Появился фарфор в Китае в эпоху средневековья. Попав в Европу, фарфор – самый ценный, благородный и изысканный вид керамики – стал цениться в буквальном смысле на вес золота. С XIV по XVII вв. фарфор почитался как диковинный состав, которому приписывались волшебные свойства. Не случайно даже в середине XVIII века, когда в Европе действовало уже несколько фарфоровых производств, человека, владевшего «китайским секретом», называли, как и алхимика, арканистом, т.е. посвящённым в тайное искусство. Ещё в XVII веке французские керамисты пытались разгадать «китайский секрет». Они подбирали и смешивали самые разные вещества до тех пор, пока не получили такую массу, которая при обжиге становилась похожей на фарфор, но всё же больше напоминала молочное стекло. Открытие французского мягкого фарфора связывают с именем руанского мастера Луи Потера, в 1673 году получившего от короля Людовика XIV патент на его изготовление.

Предметы из фарфора в то время были доступны только очень богатым людям. Фарфор не имел «низкого» (только утилитарного) назначения и в повседневную жизнь европейцев проник из сокровищниц монархов и вельмож. Их интерес часто становился определяющим при создании фарфоровых мануфактур.

В 30-е годы XVIII века в Венсенне братья Дюбуа, приехавшие из Шантийи, основали небольшую фарфоровую мастерскую. Их деятельностью заинтересовался брат министра финансов Франции граф Орри де Фюльви. Он предоставил мастерам помещение в Венсеннском замке и финансовую поддержку. Но попытки наладить производство оказались неудачными, деньги были растрачены, и братья тайно сбежали. Их помощник, рабочий-керамист Франсуа Граван, продолжил начатое ими дело и в 1745 году изготовил хорошие образцы фарфора, хоть и мягкого, но более качественного, чем тот, что делали другие французские мануфактуры. По своему составу этот фарфор отличался от твёрдого фарфора и уступал ему в прочности и термостойкости. 

В 1745 году произошло ещё одно событие, во многом определившее будущее Севра. В то время во Франции правил король Людовик ХV. 

В феврале 1745 года, во время грандиозного бала-маскарада, который был дан в Парижской ратуше, Людовик заинтересовался одной маской, которая его явно поддразнивала. По его просьбе незнакомка открыла лицо и явно намеренно уронила свой платок, который король бросился поднимать. Это было началом их любовной связи.

Урождённая Жанна-Антуанетта Пуассон, в замужестве госпожа д’Этиоль, по отзывам современников, была прелестной женщиной. Она умела с блеском подать себя в высшем свете, прекрасно чувствовала музыку, очень выразительно и вдохновенно пела, знала не меньше сотни песен. Король издаёт приказ о присвоении ей титула маркизы де Помпадур, ранее принадлежавшего одному угасшему роду из Лимузена. 14 сентября 1745 года состоялось её представление при дворе. Из всех любовниц Людовика только Помпадур обладала способностью развеять его скуку. Она старалась каждый раз быть по-новому привлекательной и каждый раз придумывала для него новые развлечения. Она пела и играла специально для него или рассказывала со свойственной только ей пикантностью новые анекдоты.

В области искусства, художественных ремёсел и моды превосходство маркизы де Помпадур было неоспоримым. С полным основанием говорят, что грациозность и вкус, свойственные всем без исключения произведениям её времени, являются плодом её влияния и что она по праву может считаться крёстной матерью и королевой рококо. Любовница короля питала слабость к изящным безделушкам и обожала цветы. Хитроумному де Фюльви удалось сыграть на обеих её страстях. С 1748 года на мануфактуре стали производиться дивной красоты фарфоровые цветы, которые мгновенно вошли в моду при дворе. Нежные, ароматизированные для полной реалистичности духами розы, пионы и лилии из мягкого фарфора преподносили придворным модницам в качестве подарков, их ставили в вазы, украшали ими интерьеры. 

Новая страсть всемогущей фаворитки передалась и самому королю. При её содействии де Фюльви добился от короля исключительного права на производство фарфора и создал промышленную компанию. В 1753 году король, оказывавший мануфактуре финансовую поддерж-ку, вошёл в число пайщиков компании, которая получила название Королевской фарфоровой мануфактуры. В 1756 году фабрика по предложению мадам Помпадур была переведена в Севр – город, расположенный по пути из Парижа в Версаль. Рядом с Севром находилась и резиденция маркизы – Бель-Вю. 

С 1760 года мануфактура стала исключительно королевской собственностью и главным поставщиком фарфора для версальского двора. Тем самым была создана серьёзная конкуренция знаменитому и дорогостоящему саксонскому фарфору. Маркиза неутомимо занималась экспериментами, приглашала искусных ремесленников и талантливых художников, скульпторов, устраивала выставки в Версале и во всеуслышание объявляла: «Если тот, у кого есть деньги, не покупает этот фарфор, он плохой гражданин своей страны».

Приглашённый на фарфоровую фабрику академик Жан Элло, известный химик, усовершенствовал фарфоровую массу и изобрёл краски для декорирования изделий в стиле модного в то время рококо, которые принесли небывалую славу севрскому фарфору. Это и знаменитая «розовая Помпадур», чарующая, нежная и тёплая по тону, и королевская синяя, своим глубоким цветом напоминающая кобальт на китайском фарфоре, и яблочная зелень, и небесно-голубая, и, наконец, бирюзовая, изумительная чистота тона которой достигалась только на мягком фарфоре. Она стала «визитной карточкой Севра». В 1779 году для Екатерины II был создан знаменитый сервиз из 744 предметов, декорированный медальонами в виде камей на бирюзовом фоне (в настоящее время находится в музее керамики «Кусково»). Постепенно сформировался собственный стиль: лёгкий, изящный, эффектный. Для декорирования изделий широко использовались сюжеты знаменитых живописцев Ватто и Буше. Скульптор Этьен Фальконе создал ряд знаменитых композиций. Выпуская изделия из мягкого фарфора, в Севре начали производство твёрдого фарфора, и в начале ХIХ века мануфактура сосредоточилась на выпуске только твёрдого фарфора. На протяжении всего существования фабрики художественный и технический уровни производства оставались чрезвычайно высокими… Севр никогда не опускался до безвкусицы.

Изделия Севрской мануфактуры XVIII – первой половины XIX века, которые в настоящее время являются украшением экспозиции, поступили в собрание Иркутского художественного музея в 1928 году из Ленинградского государственного музейного фонда, где были сосредоточены национализированные ценности. Они дают возможность судить о высоком профессионализме, фантазии и таланте мастеров этой знаменитой фарфоровой мануфактуры и делают неоспоримым известное высказывание, которое гласит, что «хорошего севрского фарфора не существует – есть только великий».