Вспоминаю нижнеилимскую тайгу. Мы вместе с корреспондентом «Восточки» Юрием Полухиным, выпускником МГУ и бывшим москвичом, жаждущим хлебнуть сибирской романтики, направились в охотничью факторию к профессионалам. Была приличная зима – с морозами, метелями, глубокими снегами. Лёту от районного центра на маленьком самолёте всего 40–50 минут. Мы, два молодых щеголеватых репортёра, взяли с собой несколько бутербродов и бутылку спирта для разогрева души, а в случае нужды и в качестве лекарства. Первые кадры с самолёта: могучая заснеженная тайга, среди которой, как маленькое озерцо, будущий аэродром. Самолёт кружит над фигурками людей и дымным облаком над зимовьями. Высаживает нас на лыжах в глубокий снег. 

Охотники уже давно ждут самолёт, чтобы вывезли их с добычей – мешками соболей, белок, горностая. Как говорят, с «мягким золотом». Продукты у них закончились, зверь от фактории ушёл далеко, а расставленные капканы раз в неделю «приносили» по зайцу. Это на десять мужиков!

Но самолёт улетает, не взяв на борт пассажиров. Объяснение простое: маленький разбег по сугробам не позволит машине подняться, мешают макушки деревьев. Улетая, пилот сказал: «Рубите десять стволов, тогда смогу забирать по два человека с собаками и мешками пушнины».

Мы с коллегой – самые молодые и самые здоровые – начали пилить, рубить могучие сосны. Но пила не справляется с замёрзшими деревьями, а топор вообще от них отлетает. Обрадовались, услышав наконец рокот самолёта. Но лётчик категорично заявляет: «Рубите ещё деревья, иначе я не смогу взлететь». Мы напрягаем последние силы. Валим за два дня одну вековую сосну – настоящего исполина. Самолёта давно нет, видимо, из-за непогоды: для такого «воздушного такси» условия нужны особые. 

Каким-то чудом мы, голодные и больные, смогли-таки соорудить на этом озерке аэродром. Да потом ещё вытаптывали полосу обессиленными ногами. Самолёт начал вывозить людей. Журналисты были последними.