На изложение многочисленных доводов истцов ушла львиная доля времени заседания. Все они сводятся к трём тезисам. Во-первых, по мнению представителей авиакомпаний, УФАС смешивает два состава – заключение соглашения (ст.11 Закона «О конкуренции») и совершение согласованных действий (ст. 8 того же закона). Во-вторых, в решении ведомства не содержится доказательств, подкрепляющих обвинение. «Заключение соглашения может быть доказано лишь в том случае, если будет определено, когда оно было заключено, что является его предметом, какую цель оно преследует, какие тарифы и условия являются результатом соглашения, – подчеркнула юрист «Уральских авиалиний», добавив, что ни одно из условий не было выполнено. В-третьих, по мнению истцов, сведения, которые анализировали антимонопольщики, неполные, а их трактовка – ошибочная. «Выводы ведомства основаны на неверной оценке приведённых фактов и неверной интерпретации действий авиакомпаний в сфере тарифной политики», – отметил представитель «Сибири».

Претензии по первому пункту представители УФАС отвергли, сославшись на то, что при согласованных действиях должна присутствовать публичность. Что касается наличия соглашения, то оно, по мнению антимонопольщиков, доказывается разной политикой авиакомпаний на разных направлениях. Как отметили представители ведомства в суде, только на иркутском рынке в деятельности компаний не удалось усмотреть конкурентного ценообразования, которое наблюдается в Красноярске, Чите и Улан-Удэ. Отвечая на реплику представительницы «Ютэйр» «Мы не летаем в Читу и Улан-Удэ», специалисты ФАС посоветовали «не воспринимать всё, что написано в решении, буквально», поскольку речь идёт о сравнении «поведения авиакомпаний на всех сопряжённых рынках, на которых они летают».

Эта позиция представителям перевозчиков убедительной не кажется. По их мнению, выводы ведомства ложные, поскольку основываются на неполной информации: необходимые документы у компаний запрошены не были, в основе диаграмм только часть тарифов компаний. Также истцы заявили о терминологической путанице. В частности, представительница «Ютэйр» отметила: понятие «стоимость билета» смешивается с понятием «тариф», «специальные тарифы» в тексте решения превращаются в «нормальные», плановую рентабельность одного перевозчика сравнивают с фактическими расходами другого, односторонние тарифы – с тарифами в оба конца. Кроме того, представители авиакомпаний обратили внимание суда на то, что рассматриваемые тарифы авиакомпании утверждали в разные годы, что, по их мнению, говорит о невозможности сговора.

Помимо общих возражений, компании представили и частные. Так, представитель «Аэрофлота» повторила аргумент, высказанный на предварительном слушании: тарифы компании за рассматриваемый период не повышались, а прирост объёма перевозок по иркутскому направлению не ниже, а значительно выше статистических показателей. У «Уральских авиалиний» на этот счёт были свои аргументы: «Никто не спросил, почему прирост в Чите такой, с чем он связан, – недоумевала представитель компании. – Это голые цифры, без установления причин, что в корне неверно». По мнению юриста, при анализе специалисты УФАС не приняли в расчёт изменения частоты рейсов и расписания, наличие посадочных и беспосадочных перелётов, наконец, субсидирование, имеющееся в Чите и Улан-Удэ, но отсутствующее в Иркутске.

Кроме того, по мнению представителя «Уральских авиалиний», результатом сговора должна быть коммерческая выгода, но «эксплуатация линии Иркутск – Москва приводит не к доходам, а к убыткам». По данным авиакомпании, в прошлом финансовом году этот убыток, во многом из-за расходов на аэропортовое обслуживание и лизинг, составил 232 миллиона рублей. «Как потребитель услуг, я понимаю заявителей, им хочется, чтобы тарифы были ниже, но мы хотим летать рентабельно», – доверительно сообщила она. Эту позицию поддержала представитель «Ютэйр»: «Нам невыгодны перевозки Иркутск – Москва, у нас интерес другой: вывезти пассажиров из Иркутска даже с маленькой загрузкой, но потом везти по стыковочным рейсам».

Отвечая на многочисленные и эмоциональные доводы истцов, представители УФАС отчасти признали лишь один – путаницу между «нормальными» и «специальными» тарифами. Впрочем, ошибку в тексте решения ответчики назвали «технической», в остальном нашлись контраргументы: база для анализа была полная (сведения запрашивались не только у авиакомпаний, но и, например, в Росстате); субсидирование, как и прочие существенные факторы, в расчёт принималось; в диаграммах отражена именно та информация, которую представили компании; а доказательствами наличия соглашения являются  графики и пояснения к ним.

Позицию ведомства поддержали и третьи лица – Сергей Дзюба и Оксана Федотова, поблагодарившие УФАС «за проведение огромной работы». Впрочем, одной лишь благодарностью их участие в процессе не ограничилось. В частности, Сергей Дзюба поинтересовался у истцов, не является ли признаком соглашения синхронное исчезновение билетов по дешёвым тарифам на сайтах всех авиакомпаний в течение двух часов. В ответ Дзюба получил категорическое «нет». «Тарифы исчезают только в том случае, если билеты раскуплены», – подчеркнула представитель «Аэрофлота».

Ряд острых вопросов перед истцами поставило и УФАС. Ответы стороны трактовали в прямо противоположном ключе. Скажем, тот факт, что цена на ГСМ и обслуживание в аэропорту Иркутска зачастую не влияет на тариф, представители УФАС называли «ограничением применения ценовой конкуренции», а представители перевозчиков – конъюнктурой рынка. Впрочем, важнее, как сказанное будет интерпретировано судьёй, которой в этот день не раз приходилось осаживать участников процесса: видимо, памятуя о том, что грядущее решение обещает стать прецедентным, стороны не смогли удержаться в рамках вежливого общения. 

Впрочем, под воздействием замечаний суда и усталости стороны успокоились и очеловечились. В перерыве представители авиакомпаний, прилетевшие в Иркутск накануне, делились информацией о погоде в других городах и сравнивали, кто дольше оставался без сна, а представитель УФАС, улыбаясь, высказала комплимент в адрес одного из юристов: «Вы нам так понравились, что даже хочется пригласить такого человека на работу».

Впрочем, следы милых бесед вряд ли можно будет обнаружить 25 декабря, когда рассмотрение отложенного дела продолжится. Планируется, что именно в этот день станет известно, а был ли, собственно, сговор.