«Если смотреть на ситуацию в России, то энергоёмкость национальной экономики очень высока», – констатировал глава The Boston Consulting Group по СНГ Ян Дирк Вайбур, который уже не в первый раз выступал на Красноярском экономическом форуме в роли модератора круглого стола, посвящённого энергетической эффективности. Показатель, о котором он говорил, с начала девяностых годов прошлого века снизился на 35% (что объясняется не столько внедрением новых технологий, сколько закрытием многих производственных предприятий), однако мы до сих пор уступаем в этом отношении развитым странам. Достаточно сказать, что, по данным Международного энергетического агентства за 2009 год, энергоёмкость ВВП России примерно более чем в два раза выше аналогичного показателя в Китае и США и в три раза выше энергоёмкости ВВП стран Европейского союза. В то же время перед страной стоит задача снизить её на 40% к 2020 году, что, по разным оценкам, обойдётся в 15–17 трлн рублей. «Это огромная сумма, – констатировал Вайбур. – При этом в различных программах сейчас обозначено около восьми триллионов». Примерно 8% приходится на бюджетные средства (около 70 млрд рублей из федеральной казны, ещё 500 млрд должны внести регионы), так что очевидно: повысить энергоэффективность национальной экономики до заданной планки можно только с помощью частных инвесторов. 

По мнению заместителя министра энергетики РФ Андрея Инюцына, такая цель вполне достижима, но с отдельными оговорками. Потенциал по энергосбережению составляет 195 тонн условного топлива (т у. т.) в год, из которых лишь 40% приходится на топливно-энергетический комплекс, остальные резервы кроются в промышленности, транспорте, сельском хозяйстве и ЖКХ. А, к примеру, возможности учреждений бюджетной сферы составляют 70 млн т у. т. ежегодно. «В среднем по каждой отрасли реалистичный потенциал составляет двадцать–тридцать процентов, – заметил Инюцын. – Если мы эту задачу будем выполнять, то общее снижение энергоёмкости на сорок процентов вполне реально достижимо». 

Энергосбережение на экспорт

У промышленников свои мотивы: экономия ресурсов даёт ощутимый финансовый эффект. К примеру, генеральный директор ОАО «Энел ОГК-5» Энрико Виале сообщил, что его компания, владеющая четырьмя ГРЭС общей мощностью почти 9,6 ГВт на Урале и юге России, с 2010 года реализовала 34 проекта, которые при минимальных затратах дали существенное снижение потребления топлива и воды. Однако повышению энергоэффективности в отрасли, по словам Виале, мешает стареющий парк оборудования, значительная часть которого выработала свой ресурс. «Возможно, один из способов [решения этой проблемы] – сфокусировать внимание на том, чтобы мотивировать бизнес списывать старое оборудование, и в то же время изобрести новую схему инвестирования, которая была бы не столь неповоротлива, как ДПМ», – предложил он. 

Впрочем, энергетики и в действующих условиях находят возможности повышать собственную эффективность: скажем, ОАО «Иркутская электросетевая компания» отличает очень низкий уровень потерь в сетях, а ОАО «ЕвроСибЭнерго» преуспело в снижении удельных расходов энергоресурсов на собственные нужды электростанций. Об этом сообщил управляющий директор по энергетике En+ Group Александр Сергеев. Что касается металлургического отрасли, то и здесь у холдинга есть определённые успехи: например, разработка технологии инертных анодов – проект инженерного центра ОК «РУСАЛ», имеющего статус резидента Фонда «Сколково». 

«Ещё один аспект энергоэффективности: мы получили поручение от Дворковича, который курирует российско-китайские отношения, для того, чтобы оценить возможности энергетического сотрудничества между странами и определить, какой вид энергетической продукции выгоднее поставлять в Китай», – добавил Сергеев. Над решением этого вопроса работают в Сколковском институте науки и технологии, а также организациях Сибирского отделения Российской академии наук. Учёные сравнивают выгоду от поставок угля, электроэнергии, выработанной на нём, и энергоёмкой продукции – алюминия и услуг по обработке данных, которые предоставляют дата-центры. Последнее направление оказалось наиболее перспективным. Самыми удачными площадками для размещения центров обработки данных признали Красноярский край, Иркутскую и Амурскую области: здесь расположены ГЭС, поэтому цена на электроэнергию невелика, к тому же местный климат позволяет сэкономить на охлаждении мощных серверов, на которых хранится информация, и другого оборудования. Один из дата-центров – единственный в азиатской части России, претендующий на получение сертификата Tier III, что означает высочайший уровень отказоустойчивости – решено построить на площадке Ново-Иркутской ТЭЦ. Ожидается, что первая очередь центра будет запущена во второй половине 2014 года. 

