На Иркутскую авиабазу охраны лесов Сергей Рогов пришёл в 1979 году. К этому времени окончил лесотехникум и политехнический институт. Прыгал и тушил пожары сам, учил этому молодёжь. Под его руководством находились все парашютисты и пожарные авиабазы, в состав которой входило 26 отделений по всей области. 

Сергей Фёдорович хорошо помнит свой первый пожар. Горел лес в районе Хандинских озёр в Казачинско-Ленском районе. Рогов вылетел в команде резерва, но пришлось заменить заболевшего инструктора, так что это был первый опаыт не только тушения пожара, но и руководства действиями группы. «Мне было легко, потому что я попал в сплочённую группу. От меня требовалось оценить обстановку и дать задание. Не пришлось ничего показывать, заставлять. Я сказал: «Вот так отжигаем и копаем». Люди взяли лопаты и пошли копать. За два часа прорыли полосу, отожгли. Пожар потушили». 

По словам нашего собеседника, это был один из редких случаев, когда огонь не успел распространиться далеко и его удалось потушить за пару часов одной группе. Обычно на пожаре работают несколько команд. Одновременно могут быть задействованы до 100 групп, каждая на своём участке. Роль инструктора заключается в стратегическом управлении «театром боевых действий». Он контролирует, где находятся люди, следит за метеосводками, оценивает направление и скорость движения огня, даёт распоряжения о доставке взрывчатых материалов, проверяет работу каждой группы. «Мой личный рекорд – прошёл 70 километров за сутки по тайге. Не по дороге. С собой один котелок – чай вскипятить. Работали на крупном пожаре, разбили 5-6 таборов, каждую группу нужно было проконтролировать».

Пожары все тяжёлые и страшные. Но нет ни одного, который было бы невозможно потушить. Таким правилом руководствуется в работе Сергей Рогов. При этом не всегда исход схватки со стихией определяется одним сражением. «В районе реки Моголи, на севере области, мы тушили три очень серьёзных пожара, две группы шли навстречу друг другу, копали минеральную полосу. Осталось соединить не больше 30 метров, и пожар можно было бы считать потушенным. Горел молодой пихтач, дул сильный ветер, температура воздуха выше плюс 30 градусов. Всё это сыграло на то, что огонь вырвался из кольца и пошёл дальше. Было жалко трёхдневную работу. У всех буквально руки опустились, сразу усталость навалилась. Посидели, покурили. Делать нечего. Пошли по новой догонять огонь».

Бывали случаи, когда потушить пожар значило больше, чем «освободить лесную площадь от огня». Речь шла о том, будет ли вообще расти лес в этой местности в ближайшие 100 лет. «В 1996 году в Катангском районе был огромный лесной пожар на площади 50 на 50 километров. А там и так-то деревьев почти нет, мари да болота. Остался участок леса примерно 1,5 на 1,5 километра. Если он сгорит, там вообще леса не останется. Знаете, натурально костьми ложились, чтобы оставить его как семенник на будущее. Сделали».

Самые тяжёлые пожары происходят в Качугском, Жигаловском и Казачинско-Ленском районах. Южная тайга более лёгкая для тушения, здесь много лиственных насаждений, тогда как на севере преобладают темнохвойные породы. Высота деревьев нередко достигает 30–40 метров. Внизу хорошее топливо для огня – мох, в северных районах он вырастает до полуметра в высоту, невысокие деревья и кустарники, упавшие ветки и хвоя. «Если дует ветер, огненный вал высотой 40 метров, а то и выше может двигаться со скоростью 10–15 километров в час. После этого в лесу выгорает всё, от сосны диаметром один метр остаётся только сердцевина. Человеку, когда он вынужден находиться близко к опасности, конечно, бывает страшно», – отмечают специалисты.

Кстати, чтобы заработать пенсию, парашютисту-пожарному достаточно иметь стаж 16 лет и 8 месяцев. По внутренней статистике Иркутской авиабазы, до льготной пенсии доходят не больше десятой части специалистов, допущенных к работе. Причины у всех разные. Одна из первых – страх. Кандидаты в парашютисты отсеиваются уже после начальных тренировочных прыжков. Работа лесного пожарного не для тех людей, которые хотят для себя размеренной, спокойной жизни. Эта профессия не терпит полутонов: с первых дней человеку здесь либо «до ужаса страшно и тяжело» – и он уходит, либо «ужасно интересно» – и он остаётся. Равнодушных нет.

На пожар могут вызвать в любое время дня и ночи. Пока едет машина, сотрудник обязан собраться. По дороге в аэропорт группа закупает хлеб, всё остальное – снаряжение, инструменты, продукты – заготавливается заранее. Через какое время  группа вернётся домой, не знают ни сами парашютисты, ни их руководители. Всё зависит от количества пожаров и их площади. Бывает, что командировки затягиваются на несколько месяцев. «Однажды я посчитал, сколько времени я за год провёл вне дома – девять месяцев, – говорит Сергей Фёдорович. – Ещё один фактор, из-за которого уходят люди: семьи протестуют против командировок, а у нас без них невозможно».

