Он вёл сына, по виду ученика второго или третьего класса, из школы и костерил на весь Академгородок. Он орал: «Я на тебя работаю, я тебя кормлю, а ты двойки приносишь!». 

Затем он начал его бить. Тяжёло и грубо давал подзатыльники, продолжая изрыгать свою чудовищную отборную брань. Я не смогла пройти мимо. А он оказался пьян. И из тех, кто бьёт женщин. Обычно я не жду удара или подлости, поэтому несколько раз мне прилетело. Впрочем, лицо и зубы остались целы, значит, это не считается? Опьянение этого звероподобного существа сыграло мне же на пользу: у него была расфокусированная координация. И он не мог быстро бегать. Сын смотрел на всё это с привычным страхом, и это выражение затравленного зверька словно вспарывало мне душу. Отец бежал за мной и кричал: «Сука, я мент, я тебя посажу». Я убегала. Людей поблизости не оказалось. Затем, пьяный, он сел в машину, посадил сына и уехал. 

Я запомнила номер и связалась с полицией. Уже вечером ко мне домой приехал полицейский и взял показания. Пообещал, что будут искать. Но предупредил, что без марки машины и двух последних цифр это довольно трудно. И дал совет: в следующий раз снимать видео на телефон. Это прямое доказательство, таких роликов полный «Ютуб». А что, будет следующий раз? 

Как и ожидалось, ситуация ничем и никак не разрешилась. Мне больше никто не звонил. Был ли этот мужчина и в самом деле полицейским, позволила ли ему должность избежать правосудия или его просто не нашли, мы не ведаем. 

А я до сих пор не знаю, была ли я права в этой ситуации. Где та грань личного пространства каждого человека, куда мы не можем вламываться даже с благими намерениями? Подруга переехала в Омск и пишет в блоге: «День. Привычно орущая на своего ребёнка соседка. Привычно плачущий малыш. Но тут она начинает его бить со словами: «Урод, мразь, да когда ты уже успокоишься?!». Видимо, ребёнок обо что-то ударился или она его чем-то таким била… Истошный ор мамаши: «Козёл, ты что, не видишь, у него кровь! Вызывай «Скорую»!». И мужской голос. Сейчас тишина. По-моему, «Скорая» всё-таки приехала». Что должны делать в такой ситуации мы, будучи соседями? Должны ли мы сказать себе: «Нас это не касается». Или следует бежать в полицию и писать заявления в соцопеку? 

С мая прошлого года наша газета освещает драму, развернувшуюся в Ангарске: школьницу Аню Михайлову изъяли из семьи и не возвращают тётке, заменившей девочке мать. Основания? Аня «пришла в школу тревожная и в царапинах». Конца этой истории так и не видно, и наверняка всё было бы иначе, если бы никто не обратил внимание на царапины, которые вполне обычны в доме, где есть котёнок. С другой стороны, мне приходилось видеть 11-летнего ребёнка, которого отчим исполосовал за непослушание. Его спина была сине-багрового цвета. Тогда в дело вмешались социальные педагоги из школы, но дальше дело не пошло. Через несколько лет мальчик убил своего отчима в драке. Сейчас он сидит в тюрьме. И невольно хочется отмотать события назад – что было бы с пацаном, если бы отчима припугнули как следует, или посадили, или мать выгнала бы его из дома, сделав выбор в пользу детей? Но смысла смотреть назад уже нет. Или всё же есть? 

Где грань между состраданием и доносительством? Между неравнодушием и грубым вмешательством в чужую приватную жизнь? Ещё один пример из «Живого журнала», комментарий на процитированный пост: «Я бы не стала вызывать полицию. Не потому, что я такая бессердечная, а потому что чужая семья – это не моё дело. Меня мама жестоко била в детстве. Ну вызвали бы соседи ментов, соцзащиту или ещё кого, ну доказал бы кто-нибудь, что меня действительно избивают, ну лишили бы мою мать родительских прав и отдали бы меня в детский дом. Лучше кому бы стало? Мне? Соседям? Сама была свидетелем похожей ситуации. Подо мной жила семья, муж систематически избивал и жену и сына – плач и крики каждую ночь. Но я эту семью хорошо знала, там у парня колпак ехал периодически. Я и сама как-то раз от него получила по лицу ни за что. Предпочла не вмешиваться в их разборки».

Если набрать в любом поисковике «афоризмы о равнодушии и безразличии», будут найдены десятки высказываний знаменитых и не очень людей. Очень хорошо сказал экономист Эберхард: «Не бойся врагов – в худшем случае они могут тебя убить. Не бойся друзей – в худшем случае они могут тебя предать. Бойся равнодушных -– они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия сущес­твуют на земле предательство и убийство». Но если пройти мимо ребёнка, которого бьёт отец на улице, и в самом деле почти невозможно, то позвонить в соседскую дверь, где голосят и скандалят, очень трудно. Законодательство во всём мире несовершенно (вспомним, как легко изымают детей из семьи в некоторых странах Европы), но и издать законы, которые изменили бы человеческую сущность, невозможно. Если говорить о вселенской гармонии, то для меня это мир, где у каждого ребёнка есть и мама и папа. Есть родители, любящие своих детей безусловной любовью. Они не будут попрекать едой и упрекать оценками, им хватит мудрости, чтобы пережить естественную фазу подросткового бунтарства. Безус­ловное принятие – одна из высших форм любви. Но любить так своих детей проще, чем кого-либо. И если бы каждый родитель был способен на такую любовь, разве нам пришлось бы вслушиваться в звуки из соседних квартир и думать: вызвать полицию? Или обойдётся?