С детства жизнь испытывала Ивана Тулёва на прочность. Родился в городе на Неве, но вскоре родители ушли из жизни. Сиротой почти десять лет жил по детдомам, потом была приёмная семья. Отучился в ленинградском заводском техникуме на токаря, начал работать по профессии. А в начале октября 1940 года получил повестку в районный военкомат. Был призван в 245-й отдельный зенитный артдивизион береговой обороны Северного флота – на остров Кильдин в Баренцевом море. 

Свои первые, ещё мирные, восемь месяцев армейской службы Иван Иванович вспоминает сегодня с улыбкой. В расчёте орудия из семи человек только командир был опытным военным. Правда, учились быстро. Вскоре изучили устройство орудия, стали успешно поражать мишени. А ещё молодым красно­флотцам выдали целую гору амуниции. У Ивана и на гражданке столько одежды никогда не было. Кормили тоже здорово. 

Но вскоре пришла тревожная весть из соседней Норвегии. Там немцы высадили большой воинский десант. Появилось предчувствие скорой беды. Да и командиры не скрывали опасений, что война не за горами.

Так и случилось. Уже 18 июня по флоту объявили первую степень боеготовности. Совсем скоро стало понятно, насколько правильным оказалось такое решение командования. Буквально через два дня в небе над островом появились вражеские самолёты с чёрными крестами. Немец искал пути к незамерзающему порту Мурманска, подходы к которому как раз и прикрывала батарея, где служил Иван Тулёв. 

– Когда открыли огонь по врагу из наших зенитных орудий, какой-то опаски за себя не было. Молодой был, горячий. Наоборот, даже радовался – ведь впервые стреляли не по мишени, а по реальной цели, били фашистов, – рассказывает ветеран. – А вот номер своей винтовки, с которой не расставался всю войну и с которой не единожды укрывался от вражеской бомбёжки, помню до сих пор: 2405. 

В 1942 году перед зенитчиками поставили новую боевую задачу – организовать оборону военно-морской базы торпедных катеров, расположенной восточнее Кильдина. Зимой нависла угроза уничтожения наших кораблей. Они вмёрзли в лёд и не могли маневрировать, уклоняться от вражеских авиа­бомб. Срочно понадобилось прикрытие с берега. Первый сформированный к лету отряд артиллеристов, направившийся в район, немцы смогли потопить в дороге. Иван Тулёв с батареей попал во второй «эшелон». 

– Шли морем четверо суток. Тишина, туманы. Легко было наткнуться на немецкие мины – они плавали как огромные бочки, – вспоминает Иван Иванович. – Однако добрались до места без потерь. Только разгрузились, как налетели немцы. И снова повезло: уцелели. Однако впереди была непростая задача – вытащить четыре 5-тонных орудия на господствующую высоту в 250 метров над уровнем моря. Так вот на лебёдках, канатах и руках поднимали пушки – буквально по метру. Наверху выстроили «двор» – специальную площадку, где по периметру установили орудия. Через пять суток после выгрузки на берег батарея была готова к бою. 

И вскоре, продолжил рассказ ветеран, артиллеристы щедро «угостили» немецких лётчиков, видно, совсем не ожидавших нарваться на плотный заградительный зенитный огонь. Бравада у врага тут же исчезла. Высотные полёты в районе морской базы немцы прекратили, но пошли на хитрость. Как-то раз попробовали пройти скрытно на бреющем полёте над самой водой вдоль высокого берега, где на вершине и размещалась батарея. Сначала им это удалось. Но повторная попытка уже не прошла. Поняв выдумки фрицев, артиллеристы установили на баржах крупнокалиберные пулемёты. И когда немцы попытались провернуть свой финт снова, их встретили наши бойцы кинжальным огнём. 

– С тех пор педантичные немцы облетали нас стороной. Так до конца войны охраняемую нашей батареей военно-морскую базу враг практически и не тревожил, – улыбнулся Иван Иванович. – Правда, редкие налёты всё-таки случались. Во время одного из них меня контузило. В суматохе боя наклонился к ящику со снарядами, а расчёт орудия в это время развернул ствол пушки. Я этого не заметил, и, когда разогнулся, выстрел прогремел буквально возле моего уха. Разорвало перепонку. С тех пор плохо слышу. 

