Я не стал задавать первого вопроса. Предложил Владимиру Николаевичу самому начать разговор с главного достижения, которым встречают коллективы работников лесного хозяйства свой профессиональный праздник. При этом не сомневался, что разговор начнётся с цифр, характеризующих лесопожарную ситуацию. Вот уже второе лето во многом благодаря реализации областной целевой государственной программы «Охрана, защита и воспроизводство лесов» Иркутская область смотрится зелёным островком относительного благополучия на фоне горящих лесов Сибири. Этим стоит гордиться. 

– Несмотря на законодательные и организационные передряги последних лет, иркутские лесники смогли, сумели сохранить работоспособные коллективы и преданность своему делу, – неожиданно для меня начал разговор руководитель агентства. – Это и есть наше главное, базовое достижение. Это создало возможности для всего остального. Хотя, честно говоря, у меня были моменты отчаяния, когда казалось, что коллективы не выдержат, рассыплются. 

Потери и на самом деле оказались немалыми, но основная часть специалистов осталась верной лесу. Сегодняшние зарплаты лесников, по моему убеждению, недостойны того вклада, который они вносят в развитие России как лесной державы. Но радует, что люди остаются верными профессии. Многие работают династиями. Трудятся честно, большинство не столько по обязанности, сколько по душе. Поэтому мы, на зависть многим странам, продолжаем жить в настоящем, естественном лесу, а не на вырубках, не на пожарищах и не на искусственно выращенных плантациях. 

Мы живём в одном из самых лесных регионов страны, поэтому и  коллективы у нас крупные. 1710 человек работают только в структурах управления и лесного контроля. Ещё около трёх тысяч лесников занимаются хозяйственной деятельностью в автономных учреждениях. Была бы такая возможность, поверьте, я бы каждому лично пожал руку, поздравил с профессиональным праздником и сказал спасибо за сохранение верности нашей профессии. 

– Владимир Николаевич, вы сейчас несколько раз с заметной гордостью произнесли слово «лесник». Но несколько лет назад, со вступлением в силу действующего сегодня Лесного кодекса, лесников в России де-юре не стало. Авторы кодекса сочли эту должность устаревшей, ненужной.

– Нет-нет! Категорически не согласен, что лесников в России больше нет. Вы правильно заметили: нет должности лесника. Но лесников невозможно «отменить» никаким законом, потому что это не только должность, не только профессия. Человек становится лесником не по записи в трудовой книжке, а по собственным ощущениям, когда сам почувствует себя лесником. И в этом никакой кодекс ему не указ.  

– Но должности лесника, тем не менее, в России больше нет. 

– Пока, к сожалению, нет. Это плохо. Неправильно, что уничтожена важная составляющая лесного хозяйства России. 

– Пока?

– Подчёркиваю: пока! Я убеждён, что страна ещё вернётся к этому. Скорее всего, в другой форме, но лес-ник был, есть и будет. Я так считаю. Ну, не стоит изобретать велосипед, который изобрели более 200 лет назад и который за минувшие века ни разу не подвёл государство.

– Я тоже надеюсь, хотя уверенности в этом у меня нет. 

– Так исторически сложилось. История-то у нас какая! Я понимаю, какие-то нововведения возникают в связи с тем, что серьёзно меняется жизнь. Приходят новые технологии. И поколения меняются. Что-то зарождается, что-то умирает. Поверьте, через какое-то время всё утраченное вернётся к нам на новом, более высоком витке спирали развития. Наша сверхзадача – сегодня, именно сейчас уберечь леса от истребления и выгорания. Россия пережила много катаклизмов. В самые сложные для страны периоды лесники продолжали делать своё дело. Показательный пример. Лето 1946 года – всего-то второе послевоенное лето. Разруха. Но кратность авиационного противопожарного патрулирования лесов в нашей области была такой же, какую мы с трудом смогли восстановить в нынешнем году!   

– Не только после, но и во время Великой Отечественной войны, как рассказывали мне ветераны Иркутской авиабазы, здесь, в Сибири, в глубочайшем тылу оставались «по брони» лётчики-наблюдатели и самолёты, чтобы защитить леса от пожаров. Потом профессию летнабов ускоренными темпами стали осваивать женщины, отпуская мужчин в воздушные разведки фронтов, но самолёты, которых тоже не хватало фронту, оставались в Сибири, чтобы сохранить леса живыми. 

– Разумная власть лесного государства не может обойтись без лесников даже во время войн и разрухи. Утверждая это, я имею в виду не только работников агентства, но и тех же лесопатологов из Центра защиты леса Иркутской области. И лесоустроителей из Прибайкаллеспроекта – Прибайкальского филиала Рослесинфорга.

