Ушла из жизни Лина Иоффе

Да, не стало ещё одного дорогого человека. Не встретишь, не увидишь, не позвонишь. Не услышишь её звонкий девический голосок, который тотчас возвращает в юность.

«И юность ушедшая всё же бессмертна…» Песня права – и не права. Перелистнулась ещё одна страница нашей юности. Не стало Лины, Линочки, белокурой красавицы, как бы написанной старинным мастером акварельного портрета. 

Но красавицы чаще всего надменны и строптивы. Как же она на них не похожа! Эта красота освещалась светом бесконечно доброй души, лучистых глаз, открытостью и постоянным желанием помочь людям. Её сердце было чутким камертоном, который отзывался на самые тонкие сигналы, улавливая как горести, так и радости. Это был такой ровный негаснущий свет, который мы, её друзья, ощущали на любом расстоянии. 

Её почти ангельский облик сочетался с высоко развитым интеллектом, ясным умом, многими знаниями и умениями. Они, эти знания и умения, не прятались в сундуках за семью замками, были всегда открыты людям. Она была прекрасным книжным редактором. Из её добрых рук и под её внимательным приглядом в наши библиотеки пришли книги Вампилова и Марка Сергеева, Распутина и Михасенко, Астафьева и Дмитрия Сергеева, Мариной и Евтушенко. Их были сотни, хороших книг, которые вместе с авторами сотворила для нас редактор Лина Иоффе. 

Когда исчезло книжное издательство, ушло из рук любимое дело, она пришла в театр. Кому-то может показаться, что это случайность. Если это и так, то только в малой мере. Лина нигде не могла быть случайным человеком. Должность заведующей литературной частью театра полностью соответствовала её личности и интеллекту, ведь она не только была хорошо образованным филологом, но и сама писала и переводила стихи. А театр юного зрителя имени нашего товарища Александра Вампилова был как будто создан для неё, и очень скоро она стала в его пространстве необходимым человеком.

И что же, ничего её не злило не раздражало? Этого просто не могло быть. Были вещи и явления, которые она не могла принять, – это лицемерие, предательство, ксенофобия, воинствующая графомания. Но на то, чтобы изливать это неприятие в длинных разговорах, а тем более сплетнях, наша Лина не могла себе позволить растратить и малой части своей цельной личности. 

Как мы любили приходить в её тихую квартиру и приезжать в тёплый, уютный дом в порту Байкал! Для каждого из нас там был любимый уголок – у кого за большой русской печкой, у кого на старом диване или на ветхом сеновале. Как славно было прийти с берега озера и забиться в какой-нибудь закуток, читая хорошую прозу из старых журналов, любовно собранную и переплетённую её рано ушедшим мужем поэтом Сергеем Иоффе!

А её знаменитые застолья! С салатами, изобретёнными хозяйкой, с душистыми, особого вкуса соленьями и, конечно, с грибами – солить и готовить их наша Лина была непревзойдённой мастерицей. А настойки – на травках, на рябине, на лимонной корочке! Никогда эти посиделки не превращались в банальные выпивки, это были пиршества – с хорошими тостами, с дружескими разговорами, с задушевными песнями.

Ничего этого больше не будет. Но останутся хорошие книги, изданные при участии редактора Лины Иоффе. Ещё идут спектакли, к которым она приложила ум, руку и своё доброе сердце.

Но главное – остаётся Память. Она будет жить, пока живём мы. Хочется верить, продолжится и после нас. Доброта не должна уходить бесследно.

Друзья, товарищи по университету, коллеги по книжному издательству