– Бабушка Анна Варламовна, папина мама, проработала в котельной Иркутской ГЭС с 1960-го по 1966-й, тогда ещё углём топили. 

Отец Евгений Владимирович работал на станции с 1967-го по 2009-й. Я пришёл на ГЭС в 1994-м, мне тогда ещё 18 лет не было. В процессе работы узнал, что участие в строительстве станции принимал мой дедушка со стороны матери Василий Яковлевич – он занимался сваркой ответственных узлов. В электроэнергетике вообще очень мало случайных людей, это столп, опора традиций, стабильность, преемственность. Проще всего это отследить по общению со студентами из ИрГТУ и энергоколледжа, которые приходят на станцию. Примерно половина выбирает профессию по наставлению родителей и родственников. 

– Сами вы тоже пришли по наставлению?

– То, что жизнь будет связана с электроэнергетикой, было предрешено. Отец, родившийся в пятом посёлке ГЭС, постоянно приходил на работу к бабушке. Он, как и многие представители поколения 1950-х из этой среды, пришёл сюда сразу после школы. Потом отслужил в армии, вернулся. Я родился и вырос в первом посёлке. У «Иркутскэнерго» были подшефные детский сад и школа, постоянно проходили праздники, масленицы, соревнования, встречи с ветеранами. В более старшем возрасте присутствовал определённый романтизм. Всё детство проходило на заливе Якоби: на плитах недалеко от памятника Ленину мы купались, рыбачили, бегали на работу к родителям. Зачем, спрашивается, ребятне туда бегать? А там стоял, да и сейчас стоит, сатуратор с бесплатной газировкой. По откосам росли деревья – мы ходили за грибами, по берегам собирали ягоды: на правом – облепиху, на левом – малину, приходили смотреть, как в рыбохозяйстве выращивают форель. Всё это планомерно пододвигало нас ближе к станции.

– И когда пододвинуло окончательно?

– После окончания школы я поступил в СПТУ №17, учился на монтажника радиоаппаратуры… 

– Почему такой выбор? 

Отец и сын Дудины проработали вместе 15 лет

– Друг пошёл, и я за компанию. Как сейчас говорят, тупо пошёл. Совсем неосознанно. А поработать на станции посоветовал отец: иди, попробуй, может, понравится. Мы тогда понимали: зарплата стабильная, определённый уровень дисциплины, воспитания, помощь в учёбе. Пошёл, чтобы время скоротать и не бездельничать. Моё поколение так воспитано, что деньги нужно зарабатывать, а не делать. Честным трудом, прилагая усилия. И наши родители были тому примером.

– Это были долг, понимание, что так правильно, а было ли удовольствие от работы?

– Конечно, я знал, что пошёл отцу помогать, но мне нравилось. 

Я на станцию мог за час до начала смены приходить, настолько хотелось работать. Идёшь на работу по плотине, машин тогда ещё не было столько, чувствуешь утренний бриз и желание что-то свершить. 

– Как вас приняли в коллективе?

– Мне повезло: я попал в бригаду к своему отцу, и все люди, которые нас тогда окружали, были знакомы – родители друзей, соседи, так что влиться было несложно, хотя особого понимания, где мы оказались, у нас тогда не было. К трудовой дисциплине пришлось привыкать, тем более что работа на электроустановках такая – халатности не терпит. Но приняли хорошо, отсюда и в армию призывался. Коллектив разновозрастный, мужской, все давали наставления. Кстати, армейская профессия тоже была связана с электричеством.

– После армии вернулись обратно без лишних раздумий?

– А там уже понимаешь, что надо во взрослую жизнь вступать, обзаводиться семьёй, а если заводишь семью, нужна стабильная работа, образование. После армии поступил в энергоколледж. Работникам «Иркутскэнерго» учёбу там оплачивала компания, что немаловажно. 

– Высшее образование вы тоже получили?

– Шесть лет учился в политехе, после окончания мне предложили должность мастера на своём же участке. Вот уже семь лет работаю. Параллельно занимался профсоюзной работой, три года был заместителем председателя профкома, заведовал спортивным сектором. 