– Вы работаете с ними бок о бок. Не просто рядом, а вместе, поскольку все являетесь работниками лесного хозяйства. И тем не менее ваши структуры разные, разных форм, разного подчинения. Да и источники финансирования у вас разные. Какие между вами существуют отношения? Как происходит координация ваших дел и действий? 

– Единая цель является главным связующим звеном в совместной деятельности. Нам остаётся разработать и использовать специальные механизмы координации. Их довольно много. Один из важных – включение в состав коллегии Агентства лесного хозяйства руководителей смежных лесохозяйственных структур. В результате главные решения, которые могут оказаться судьбоносными в отношении леса, принимаются всеми вместе. 

– Территориальные лесничества, являющиеся отделами возглавляемого вами Агентства лесного хозяйства, и остатки лесхозов, на базе которых образованы автономные учреждения, тоже теперь разные организации…

– Они разные только де-юре. Но лесники остались такими же. Человеческое сознание ни хозяйственными, ни управленческими реформами, даже самыми радикальными, одномоментно изменить невозможно. 

Несколько лет назад, когда меня впервые назначили руководителем агентства, перед разделением лесхозов я собрал вместе всех директоров на общее собрание и сказал, что мы были и остаёмся одной командой, потому что хоть функции у нас будут и разные, но дело остаётся общее – сохранение и приумножение государственных лесов. Когда каждый на себя начинает перетягивать одеяло – оно рвётся. И поэтому я, честно говорю, просто счастлив оттого, что мы смогли, сумели всё-таки эти отношения сохранить. Хотя вначале трения между вновь образованными лесничествами и автономными учреждениями были очень серьёзными, принципиальными. Вы, наверное, помните.

– Хорошо помню. Лесхозы тогда были просто выброшены государством на произвол судьбы – живите как хотите, если сможете выжить. Только теперь лесхозы, да и то не все, лишь некоторые, начинают подниматься на ноги.

– У нас и сегодня ситуация сложная, потому что настоящих специалистов остаётся всё меньше. Меня как руководителя это в первую очередь напрягает, потому что какие бы хорошие планы мы ни писали, реализовать их могут только люди, специалисты, но их уже не хватает.

– А эта проблема как решается?

– Трудно. Ситуацию пока спасает преемственность поколений. К счастью, у нас много династий. В лесном регионе так исторически сложилось, что отцы, дети, внуки вместе работают. Но запас прочности когда-то иссякнет. Мы, как можем, стимулируем подготовку молодых специалистов. Про школьные лесничества говорить не буду – о них все знают. Со многими вузами, которые готовят лесных специалистов, мы дружим, как-то помогаем, поддерживаем. Специалистов получаем и радуемся тем, кто пришёл не просто деньги зарабатывать, а с душой к лесу. Лесники, так испокон веков сложилось, они всегда с душой. Иначе не пойдёт работа.  

– О пожарах. Я думал, что наш разговор вы начнёте именно с этой темы. Здесь, если судить по сегодняшним итогам, агентству с активно развивающимися специализированными лесопожарными структурами есть чем гордиться. Или нам просто второй год подряд везёт с погодой?

– Благодаря реализации областной целевой программы «Охрана, защита и воспроизводство лесов» у нас впервые за очень долгий период хватает сил и средств для оперативной борьбы с лесными пожарами. А самое главное как раз то, с чего я начал разговор, – нам очень повезло с сохранёнными коллективами опытных лесников. В отличие от многих регионов, мы уберегли от развала, а теперь, с помощью средств областного бюджета, ещё и развили, усилили Иркутскую базу авиационной охраны лесов. Там работают профессионалы высшего уровня. Я убеждён: накопленный опыт формирует успех будущих поколений. Нельзя забывать допущенных ошибок и ничего ценного, что создавалось до нас. В том числе и в отношениях между людьми. Я очень ценю династии лесников, потому что, когда дед таскает по лесу своего внука, он закладывает в него не только первые, базовые знания об окружающем мире, в котором лес является важной составляющей, но и правильный образ жизни. С высоты своих лет и накопленной мудрости он формирует правильное отношение к миру в целом и к лесу в частности. Преемственность поколений способна не только уберечь общество от повторения ошибок, но и подсказать пути решения современных проблем. 

Я преклоняю голову перед ветеранами лесного хозяйства и поздравляю с Днём работника леса всех, кто в душе чувствует себя лесником. Независимо от фактического места работы и возраста. С праздником!