– C чем связан ваш визит в Иркутск?

– Я была не только в Иркутске – в Москве, Екатеринбурге, Челябинске, Новосибирске. Я являюсь министром абсорбции государства Израиль, то есть интеграции в израильское общество новых репатриантов, приехала, чтобы встретиться с еврейской общиной. И я не скрываю, что на этих встречах присутствуют и потенциальные репатрианты.

Во всех общинах речь идёт о том, что происходит, об общих вопросах и причастности к общим делам. Очень важно быть вместе. Мы сегодня живём в «глобальной деревне», то есть в открытом мире: есть связь по Интернету, открыта граница, но думаю, что людям интересно встретиться с человеком, который, сам будучи репатриантом, изменил многие вещи в интеграции репатриантов. И мне интересно поговорить с ними, с удовольствием отвечаю на вопросы. Думаю, это искренние человеческие встречи, которые дают возможность людям решить проблемы, стоящие перед ними. А если нет проблем, то надо просто быть единым народом, хотя и рассеянным по миру. В каждом из городов мы почувствовали, какая тесная связь в общине между людьми.

В Иркутском регионе живут интеллигентные, образованные люди. У нас масса проектов, есть связанные с научными сотрудниками, врачами. Мы можем гордиться теми изменениями, которых удалось добиться в трудоустройстве. 

– Много ли евреев из Сибири, в том числе жителей Иркутской области, сейчас уезжает в Израиль? 

– Большая алия (массовая репатриация в Израиль. – «Конкурент») закончилась: более миллиона человек приехало в государство Израиль в течение двадцати лет с начала 1990-х. Но алия продолжается. Мы – то государство, в котором из семи миллионов человек три с половиной миллиона родились за его пределами, еврейский народ – его сердце, которое может находиться в любом уголке мира. Думаю, что алия продолжается и потенциал репатриации поднимается. В основном это молодые люди, которые связывают своё будущее с нашей страной. Министерство абсорбции даёт людям ваучер, то есть деньги, на то, чтобы они выбрали колледж или институт, где они могут дополнить свои знания и применить их в новой жизни. 

– С какими проблемами чаще всего сталкиваются репатрианты? 

– Трудности есть, и это естественно. Когда человек переезжает из страны в страну, самая большая трудность – изучение языка. Но я думаю, что, когда человек молод, настырен и хочет себя проявить, он это делает. 

– Когда на историческую родину возвращалась ваша семья, что для вас было самым сложным, к чему трудно было привыкнуть?

– Знаете, это было так давно… В 1979 году я, ленинградка, приехала в Израиль.

Двадцатого августа мы спустились по трапу самолёта: я, логопед по специальности, мой муж – стоматолог и маленькая девочка, наша дочь, которой тогда было семь лет. Жара. После института мы отрабатывали в Вологодской области, там было -40 градусов, а здесь почти +40. Наверное, климатические условия, наверное, проявление себя как человека, как специалиста, хотя уже через полгода я работала по профессии. Мой муж говорил: «От боли человек открывает рот, а лечить зубы я умею». Не все могут реализоваться как специалисты сразу. Каждый человек должен в первую очередь выучить язык, он не простой. Нужно быть упорным, получить лицензии, дипломы, нужно не слушать пессимистов, потому что Израиль – страна с великими возможностями, громадным потенциалом. Страна молодая, ей в этом году исполнилось всего 65 лет, которая построила себя на песках – без нефти и газа, только умами и руками человеческими. Думаю, что быть причастной к жизни этой страны для меня было счастьем. Да, действительно было непросто – ты оставляешь за собой друзей, близких, институт, в котором учился, коллег и делаешь первые шаги в новой стране. Но сегодня я сижу перед вами – министр государства Израиль вторую каденцию, до этого с 1996 года – депутат Кнессета, заместитель министра транспорта, председатель комиссии по обращениям граждан и по алие и абсорбции. Сейчас в качестве министра, который принимает репатриантов и сам знает, что такое репатриация и интеграция в общество, делаю всё, чтобы для новых репатриантов посадка была мягче.