– Когда вы сами стали опытным специалистом, рабочие взаимоотношения с отцом как-то поменялись? 

– Получилось так, что я стал непосредственным руководителем отца, он стал работать у меня в бригаде. И здесь уже всё было наоборот. Была очень тонкая грань: он мой подчинённый, но и отец. Вообще, важно было понимать, что есть молодёжь, а есть люди старой формации (не очень хорошее выражение, но здесь оно подходит). Это целое поколение людей, которым не надо говорить, объяснять, они осознают всю полноту своих обязанностей и то, насколько серьёзна их работа.

– А теперешнее поколение?

– Они думают о более высоком уровне, а на то, что внизу, где-то в базисе, или посерёдке, иногда не обращают внимания. Это хорошо – стремиться к чему-то большему, но надо, чтобы всё было чётко от самых корней. Тогда ты уверен в результате.

– Вы много работаете с молодыми ребятами?

– Да, на данном этапе это моя задача, как мастера, – понять молодое поколение, научить, показать, как было, как есть, что хорошего и что плохого. Адаптация, климат в бригаде, наставничество – это очень значимо. Важно, чтобы люди в одной бригаде понимали друг друга.

– Среди молодых работников текучка большая?

– На нашем участке нет, но бывает. Приходит человек, у него за плечами высшее образование, и он уже рассчитывает на какую-то определённую зарплату и спрашивает, сколько будет получать, но не говорит, каков багаж его знаний. 

– Выходит, совсем не то, чему вас учила бригада. Кстати, как долго вы проработали с отцом?

– С 1994-го по 2009-й. 15 лет вместе. 

– Было тяжело, или это не имело большого значения?

– Имело, конечно. Есть такая поговорка: дружба дружбой, а служба службой. На начальном этапе отец относился ко мне как к сыну, но при этом меня нужно было наставить, научить и внушить на достаточно серьёзном уровне, что всё-таки он мой наставник, а не просто отец. Хотя что важнее из этих двух понятий? 

– А на вас как-то влияла со-вместная работа?

– Я понимал, что пытаюсь быть похожим на отца, может быть, даже старался ему подражать, потому что отец был примером для меня, человеком, который очень ответственно относился к своей работе, любил её и иногда даже ставил выше, чем отношения в семье. 

– В чём это проявлялось?

– Раньше, до замены оборудования в 2000 году, работа была сопряжена с частыми отключениями, авариями, приходилось выходить в нерабочее время, в ночь, во время отпуска. Потому что болеешь работой и не можешь по-другому. Я, помню, в армии служил, отцу сделали операцию, приходит письмо: «Авария случилась на подстанции, а мне сделали операцию и прописали на курорт». А в следующем письме пишет: «Мы уже работаем с мужиками». 

И уже про всё забыто. Люди болели работой в хорошем смысле слова. 

«Это хорошо – стремиться к чему-то большему, но надо,
чтобы всё было чётко от самых корней»

– У вашей бабушки, у отца, у вас одна фамилия – Дудины. Наверняка её знают если не все, то многие. Это накладывает какой-то отпечаток?

– Отпечаток и ответственность. Отец был кавалером ордена Трудовой Славы, он достаточно высоко поднял планку. Теперь фамилия ассоциируется с определённой высотой, ступенью. Скажем, он поднялся до третьей ступени. И если называют фамилию Дудин, а ты стоишь только на первой или на второй ступени, это стыдно. Я должен как минимум быть на третьей, а как максимум идти выше. Я и дочке объясняю: мы, родители, живём для того, чтобы наши дети жили лучше. 

– Дочке сколько лет?

– Одиннадцать. Кстати, родилась она в День энергетика. Сейчас учится в школе. Любит участвовать в конкурсах, которые проводит профком, или просто бывать у папы на работе.

 – Тоже постепенно движется к работе на станции?

– Нельзя загадывать. Но я этого не исключаю.