Первая инвестиционная сессия стартап-школы «Тайга» прошла в Иркутске на прошлой неделе. Впервые в регионе создана структура, которая занимается интенсивной подготовкой инновационных проектов для представления их венчурным инвесторам. К концу 2013 года школа должна подготовить 50 проектов для презентации их на Байкальской венчурной ярмарке в 2014 году, сообщил начальник управления инновационного развития ИГУ, директор стартап-школы «Тайга» Евгений Семёнов. Первым из приглашённых экспертов инвест-сессии стал управляющий директор по стратегии и инжинирингу Фонда инфраструктурных и образовательных программ Евгений Евдокимов. 

«Ну и деньги бы не помешали» 

– Вы не в первый раз в Иркутской области, на ваш взгляд, есть динамика в инновационном развитии?

– Определённо динамика есть, в ИрГТУ появился технопарк, он развивается. Федеральные власти обратили внимание на иркутские вузы, и один из них был включён в программу национальных исследовательских университетов. Появились средства, оснастили несколько лабораторий. Появилось дополнительное «железо», можно работать. Ес-тественно, это лучше, чем ничего. Другое дело, что можно было сделать намного больше. Недостаточно региональных инициатив, ориентированных на поддержку инновационных проектов. В общем, не хватает мягкой организационной инфраструктуры. Ну и деньги бы не помешали. К примеру, был бы очень уместен областной посевной фонд, который мог бы софинансировать проекты совместно с федеральными программами. Насколько мне известно, в регионе нет ни одного примера реализации на федеральные деньги проектов по инновационной инфраструктуре. Ни по программе МЭРТ по бизнес-инкубаторам, ни по технопаркам Минсвязи, ни по каким-то другим. Но в целом мне кажется, что началась раскачка. Радиус вовлечения проектов и людей увеличивается. 

– Какие объекты инновационной инфраструктуры необходимы в регионе помимо посевного фонда?

– В регионе не хватает, так скажем, центральной креативной площадки. Каждый вуз, каждая инновационная структура находится «в своей песочнице». Я считаю, что нужен инкубатор, некое креативное пространство с co-working и центром прототипирования. На базе такого инкубатора могли бы собираться команды инноваторов, студентов из разных вузов со своими проектами. Везде, где запускаются наноцентры с участием ФИОП, они становятся площадкой местной интеллектуальной тусовки. К примеру, на прошлой неделе мы открыли наноцентр в Ульяновске. Прошло всё отлично, было много заинтересованных участников, особенно студентов. 

– В 2009 году обсуждался проект открытия наноцентра в нашем городе. Вы тогда были настроены оптимистично и говорили, что у Иркутска есть хорошие шансы на наноцентр. Почему проект так и не реализовался?

– Недостаточно качественно подготовили заявку на конкурс. Из других регионов заявки были объективно сильнее. Я считаю, что на тот момент это была явная недоработка региональной власти. Однако сейчас ситуация начинает меняться. Меняется отношение региональных властей к инновационным проектам. С одним из наших наноцентров начата работа по реализации проекта из вашего региона «Умная камера». Мне этот проект интересен. Собственно, я увидел сюжет об этой разработке в одной из новостных передач. Позвонил в Иркутск Евгению Семёнову и попросил встретиться с авторами. А он уже, в свою очередь, предложил проект нескольким российским наноцентрам, и один из них заинтересовался. 

Как рассказал один из авторов проекта «Умная камера» Иван Савкин, его коллектив занимается разработкой специализированной IP-камеры для систем машинного зрения (Smart Camera), а также сопутствующих программных продуктов, алгоритмов и SDK (software development kit – комплектов средств разработки). Сам Иван Савкин защищал кандидатскую диссертацию в Институте динамики систем и теории управления СО РАН, в 2000-2004 годах работал в Москве в UlterSystems Inc., после чего вернулся в Иркутск и занимался промышленным IТ-аутсорсингом по заказам из России, Англии, США, Бельгии, Новой Зеландии.  Его коллега Денис Сидоров работал в Ирландии, Франции, Сингапуре. Оба вернулись в Иркутск, оба себя чувствуют созревшими для инновационного стартапа, способного привлечь венчурные средства. «Нужно быть гражданином мира, чтобы добиваться успеха», – считает Сидоров.

