильно проигрывают песням военных лет. Но при этом они порой намного жёстче и рассказывают именно приватные, частные истории людей. 

Касаться этой темы всегда очень волнительно. Не хочется уйти в штампы или пафос. Я опасался, что актёры могут начать эти песни «разыг­рывать», просил их максимально сухо транслировать музыку и текст, антиэмоцианально. Они с этой задачей справились очень хорошо. А эмоции… Некоторые актёры на репетициях не выдерживали и плакали.