Катаржина пожимает плечами: действительно может, в том числе дома. И в дороге, конечно, тоже, но Янек так любит путешествовать, фонтаны и море. А ДЦП, конечно, не насморк, но в крайнем случае можно вернуться. Крайнего случая не было, зато были Петергоф и радость Янека в царстве фонтанов, был Байкал – большой, как море.

Идея поездки принадлежит Петру. Катаржина, прищурившись, смотрит на мужа: «Я не виновата». Пётр улыбается. Люди, встречавшиеся  в пути, не понимая, качали головой: что за родители –  брать с собой ребёнка в такой тяжёлый путь. Но Катаржина и Пётр невозмутимы. 

В Польше ситуация с  детьми и их тяжёлыми болезнями немногим лучше, чем в России, но не сидеть же теперь дома. Скорее наоборот. «В каком-то смысле ради него всё и затевалось: мы хотели показать ему Россию», – поясняет Катаржина. За свои десять лет Янек увидел больше многих здоровых взрослых, которым что-то постоянно мешает. Он объехал  пол-Европы, был  в Новой Зеландии и Марокко. Хотя их сын не говорит, родители отлично понимают: он в сравнительно хорошей форме. Кто знает, что такое ДЦП, тот поймёт.  

Дороги в России оказались не так плохи: с ними справляется обычная машина

Я смотрю на Янека, он улыбается мне. Улыбается камере, улыбается маме.  Пётр рассказывает, как в Петербурге он встретил ростового медведя и был в таком восторге, что хотел забрать его с собой. Правда, тот не поместился бы в машину. 

Проехать  больше 20 тысяч километров на среднестатистическом универсале  семья не побоялась. Впрочем, бояться  вообще не их профиль. Решено было двигаться осторожно и не торопясь. Через каждые 500–600 километров остановка на ночлег: за рулём только Пётр. У Катаржины тоже есть права и приличный стаж вождения, но кто-то должен заниматься с Янеком, да и специфика российских дорог не всякого привлекает. Причём дело вовсе не  в самом покрытии, которое «чуть хуже, чем  в Польше», а в том, что на дороге происходит.  

«В России невероятно много машин, в больших городах сумасшедшие пробки, – восклицает Катаржина. – И вождение тоже… сумасшедшее, все ездят очень быстро». «У нас это называют агрессивным стилем», – подсказываю я. «Да-да, агрессивный. И в России не боятся нарушать. Вот в Европе за превышение скорос-ти приходится платить. В Швейцарии – огромные штрафы, а здесь даже полицейские какие-то добрые», – удивляется Катаржина.  

Семья Кульчик убеждена: полицейские в России чрезвычайно добры

В копилку  страшилок про российские дороги Катаржина и Пётр всё-таки добавляют  участок на стыке Красноярского края и Иркутской области. Говорят, дела там обстоят довольно печально. Что будет после Иркутска, они не знают, потому ищут подтверждения у каждого русского: «Ведь если дорогу от Читы делали три года назад, она в хорошем состоянии?» Развожу руками: дескать, вовсе не обязательно. Пётр с Катаржиной улыбаются:  там разберёмся. Наверняка известно одно: 25 августа из Владивостока вылетит самолёт, а в нём – двое из трёх членов этой маленькой экспедиции. Пётр отправится домой на машине, поскольку её транспортировка в Польшу обошлась бы в космическую сумму. 

Катаржина говорит, что
не так давно представление туристов о Польше было примерно таким же, как сейчас о Сибири. Поэтому никаких ужасов они не ждали

Вернувшись домой, они начнут готовить к путешествию на Байкал своих родителей и расскажут всем знакомым, что в Иркутск ехать обязательно нужно. Потому что там не только  мрачное польское прошлое, но и много всего. Люди, которые не говорят по-английски, но чрезвычайно добры и всегда готовы помочь, потрясающая природа, невероятные расстояния. «Вам нужно только построить хайвей, и от турис-тов не будет отбоя», – сообщает Катаржина. Я смеюсь: скоростное шоссе Москва – Владивосток больше напоминает Вавилонскую башню. Но Катаржина верит в развитие. Говорит, мы просто не замечаем, как быстро всё меняется.

Напоследок она спрашивает: 

Отправиться в путешествие предложил Пётр

«К вам часто приезжают путешественники вроде нас? Вас это удивляет?»  Часто, говорю. И  добавляю, что, в сущности, у россиян на приезд иностранцев типичный ответ  в уме: «И что они сюда притащились?» Катаржина понимающе кивает и рассказывает, что в Польше есть что-то подобное: странный и нелепый стыд за себя. Не то за бедность, не то за типовые дома на окраинах, не то за несоответствие каким-то призрачным «западным стандартам».  «А ведь нам вовсе нечего стыдиться, – решительно добавляет она и начинает описывать красоты Вроцлава. – Вы обязательно приезжайте».