Впрочем, тяготы войны были не только в боях. Регулярно приходилось таскать на руках с берега наверх к орудиям ящики с боеприпасами. Каждый такой ящик весил примерно по 60 килограммов. Потому каждая «физзарядка» для бойцов была серьёзным испытанием. Тогда Иван Тулёв проявил смекалку – изобрёл «наплечники». 

– Я сам в то время весил меньше, чем ящик со снарядами. А ещё в гору надо было каждый ящик как-то умудриться поднять. Неудобно, – объясняет Иван Иванович. – Вот и придумал «штуку», чтобы как-то сподручнее стало. В результате ящики начали укладывать к себе на плечи и руки освобождали. Можно было при подъёме наверх к батарее уже цепляться за скалы, камни.

День Победы Ивану Тулёву запомнился бесконечно радостным сообщением по радио. На душе стало легко, глаза горели счастьем. Командиры разрешили оторваться от орудий и свободно погулять по острову. Кто-то на радостях даже за ягодами в поход сбегал. 

Но вот отправиться в родные места старшему в боевом расчёте орудия краснофлотцу Тулёву не пришлось. Его, уже награждённого медалью «За боевые заслуги», командиры направили получать специальное военно-политическое образование. Отучился. Получил звание младшего лейтенанта. До 1950 года прослужил в инженерном батальоне в районе Мурманска. А затем снова учёба – на этот раз в Ленинграде. Там Иван Тулёв примерил погоны уже старшего лейтенанта. Получил распределение в Севастополь, где преподавал в школе офицерского и сержантского состава до 1956 года. Возможно, носил бы форму и дольше, если бы не сокращение армии при Хрущёве. Став гражданским, вернулся в родной Ленинград. К тому времени был уже женат, имел двух дочерей. 

– В 1959 году услышал по радио о стройках в Сибири, – вспоминает Иван Иванович. – Душа потянула. Предложил семье поехать в Красноярск. Супруга согласилась. Пока ехали, тревожно было, конечно. Ведь впереди ждала неизвестность. Но помогло сибирское радушие. Уже в городе по пути с вокзала на правый берег в автобусе разговорились с местным жителем. Познакомились. И он вдруг сам предложил нам ночёвку. Всей семьёй мы прожили у гостеприимного сибиряка почти неделю, пока я искал работу. К слову, он же посоветовал съездить в тогда только строившийся Дивногорск. Там мне удалось устроиться экспедитором в жилищно-коммунальной конторе. 

Так начался послевоенный трудовой путь Ивана Тулёва. Через какое-то время он возглавил контору, получил квартиру в Дивногорске. А работа была непростой. На ответственности коммунальных работников – большое хозяйство: местное радио, электросети, водовод, шесть котельных, системы канализации и отопления. Иван Иванович за патриотичное отношение к работе был награждён орденом Трудового Красного Знамени. 

Его заметили гидростроители. Директор Красноярской ГЭС Борис Растоскуев одобрил кандидатуру Тулёва на должность начальника штаба гражданской обороны гидроэлектростанции. На ГЭС Иван Иванович проработал уже до пенсии.

Свою 69-ю весну Победы ветеран встречает в бодром состоянии духа. На его армейском кителе светятся десятки наград, среди которых две медали «За боевые заслуги», ордена Отечественной войны двух степеней, Красной Звезды, трудовые награды. Но, пожалуй, самым главным смыслом в своей жизни Иван Иванович считает созданную им с любимой и единственной супругой Клавдией, с которой прожил 62 года, большую семью. Дочери подарили пятерых внучат. А те – ещё восемь правнуков. И даже праправнучка есть. В таком окружении стареть некогда. Сколько одних только дней рождения надо успевать отмечать. А ещё огород, хозяйство вести. Несколько лет назад ветеран и на лыжне победу одержал. Грамота за первое место в городских соревнованиях по лыжным гонкам – особая гордость. 

– Когда желаю близким счастья, говорю просто: живите, дорогие, столько, сколько я живу, и будьте здоровы. Остальное приложится, – улыбается Иван Иванович. – Пусть трудная у меня была жизнь, но зато такая интересная…