Время от времени на наш дом покушались. Случайные прохожие так и норовили пнуть его, раскидать коробки, сломать одну из стен. Однажды мне пришлось выскочить из дома и провести едкую беседу на тему созидания и разрушения с 15-летними подростками. Слова я подбирала хлёсткие, и ребят, кажется, проняло. Время от времени ребёнок сомневался: «А вдруг у нас не получится?» Но я была уверена в результате, вдохновляла сына и вдохновлялась сама. В конце декабря уже были готовы две боковые стены – в детский рост, задняя стенка доросла до середины. Но почти под Новый год разрушили наш снежный дом, распинали по кирпичику. В 2.20 ночи я проснулась от неясного шума, подошла к окну, увидела уходящую тень и остатки нашего неслучившегося королевства. Поплакала. Я была уверена, что у нас получится. Но я не учла этой странной человеческой жажды разрушать. Несколькими ударами была сломана маленькая детская мечта. 

Мы перестали строить. И в окно было тяжело смотреть – потому что там руины. Руины дома, который мог бы стать прекрасной зимней забавой для детворы. Сначала я хотела сказать: «Сын, давай попробуем ещё раз. Ведь, как говорил Эраст Петрович Фандорин, «благородный муж знает, что мир несовершенен, но не опускает рук». Но не смогла. Не захотела пройти через это ещё один раз. Такие дома и крепости лучше строить во дворе собственной усадьбы или дома. В противном случае всегда есть риск разрушения, а значит, разочарования и боли. 

Это лишь частный случай, но он полно и объёмно характеризует общую картину мира и страны. В новостях то и дело проскальзывает информация об осквернённых могилах, памятниках, о разрушенных ледяных скульптурах или детских площадках. 

Поскольку почти каждый из нас сейчас много времени проводит в соцсетях, я получила массу откликов на наше маленькое горе. Френды сочувствовали, честили последними словами негодяев и приводили примеры из своей жизни: «На первом этаже в подъезде установили панорамные видеокамеры. Добротные, с антивандальным колпаком. Установили позавчера днём. А вчера утром их уже украли. С этим можно только мириться. Если не удаётся ловить и драть за уши», «Мне вспомнилось, как создатель скверика около стоматологии на Ленина говорил о том, что сначала он по сто раз плафоны устанавливал, пока не привыкли люди… Все задаются вопросом: «Зачем?» Да низачем – это поступки вне логики. Просто так».

А вот это прозвучало особенно хорошо и в тему: «Вандализм для некоторых – единственный способ проявить себя, обнаружить своё существование через повреждение или разрушение внешних объектов». Психолог Михаил Литвак писал, что одной из важнейших потребностей человека является «удовлетворение чувства собственной значимости». Видимо, у вандалов и осквернителей нет иных способов удовлетворить это чувство. Причины этого явления, особенно у подростков, конечно, психологические. И, как обычно, всё идёт из семьи. Это и недостаток внимания со стороны взрослых, и отсутствие родительской любви или неумение её проявлять, и общий неблагоприятный психологический климат в семье. Другие причины – скука, гнев, неумение справляться со стрессом, злостью. Вандализму посвящены большие исследования, но в них не даётся уникального метода борьбы с этим явлением. Есть ли он? Возможно ли воспитание гармоничной личности в проблемной семье? А непроблемных у нас сегодня мало. Многие ли родители готовы и могут помочь пережить детям трудный подростковый возраст? Именно в этот период отношения с детьми часто рвутся или становятся прохладными, напряжёнными, а у самих подростков кардинально меняется система ценностей и координат. Родители, не желающие вкладывать в отношения с детьми силы и энергию, многое теряют. И как минимум рискуют заработать холодное одиночество через много лет. Точно так же теряет и социум – получая в качестве граждан непристроенных, неудовлетворённых, несостоявшихся, злых людей. Ведь из подростков-вандалов часто вырастают взрослые вандалы, которым не присуще даже чувство страха и которые не боятся наказания. И очень неуютно жить в мире, где твою мечту или не твою, а чужую могут распинать ногами. 

Сейчас мальчик мечтает о маленьком домике на дереве, просит отца построить такой. Под нашим окном растёт большое раскидистое дерево, на ветвях которого так славно расположился бы дом. Или шалаш. Может быть, мы всё-таки попробуем ещё раз. Ведь благородный муж знает, что мир несовершенен, но не опускает рук.