«Наша задача – зарегистрировать компанию, разработать изначальный прототип, показать, что он будет работать лучше аналогов»,  – говорит Иван Савкин. Название для компании уже выбрано – «Т-Вижн». «У нас есть шесть месяцев, чтобы подготовить продукт, который и будет предложен инвестору следующего раунда, – продолжает Савкин. – К тому моменту у нас должно быть понимание, как мы будем выводить проект на рынок – в виде решения или устройства. Пока у нас есть ощущение, что изобретение будет интересно в разных отраслях – в системах видеонаблюдения и мониторинга, управления реальными объектами, автоматизированных системах принятия решений. По истечении 6 месяцев начнём более качественно обсчитывать модель и решим, начать собственный выпуск или же в виде лицензии отдать производство китайским партнёрам. Ожидаем, что через полтора года начнём тиражироваться. Либо это будут комплексные решения, либо 2-3 завода, производящих продукцию».

– Не получится так, что проект «Умная камера», созданный здесь, уйдёт в другой регион?

– Что значит «уйдёт в другой регион»? На сегодняшний день принадлежность бизнеса к тому или иному региону – это очень условное понятие. Можно юрлицо зарегистрировать в Иркутской области, а сам бизнес организовать в Москве. А если, к примеру, инвестор из Сингапура построит здесь R&D-центр (центр исследований и разработок) на пять миллионов долларов, а производство зарегистрирует на родине? Вы будете против? 

– Нет.

– Ну вот, это другой разговор. Нужно быть гибким, иначе никак. Мы надеемся, что проект этот будет реализован во всём мире, поскольку разработка носит глобальный характер. Один из наших наноцентров готов инвестировать в проект средства, определена сумма инвестиции, однако раскрывать её я не буду, пока деньги не поступили на счёт. Как закроем сделку, расскажем больше деталей. В Иркутске бизнес, конечно, можно застолбить, если компания получит инвестиции из регионального бюджета.

«Когда ты с мачете несёшься через джунгли»

«Инновационный проект – это когда ты с мачете несёшься через джунгли и либо прорвёшься и найдёшь свой золотой прииск, либо тебя догонит слон и затопчет, либо сам утонешь в каком-нибудь болоте», – говорит Евдокимов. Однако и в таких условиях рискованному бизнесу нужна помощь. 

А именно – возможность получения льгот через различные резидентства. «Будь то Сколково или особая экономическая зона, которую в Иркутской области тоже не помешало бы сделать, – рассуждает Евдокимов. – Инновационный бизнес, получая статус резидента, хотя бы освобождается от всех местных налогов в части прибыли, налога на имущество, получает помощь при растаможке». 

– У нас только крупные предприятия получают такую помощь. 

– Можно было бы сделать ещё и в части инновационного инфраструктурного развития такую вещь. 

– А почему бы руководству ФИОП не выйти на губернатора с предложением о размещении инфраструктурных объектов в регионе? 

– Потому что мы чисто физически не можем везде брать инициативу на себя. Если регион  выступит с инициативой, мы можем её попробовать поддержать. Но, по большому счёту, я согласен: сколковская модель, некая стандартная модель инфраструктуры должна распространяться на все регионы, где есть хоть какая-то инновационная активность. Если ты являешься резидентом такого кластера, у тебя нет налогов вообще. Точка, всё. Какой-нибудь маленький социальный налог 10–15%. Ни налога на прибыль, ни федерального, ни регионального, ни НДС, ни налога на имущество, ни таможни. Ничего, по крайней мере, первые три-четыре года. Приближённые к такому идеалу условия уже действуют в некоторых регионах. Можно изучить практику предоставления налоговых льгот стартапам в Ульяновске, Томске, Казани, Москве.

– Вы не хотите открыть в Иркутске инфраструктурный центр?