Передача управления

В том, что касается работы региональных властей, тоже есть определённые результаты, хотя министр жилищной политики и энергетики Иркутской области Евгений Селедцов признал, что это пока лишь «мелкие шажки». 

В частности, при содействии областного правительства была запущена ветросолнечная станция в посёлке Онгурёны Ольхонского района, в Ангарске введены в эксплуатацию два «умных» дома. За последние три года были закрыты 207 неэффективных котельных (эта работа, впрочем, началась ещё при предыдущем министре Петре Воронине, который скончался в августе 2012 года). «Евгений [Селедцов] привёл прекрасные примеры, но это же сделано волевым решением администрации региона, – отметил старший вице-президент по инновациям Фонда «Сколково» Василий Белов. – Это фактически закат солнца вручную». Сам министр жилищной политики и энергетики Иркутской области признал, что при современном законодательстве возможности регионального правительства ограничены. «Нам нужна помощь, от вас в том числе, в изменении законодательства, чтобы оно работало, – обратился министр к участникам круглого стола. – Я задаю прямой вопрос: что нужно, чтобы бизнес покупал энергоэффективное оборудование?»

Одна из идей, которую намерено реализовать Минэнерго, заключается в создании реестра наилучших доступных технологий – того, что, по выражению Инюцына, «можно взять с полки в магазине». В нём планируют прописать и стимулы для тех, кто внедряет ту или иную технологию. Серьёзное нововведение ожидает бюджетные учреждения – ведомство предлагает создать специализированную структуру, которая отвечала бы за управление объектами, находящимися в государственной и муниципальной собственности, а также за внедрение в них энергосберегающих технологий. Журналисты уже успели окрестить гипотетическую организацию, консолидирующую всю государственную недвижимость, госкорпорацией «Здания». «Идею немножко исказили, – пояснил заместитель министра энергетики. – Речь идёт о том, что в регионах и на муниципальном уровне нужно разделить управление капитальными и текущими ремонтами учреждений бюджетной сферы и непосредственно выполнение своих функций этими учреждениями. Если учитель учит, а инженер знает, как правильно отремонтировать здание, то не должен директор школы вникать в эти вопросы». 

Минэнерго ссылается на опыт Финляндии, где на муниципальном уровне существуют структуры, распоряжающиеся средствами на текущий и капитальный ремонты зданий бюджетных учреждений, которые находятся у них на балансе. С тем, что подобная схема применима в России, согласился партнёр SBS Consulting Владимир Самохвалов. «Идея заключается в том, чтобы у региона или муниципалитета появилась возможность создавать профессиональные государственные управляющие компании, которые концентрировались бы на вопросе энергоэффективности и эксплуатации недвижимости, – сказал он. – При этом недвижимость передавалась бы им, так что они могли бы получать доход в виде арендной платы и, имея данный денежный поток и саму недвижимость, привлекать заёмное финансирование для реализации проектов по энергосбережению. Схема непростая, она содержит в себе ряд рисков, но, тем не менее, я считаю, что её нужно опробовать». Эксперт привёл несколько аргументов. Первый состоит в том, что потенциал организационных мероприятий, которые были реализованы за три года действия Федерального закона «Об энергосбережении и повышении энергетической эффективности», практически исчерпан, а требование к бюджетным организациям о ежегодном сокращении затрат на энергоресурсы на 3% никто не отменял. Финансовые возможности региональных бюджетов тоже ограничены, тогда как для того, чтобы достичь требуемых результатов по уменьшению энергопотребления в бюджетном секторе, их затраты нужно увеличить в четыре-пять раз. «Вывод один – нужно каким-то образом привлекать частное финансирование, – заключил Самохвалов. – У нас есть одна форма, которая действительно работает, – энергосервисные контракты. Но здесь есть ряд ограничений: инвестор вкладывает свои средства, а потом получает вознаграждение, но при этом не управляет объектами, которые он модернизировал. На Западе проблема решается за счёт совмещения энергосервисных контрактов и договоров на управление объектами. В российском законодательстве, если наделить правом управления энергосервисные компании, возникнут сложности при получении заёмного финансирования, связанные с процентными ставками и залоговой базой. Поэтому и возникла идея ввести новую схему на базе государственного управления недвижимостью, которая позволит привлекать долгосрочные займы». 

Эксперт уверен, что это не единственное нововведение, которое следует опробовать в российских реалиях. Необходимо ещё как минимум пересмотреть стандарты энергоэффективности (на ревизии СНиП настаивает и Минэнерго) и разработать схемы для привлечения региональными властями заёмных средств на реализацию комплексных инвестиционных проектов по энергосбережению. Министерство энергетики РФ при этом «должно сфокусироваться на разработке новых инструментов, которые нельзя реализовать чисто на региональном уровне».