Хоть сама Нина Константиновна и не воевала – на тот момент она была совсем ещё ребёнком, – жизнь её нельзя назвать простой и безоблачной, впрочем, как и многих других, на чью долю выпали события военных лет:

– Родилась я в 1938 году в посёлке Кирова Иркутской области. Афанасию Павлантьевичу я прихожусь двоюродной племянницей по отцовской линии. С моим отцом они были почти ровесники, отец Константин Михайлович Осипов 1901 года, а Афанасий Павлантьевич – 1903-го. И в армию они уходили вместе, Афанасий Павлантьевич тогда поступил в полковую школу, а отец пошёл стрелком. Вообще, у рода Белобородовых много родственников. Детей в то время в семьях было большое количество, конечно, многие умерли, жизнь тогда была тяжёлая, военные годы, голод, но те, кто выжил, продолжили свой род. 

Ещё в довоенные годы родители жили в Мотах, сейчас это древнейшее село Шелеховского района Иркутской области. У них был богатый старинный дом, доставшийся по наследству ещё от моих прабабки и прадеда. Мои предки считались зажиточными крестьянами, имели живность, амбары и, как и многие в то время, попали под раскулачивание. У родителей на тот момент было четверо первых детей, меня тогда ещё не было. Но мама рассказывала, какой ужас испытывали люди, как они были напуганы. Она вспоминала, как её с детьми зимой выгнали на улицу и под угрозой расстрела заставили всё отдать. Дом разрушили и разграбили, сараи, амбары, старинную литературу – всё сожгли. Жить было негде, кто-то из добрых людей ночью дал родителям лошадь, чтобы те смогли уехать из села. На дворе был февраль, одежды как таковой не осталось, и вот так родители с четырьмя детьми в мороз ночью на лошади добирались до Иркутска, где у мамы тогда в посёлке Кирова жила сестра. После этого ребятишки, конечно, заболели и вскоре погибли.

Когда в 1933 году нас раскулачили, не осталось ничего – ни одеться, ни обуться. Конечно, родителям было тяжело, ютились в маленькой пристройке из трёх стен, но надо было жить дальше. Уже в посёлке Кирова мама родила ещё семерых детей, среди которых была и я. Там же рядом с нами жил со своей женой родной брат Афанасия Павлантьевича Григорий, к которому он частенько потом приезжал в гости. 

Когда началась война, отца забрали на фронт в 1942 году. Мне тогда было четыре года, а самому младшему из детей один месяц. В 1943 году пришла похоронка о том, что отец проявил геройское мужество и был убит под Ленинградом. Так после смерти отца мама осталась одна с семерыми детьми на руках. Помню, как ей было трудно, пришлось всё пережить – и голод и нищету. Мама ушла из жизни в 94 года, но до последних дней была в памяти и на своих ногах. У неё был сильный характер, она подняла нас семерых, всех вывела в свет, вырастила из нас достойных людей, все получили образование.

Я всегда честно трудилась и много где работала. В школе преподавала товароведение и кулинарию, поваром тоже работала. По образованию я инженер-технолог, а в Киеве закончила курсы повышения квалификации как руководитель министерства торговли РСФСР, полжизни отработала в управлении общественного питания исполкома.

Сейчас Нина Константиновна с единственной внучкой живёт в коммунальной квартире во Втором Иркутске. Вернее сказать, не живёт, а выживает. Она рассказывает, что, когда в посёлке Кирова произошло наводнение и грунтовые воды затопили дом, его снесли и она осталась с единственным сыном и маленькой внучкой на руках на улице.

«В 1972 году, после затопления, нам с сыном дали комнату в коммуналке во Втором Иркутске площадью 16 квадратных метров, – говорит она. – Неблаго­устроенная, без горячей воды, без ванны и туалета. Было обещано, что это временное жильё, сроком всего на 6 месяцев, после чего нас переселят. Но по прошествии времени, как это часто бывает, всё замяли. Состоялся суд, по результатам которого было принято решение в жилье нам отказать. Так получилось, что вскоре я похоронила сына и осталась одна с маленькой внучкой на руках. Слава богу, внучку я подняла. Но и по сей день получается так, что, юридически имея жилплощадь, мы с ней вынуждены скитаться по родственникам. Потому что проживать в нашей квартире невозможно, хотя я всё равно исправно и всегда вовремя плачу за коммунальные услуги, которых, по сути, и нет. Дом построен ещё в 1930-х годах, и капитальный ремонт проводился только единожды – в 1973 году, когда мы только туда въезжали. С парадного входа дом, может, ещё и кажется пригодным для жизни, но задняя стена рассыпается, вываливаются кирпичи, из-за чего летом внутри стоит невыносимая жара, а зимой дом промерзает насквозь. Здание находится в аварийном состоянии, трубы прогнили, потолки потрескались, всё запущено, но межведомственная комиссия в составе семи человек сказала, что дом пригоден для жизни и реконструкции не подлежит, хотя отчего-то не смогла находиться внутри больше 15 минут и поспешила покинуть помещение».

Так уже 43 года Нина Константиновна стоит в очереди на жильё и ходит по инстанциям. В Ленинской администрации, куда она неоднократно обращалась, выдают лишь отписки о том, что ничем помочь не могут. А, к слову сказать, согласно федеральному закону Российской Федерации о государственной социальной помощи детям войны (глава 2 ст. 7, п. 1), детям войны предоставляются такие меры социальной поддержки, как обеспечение нуждающихся в улучшении жилищных условий, вставших на учёт до 1 января 2005 года, жилой площадью в размерах и порядке, установленных правительством Российской Федерации. Нуждающиеся в улучшении условий, вставшие на учёт после 

1 января 2005 года, обеспечиваются жилой площадью в соответствии с жилищным законодательством Российской Федерации.

Что же говорить, когда сам Афанасий Павлантьевич Белобородов в 1980 и 1981 годах лично писал три письма в Ленинскую администрацию с просьбой улучшить жилищные условия Нины Константиновны. Уже тогда, будучи известным и уважаемым человеком, депутатом Верховного Совета СССР III и VII созывов, награждённым пятью орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, пятью орденами Красного Знамени, орденами Суворова I и II степени, Кутузова II степени, Отечественной войны I степени, «За службу Родине в ВС СССР» III степени, медалями, иностранными орденами и медалями, он не получил ни одного ответа и уж тем более никакой реакции. 

Дальше разговоров дело не шло. Время уходит, а наши ветераны и очевидцы тех страшных и тяжёлых лет не молодеют. Может, хоть что-нибудь всё-таки изменится и мы будем показывать свою благодарность поступками, а не словами, и вспоминать о наших ветеранах и людях пусть не воевавших на фронте, но переживших не менее тяжёлое время не только накануне 9 Мая?

В свои 76 лет Нина Константиновна в прекрасной форме, она не унывает: «Я всегда говорю: голод пережили, значит, всё будет хорошо. Я всегда живу надеждой, стараюсь никогда не думать о плохом. Людей настраиваю, чтобы всегда было только хорошее настроение, главное – быть сильными духом».

Во время нашего с ней длительного разговора она неоднократно повторяла, что всегда верит в лучшее. Просто дети войны, пережившие голод и видевшие смерть, не привыкли сдаваться.