«Оно будет сделано из железа…»
В Музее декабристов представлены кандальные кольца Сергея и Марии Волконских
В этом доме тихо, светло. На стене у лестницы возникают и исчезают тени семьи Волконских, беседующих о чём-то. В памяти всплывают рассказы о живущих в этом доме призраках. Даже замеченный позже проектор не нарушает ощущения какого-то чуда, происходящего здесь. На втором этаже, в библиотеке – скромная витрина. В ней – два перстня. Они принадлежали Сергею Григорьевичу Волконскому и его супруге Марии Николаевне; перстни были изготовлены из кандалов декабриста. Реликвии были приобретены Иркутским музеем декабристов у частного лица в 2010 году за 20 тысяч долларов.
Три года декабристы носили «ручные и ножные железа». «Кто поверит, но скажу истину, нам стало жаль этих оков, с которыми мы уже свыклись в течение этих трёх, четырёх лет и которые всё же были для нас звучными свидетелями нашей любви к Отечеству», – воспоминал декабрист Александр Беляев.
Научный сотрудник Государственного исторического музея Людмила Сахарова в интервью для радиостанции «Эхо Москвы» рассказала: «Сам Михаил Бестужев об этом вспоминал так: «Идея железных колец пришла в голову мне первому. В то время я перешёл к слесарному и золотых дел мастерству, тем охотнее, что в брате своём я имел снисходительного наставника, и к услугам моим все нужные инструменты. Мне пришла мысль сделать для сестёр своих и матушки кольца из железа. Когда в Чите по милостивому манифесту с нас снимали цепи, я и некоторые из моих товарищей, дав солдату на водку и сделав ему некоторые подарки из своего скудного гардероба, утаили наши цепи, и они-то послужили мне первым материалом для колец. Вскоре с помощью брата я сделал новые пять, и на этот раз уже подложенные золотом, вытянутым из колец наших дам, которые отдали их с тем, чтобы мы с братом им сделали точно такие же железные кольца».
В Государственном Историческом Музее хранится и экспонируется несколько декабристских колец. Среди них – кольца-символы: сибирского изгнания, ученического братства, супружеского союза или тайного общества. Известно, что в 1816 году в Каменец-Подольске Владимир Федосеевич Раевский создал содружество, члены которого носили железные гладкие кольца. «Кандальные кольца» декабристов можно разделить на две условные группы. Одни были изготовлены в Сибири, другие – уже после амнистии, в Москве, по возвращении декабристов из ссылки. В Петровском заводе, где декабристы работали на каторге, существовало литейное производство. Брат Михаила Бестужева, Николай Александрович, был необычайно одарённым и всесторонне образованным человеком. Известный прежде всего как художник, Николай Бестужев многое умел делать своими руками. По-видимому, им были изготовлены памятные перстни для декабристов Василия Давыдова и Александра Одоевского, которые хранятся в ГИМе. «В литературе есть упоминания, что из кандальных цепей делали ожерелья, нательные крестики, – рассказывает заведующий экспозиционным отделом Иркутского музея декабристов. – Фонды ГИМа богатейшие; возможно, и такие реликвии там хранятся. Среди декабристской литературы мне удалось однажды прочитать интересное упоминание о том, что декабристы посылали родным в Россию колечки и нательные крестики, сделанные из кандалов. Эти своеобразные сибирские сувениры вызвали определённый ажиотаж столичных модниц. Их оправляли в золото и носили с особым трепетом как знаки, наполненные сакральным смыслом». Существует легенда, что Алексей Дмитриевич Старцев, сын Николая Александровича Бестужева, до конца своих дней носил на мизинце правой руки «кандальное кольцо», сделанное отцом. Однако сейчас эта реликвия считается утерянной. В Музее истории и реконструкции Москвы хранится железное кольцо декабриста Евгения Петровича Оболенского, который отбывал каторгу на Нерчинских рудниках вместе с братьями Бестужевыми. В своём письме жена декабриста Юшневского Мария Казимировна обещала брату мужа «переслать железное кольцо, оправленное в золото. Оно будет сделано из железа, которые носили все наши страдальцы, а также железный крестик, сделанный из выломанного кусочка железа у окошечной решётки из того номера и того каземата, в котором жил твой добрый брат и я с ним».