– Я очень хочу, сейчас попробуем организовать в регионе инжиниринговую компанию. Есть потенциал, есть проекты, есть варианты. Пока таких структур в области нет, бизнесмены могут обращаться к нам напрямую или через российские наноцентры. Сейчас, к примеру, я приехал посмотреть на проекты стартап-школы «Тайга». Плюс мы увидели проекты, которые будут подаваться из вашего региона напрямую в наноцентры. Пока стартап-школа прошла первую подготовительную сессию. Когда она завершится, будем оценивать. Но впечатления такие: интерес к этой школе в Иркутске есть, и это здорово. Одна из распространённых ошибок авторов стартапов – это непонимание, что такое есть твой продукт, кто твой клиент, где твои рынки. Евгений Семёнов, которому и принадлежит идея стартап-школы, – один из не-многих, кто действительно это понимает. И может помочь.

– Побьётся Семёнов со своей школой, упакует 50 проектов, 2-3 проекта найдут инвесторов. Но дальше что? Поддержка нужна на уровне если не региона, то хотя бы мэрии. 

– Согласен. В регионах, где инновационный сектор активно растёт, есть, как правило, корпорация развития или фонд развития инноваций. Это обособленное подразделение, отдельное юридическое лицо, в которое регион вливает средства. Формируется команда, нанимаются специалисты с рынка за нормальную зарплату и с рыночной мотивацией. И эти люди уже интегрируют все задачи на уровне региона. Объединяют разные вузы, ЦТТ, технопарки. Они же формируют единую региональную стратегию. Что-то подобное нужно делать и в Иркутской области. Единой структуры, занимающейся инновационным развитием, тут нет. Наверное, правильно было бы её создать, выделить хотя бы пару миллиардов рублей. Хотя бы 500 миллионов рублей. Если и 500 нет, хотя бы 100 миллионов рублей. КПД такой структуры имеет чёткие показатели – и количество инновационных предприятий, и созданные площадки, и объём привлеченных федеральных средств, проведение конференций и ярмарок, количество иностранных инвесторов. Такие структуры уже созданы в Ульяновске, Казани, Томске, Москве, Санкт-Петербурге. 

– Какие объекты инфраструктуры ФИОП сейчас доступны стартапам? 

– Помимо наноцентров, как я уже сказал, у нас формируется портфель инжиниринговых компаний. Каждая из них обладает определёнными компетенциями и к ней можно обращаться по той или иной разработке. Сейчас у нас их две, скоро будет ещё три. Надеюсь, что одна из таких инжиниринговых компаний появится в Иркутске. Плюс мы обладаем целым веером элементов «мягкой инфраструктуры». Это, к примеру, программа стимулирования спроса, в которую можно войти с продуктом или технологией, и мы будем предлагать её всем компаниям, с которыми мы сотрудничаем, – от Газпрома до Лукойла и РЖД. У нас очень много рабочих групп – с нефтяниками, газовиками, металлургами. Есть департамент нормативной поддержки, то есть мы помогаем менять ГОСТы, СанПины, которые не позволяют внедрять ту или иную продукцию. Самый известный пример – мы поменяли СанПин под светодиодное освещение. Сейчас можно продавать светодиодные лампочки, ещё 2 года назад это было запрещено. 

– Предприятия, которые производят не инновационную продукцию, могут получить вашу поддержку, если они захотят участвовать в производстве нанопродукта? 

– Хороший вопрос, надо всегда смотреть индивидуально. Если мы будем видеть, что для какого-нибудь чудесного электромобиля нам будет не хватать простых резиновых шлангов, нам придётся в них вложиться, если их больше негде купить. Вот тут могут понадобиться разработки, к которым не применишь слово «нано».  

– Гипотетически: если бы региональные власти пригласили бы вас в качестве консультанта при создании венчурного фонда, вы бы согласились?

– Я с удовольствием проконсультирую хоть сейчас, тем более что процедура создания его известна. Десятки венчурных  фондов работают в разных регионах. Пожалуйста – бери и делай. Осенью мы подготовим пакет поправок в федеральный закон, позволяющий в России создать аналог LLP – Limited Liability Partnership, инвестиционного товарищества, стандартной формы для создания венчурного фонда. Эта форма позволит государственным инвесторам входить в структуры по венчурному инвестированию, формировать фонды прямых и венчурных инвестиций в российской юрисдикции. Имея все удобства, все преимущества, которые даёт английская форма LLP, можно будет не структурировать сделки за рубежом, а создать нормальное юридическое лицо в России. Возможности будут открыты и для пенсионных фондов, и для страховых компаний, банков, и для региональных бюджетов.