У Сергея Рогова свои причины оставаться в профессии. На заслуженный отдых он должен был выйти ещё в 1995 году. Но и заработав пенсию, Сергей Фёдорович продолжал прыгать и тушить пожары. Сейчас он ведущий инженер по охране труда, руководитель взрывных работ. 

«Здесь я увидел столько, сколько «нормальный» человек не сможет увидеть за всю жизнь. Иркутскую область изучил вдоль и поперёк. От Владивостока до Петрозаводска нет города, в котором бы я не побывал. После тушения остаётся немного времени, чтобы посмотреть места. В командировки ездил в Китай, США, Германию и несколько других стран», – рассказывает Рогов.

По травмоопасности профессия парашютиста-пожарного значится в девятом десятке. К примеру, водитель автомобиля, по статистике, больше рискует жизнью, чем борец с лесными пожарами. Сергей Рогов объясняет: действия пожарных жёстко подчинены инструкциям, все движения доведены до автоматизма. Здесь даже роль ритуалов, принятых в других профессиях, которые связаны с риском, выполняют инструкции. «Парашютисты надели парашюты. Пришла первая машина. Купола и баулы загрузили. Вся спина мокрая. Потом к самолёту. Сели. Взлетели. Немного отдохнули, команда «пошёл». И началась работа-работа-работа. Время спрессовано, ни о каких ритуалах не вспоминаешь», – говорит Рогов. 

Сергей Фёдорович убеждён, что травмы и несчастные случаи среди сотрудников при тушении лесного пожара всегда результат нарушения инструкции, чаще всего это не один, а сразу цепочка огрехов. «В прошлом году в Туве на пожаре погибли восемь человек. Ошибка инструктора была в том, что он не продумал пути отхода группы. Ветер резко сменился, люди попали в котлован, и их накрыло огнём. В первую очередь сотрудники должны работать, а не убегать от пожара. Но во время тушения инструктор обязан прогнозировать, как будет развиваться пожар, запрашивать метеосводки, присматривать места, куда бы группа могла отойти, если ветер поменяет направление». 

Реальную опасность для людей в лесу представляют медведи. В среднем группы 30 раз в год, что называется, «нос к носу» сталкиваются с «хозяином». Из этих 30 раз примерно в паре случаев медведь ведёт себя агрессивно: громит лагерь, съедает продукты, загоняет людей на деревья и валуны. «Часто приходится видеть следы присутствия медведя. Животное умное, старается людей обходить. Но если уж встречи не избежать, оно само предупреждает, обычно рявкнет пару раз, чтобы не подходили. За всю жизнь я раз пять сталкивался близко с медведем. Однажды идём по тропинке, раздвигаем куст малины, а он сидит, малину ест. Или тушим пожар, видим, он чернику срывает вместе с ветками и в рот. Отошли, сели, подождали, пока медведь уйдёт. Не раз приходилось замечать, что зверь в своих целях использует полосы, которые пожарные на земле проделывают взрывчаткой. Мы уходим, он потом за нами продвигается по этой полосе, собирает то, что взрывом «вывернуло наружу»: корешки или какую-нибудь мышку. Зачем ему идти по валежнику, если есть хорошая дорога?» – смеётся таёжник. 

Своими ногами исходив всю область и соседние регионы, Сергей Фёдорович не устаёт открывать для себя новые места: «Кажется, уже знаешь всё. Оказывается, нет. Буквально года три назад побывал на трёхтысячнике в Орлике, это Бурятия, центр Восточных Саян. На высоте лёд не тает даже летом. Стоят ледники, из них бьют водопады. Настолько меня удивило: такая красота, а я ни разу здесь не был». С не меньшим интересом наш герой любит наблюдать за людьми. Причём от него вряд ли услышишь фразу: «А в наше время…»

«Нынешняя молодёжь более прагматичная, более грамотная. Люди знают, чего хотят. Из Братска парень прошёл обучение. Окончил сельхозакадемию, охотовед. Говорит: «Хочу работать в тайге, но не могу для себя найти профессию». Это наш профильный человек, идёт работать в лес осознанно», – с одобрением отмечает наставник.  

В нынешнем году впервые после семилетнего перерыва авиабаза выпустила две группы парашютистов. В ближайшее время планируется получить лицензию на образовательную деятельность. Это даст возможность готовить специалистов не только для своего предприятия, но и для других. Сергею Рогову поручено восстановить учебный пункт, который был ликвидирован после перестройки.

«Надо помочь. Я знаю эту работу. Сомневаюсь, что кто-то сделает её лучше меня, – без ложной скромности отмечает наш герой. – А вообще, уже хочется на дачу, клубничку выращивать…».