«Первые (кольца – авт.) были сделаны декабристами Николаем и Михаилом Бестужевыми, которые отослали из Сибири сестрам и братьям шесть чёрных колец, искусно украшенных тонким слоем золота, – писал в «Восточно-Сибирской правде» в 1975 году доцент, заслуженный деятель науки Бурятской АССР, археолог Павел Хороших. – Мария Николаевна Волконская в записках отмечала: «Каждая из нас носила кольцо из железа мужниных кандалов». Позднее под руководством Н. Бестужева и другие декабристы научились накладывать на железные кольца тонкий слой золота». Павел Хороших вспоминал, что несколько колец, сделанных из кандальных цепей декабристов, хранились в Музее А.С. Пушкина в Ленинграде. Хороших ссылается на воспоминания Михаила Бестужева, который отмечал усилившуюся моду на «канальные кольца». «…требование кольца так возросло, что явились промышленники и образовалась особенная отрасль торговли – подложными кольцами», – вспоминал декабрист.
– История перстней, что хранятся у нас, весьма интересна, – рассказывает заведующий отделом Дома и усадьбы Трубецких Игорь Пашко. – Перстни хранились у известного тамбовского коллекционера Николая Никифорова. В каком году они к нему попали, неизвестно, но можно предположить, что в 70-е годы ХХ века. Сам Никифоров в статье о своей коллекции упоминал, что перстни были переданы ему некоей дальней родственницей Волконских. К сожалению, ни имени, ни фамилии этой дамы он не указал. В 1987 году в ГИМе состоялась выставка, на которой были представлены также реликвии из частных коллекций. Среди них экспонировались и перстни Волконских. Дальнейшая судьба колец долго оставалась неизвестной. В 2004 году Николай Никифоров скончался. Современные владельцы его коллекции в 2010 году предложили музею приобрести перстни Волконских. Была озвучена сумма в 20 тысяч долларов.
Сотрудники Иркутского музея декабристов с помощью коллег из Государственного исторического музея смогли проверить подлинность колец и убедиться, что это не подделка. Известно, что первые стилизации под «кандальные кольца» появились ещё при жизни декабристов. Игорь Пашко показал кольца специалистам ГИМа, в том числе и тем работникам музея, которые готовили выставку 1987 года. Московские музейщики подтвердили, что именно эти кольца экспонировались на памятной выставке. Материал и способ их изготовления указывает на то, что они были сделаны в XIX веке. Впервые в Иркутске перстни Волконских были представлены на выставке, открывшейся в ноябре 2010 года. Экспозиция привлекла внимание иркутской общественности, Министерства культуры и губернатора Иркутской области. Сбор средств прошёл успешно, и реликвии остались в Музее декабристов. Как справедливо отметила директор музея Елена Аркадьевна Добрынина, это была большая удача, так как подобные раритеты появляются в музеях раз в сто лет.
«Многие декабристы, напомню, были закованы в кандалы в Петропавловской крепости Санкт-Петербурга сразу после вынесения приговора и в них доставлены в Сибирь. Приказ императора о снятии кандалов вышел только в 1828 году, – говорит Игорь Пашко. – Уезжая после амнистии в европейскую Россию, некоторые декабристы увезли с собой фрагменты своих кандальных цепей. Так поступил и Сергей Волконский. В Москве он заказал ювелиру изготовить перстни для себя и для супруги. На перстне самого Сергея Волконского выгравирован вензель с инициалами декабриста, увенчанными княжеской короной. На кольце Марии Николаевны изображён крест как символ того «креста», который пронесла жена декабриста все годы сибирского изгнания…»
В гостиной дома Трубецких есть фотография с изображением ещё одного перстня, на этот раз декабриста Сергея Трубецкого. На перстне изображена буква «Т» в виде римской цифры «три». Перстень также изготовлен из кандального железа. «Николай Александрович Бестужев изготовил для Трубецкого три перстня, – рассказывает заведующий музея Трубецких Игорь Пашко. – Известна судьба одного перстня декабриста. Сергей Петрович подарил такой перстень своей сестре, княгине Елизавете Петровне Потёмкиной. От неё он перешёл к внуку декабриста Сергею Николаевичу Свербееву и остался в роду Свербеевых. В настоящее время перстень хранится в Нью-Йорке у правнучки Зинаиды, младшей дочери декабриста, Елизаветы Владимировны Байрон-Патрикиадес. Елизавете Владимировне 90 лет, детей в её семье нет. Сотрудники музея ведут переписку с госпожой Байрон-Патрикиадес о возможном приобретении перстня».