– Министерство абсорбции реально участвует в жизни новых репатриантов. Почему государство так заботится о приезжих, в том числе пожилых людях, которые, может быть, не работали на его благо, и молодёжи, которая ещё не успела сделать свой вклад?

– Молодёжь – это будущее государства. Высшее образование в Израиле платное, но министерство оплачивает учёбу 6,5 тысячи репатриантов. Все студенты, которые приезжают как новые репатрианты, получают обучение за счёт государства, части мы оплачиваем ещё и проживание. Это очень важно. Вообще министерства в этой каденции сконцентрировались на молодёжи, то есть мы работали с этой группой и раньше, но сейчас открыто специальное отделение, которое отвечает за всё, что связано с молодёжью, – подготовку к армии, институты, молодёжные центры. Дать молодому человеку путёвку в жизнь – это привилегия и обязанность государства, задача министерства абсорбции – сделать так, чтобы молодёжь себя очень быстро почувствовала на своём месте. Как я уже говорила, у нас нет полезных ископаемых, но у нас есть великие умы. Молодость – это богатство, если государство даёт ей возможности. 

С одной стороны, мы поддерживаем молодёжь, с другой стороны – пожилых людей. Любой, кто приезжает в Израиль, получает корзину репатриации.

– Недавно министерство абсорбции инициировало новую программу поддержки частного бизнеса репатриантов…

– Многие люди, которые приезжают, были предпринимателями, может быть, они привезли деньги и тогда им не нужна та ссуда, о которой мы говорим. Новый репатриант, который принял решение открыть малый или средний бизнес, получает от министерства абсорбции 250 тысяч шекелей, это ссуда, но на выгодных условиях. Кроме того, открытие его бизнеса сопровождает консультант по экономике, специалисты, которые помогут построить бизнес-план, есть также небольшая сумма для первой рекламы и маркетинга. 

Любые деньги нужно возвращать, даже те, которые человек получает на льготных условиях, и репатрианты в основном очень хорошо их возвращают, развивая свой бизнес. Четверть миллиона шекелей – сегодня, может быть, не очень большая сумма, но эти деньги министерства абсорбции позволили многим стать людьми серьёзного бизнеса. Нам это лестно, но не только это: мы видим, что деньги не пропадают, а дают возможность семье, которая их получает, не только работать, но и создавать рабочие места и брать на работу других репатриантов. 

– Одним из ваших первых действий на посту министра было создание отдела по работе с обращениями. Министерство придерживается концепции личного подхода к каждому человеку. Как это возможно, ведь поток иммигрантов велик?

– В своё время я была председателем комиссии по обращениям граждан в Кнессете, для меня эта связь очень важна. Считаю, что человек, который идёт в политику, идёт изменять жизнь, осуществлять проекты, помогать людям, решать их проблемы. Так я вижу свою миссию. Раньше я была законодателем, у меня есть закон о ветеранах и блокадниках, ликвидаторах чернобыльской аварии. Казалось бы, эти люди воевали и работали не в Израиле, но это страна, которая приняла среди репатриантов и ветеранов, и блокадников, и людей, переживших Холокост. Сегодня я уже не законодатель, а исполнитель, но для меня по-прежнему важна связь с моими избирателями. Мы занимаемся репатриантами в течение 10 лет с момента их приезда в Израиль. Я не просто открыла отделение по обращениям граждан, я ещё и организовала «открытую линию». Не всегда министры доступны, а я люблю, чтобы репатриант мог связаться со мной, с начальниками отделений министерства абсорбции. Кроме того, я веду личный приём. 

– Трудно ли в Израиле быть женщиной-политиком?

– Сегодня у женщин в правительстве Израиля широкое представительство – министр юстиции, министр культуры и спорта, заместитель министра внутренних дел, я, министр абсорбции. К слову, у нас лидер оппозиции – женщина, женщины возглавляют комиссии парламента, они очень сплочённые, несмотря на разность политических взглядов. Но принадлежность к слабому полу не даёт никаких поблажек – женщины так же ездят в командировки, как и мужчины (такова специфика израильской политической жизни – большая мобильность), встречаются с избирателями, отвечают на телефонные звонки, работают 24 часа в сутки. Политиком быть вообще непросто, а хорошим политиком – ещё сложнее.