С наградами дело скупее. Театры для юношества традиционно и недальновидно держат по этой части (если бы только по этой!) во втором-третьем эшелоне после драматических и музыкальных. Зато по итогам внутритеатральных профессиональных конкурсов Николай Владимирович неоднократно получал дипломы в разных номинациях и обязательно с эпитетом «лучший», включая звание «Лучший актёр года». Почётных грамот и благодарностей – целый архив. За старшину Васкова в спектакле «А зори здесь тихие» ведущий артист труппы удостоен Губернаторской премии, а за центральную роль в «Легендах седого Байкала» – премии правительства Иркутской области.

Признаться, о наградах и званиях речь идёт только потому, что по ним принято судить о достижениях человека. Оно, может, и правильно. Кому безразлично подтверждение своих заслуг обществом или государством? Мощный стимул. Сам-то мой герой в конце беседы спокойно резюмировал:

– Мне неважно теперь, отметят или нет. Хотя всем нужны аплодисменты, и кокетничают те, кто отрицает делание успеха у публики. Лукавят. «Никакой иной корысти, кроме радости игры», – повторю вслед за Леонидом Филатовым. В «Трёх мушкетёрах» у меня роль кардинала, а в кино одного из них, Арамиса, помните, играл Игорь Старыгин. Так вот, я согласен с ним, что играть для детей – это несказанное удовольствие и огромная ответственность. Феджин в «Оливере», исчадие зла под маской благодетеля сирот, дарит мне удовольствие и азарт. Дети – они не отягощены приличиями в поведении. Если им скучно, в зале стоит шум. Как к ним пробиться, заставить сопереживать? В 

ТЮЗе, я думаю, особые актёры. И затраты энергетические здесь совершенно другого качества. Я увлечён ролью, и моё увлечение, наверное, передаётся зрителям, но не всегда. Бывает, ведёшь сцену, а зал не реагирует. И в другой раз уже иначе делаешь, ищешь контакт с залом. Этот поиск чрезвычайно важен для актёра, поэтому очень люблю импровизировать, очень! Обычно мой Байкал лицом к публике произносит монолог о расколотом надвое сердце из-за сбежавшей к Енисею дочери Ангары. А вдруг мне захотелось поддержки от Ольхона – Славы Степанова, и я коснулся его руки. Это родилось импровизационно, по ходу спектакля, и так помогло обоим! Степанов совсем по-другому повёл свой монолог. Это не от ума пришло, это не расшифруешь словами…

Заведующая труппой вампиловцев, заслуженный работник культуры РФ Тамара Терпугова, знающая Кабакова с первых его шагов на этой сцене, не случайно обронила, что ему в «Легендах седого Байкала» впору сразу валидол давать. Такая трагедийная мощь и вместе с тем трепетность чувств, сильное внутреннее сердцебиение, что артист потом не может ничего видеть. Но он поклонник юмора, любит смеяться сам и других смешить. Интриган Помидор в сказке «Чиполлино» у него каждый раз замечательно смешной благодаря новым чёрточкам и ходам. В ТЮЗе надо яркий образ создавать, и он это делает зачастую просто блистательно. Находит какие-то живинки и краски, психологически насыщает роль, независимо от того, главная она или эпизодическая.

«Озорной артист! Ловит отклик на свои импровизации, но не тянет одеяло на себя». Галина Проценко и Любовь Почаева, обе – заслуженные артистки России, на чьих глазах Кабаков начинал карьеру и превратился в мастера высокого класса, с искренней похвалой отзываются о его сценическом обаянии даже в отрицательных ролях и необычайно чутком партнёрстве. Он авторитетен и как член художественного совета, ибо честен и прям в оценках, не отмалчивается, если что-то, по его мнению, во вред театру.

Захватывающая беседа с Николаем Кабаковым об отношении к творчеству, жизни, истории его рода с польскими корнями длилась четыре часа. Целиком не перескажешь. А жаль. Открылось для меня в нём, вообще-то не склонном откровенничать в силу присущей ему скромности, много неожиданного и привлекательного.

Вот представьте. Идёт по трассе упругим спортивным шагом высокий и стройный мужчина с прямой спиной (это я пытаюсь для незнающих описать его внешность). На моложавом лице чужеродными кажутся усики, пробитые сединой. Только взгляд, чуть ироничный и внимательный, сигнализирует: не обольщайтесь, уже не вьюнош. Но ведь совсем-совсем недавно, вспоминаете вы, он играл на гитаре и пел про любовь в спектакле «Мы бежали от заката» по ранним рассказам Вампилова, был Шамановым в его же драме «Прошлым летом в Чулимске», обольстительным Кречинским, Человеком Боя и Ходоком в притчах Володина, влюблённым Белугиным и неподражаемым светским щёголем Городулиным в комедиях Островского, самоотверженным Михаилом в «Последнем сроке» Распутина…

И вот он шагает по трассе семь, восемь, девять километров в своём микрорайоне Первомайском. Туда и обратно. Каждый день. Ему предстоял ввод на роль доброго волшебника финна в «Руслане и Людмиле» Пушкина. Творческий человек, задав себе планку, уже не позволит опустить её. Не посвящённые в этот символ веры, в этот, если угодно, актёрский катехизис наверняка изумятся: всего-то ради ввода?! Но Кабаков из категории самоедов, он постоянно рефлексирует и каждую роль начинает, будто новичок, с нуля:

– Сколько я намотал километров, сколько пришлось помучиться и сколько родилось мыслей… Километраж мыслей! (Раскатисто смеётся.) Думаешь над текстом, размышляешь, анализируешь. Просто так ничего не даётся, и никакой опыт не спасёт. Позиция моя не изменилась с годами: театру надо отдавать себя полностью. Когда мы на гастролях в Москве сыграли «Сон в летнюю ночь», мне сразу предложили уволиться ради съёмок на Мосфильме. Я ответил, что не могу бросить ни своего учителя, каким считаю Кокорина, ни театр. Отказался без колебаний. Но после инфаркта я стал яростнее и категоричнее, не жалею себя и других.

Тут не лишне чуть подробнее.

В «Дурочке» Лопе де Вега он репетировал отца двух дочек на выданье. К возрастным ролям, попутно отмечу, Кабакову не привыкать: в 33 года убедительно воплотил образ Луки в спектакле «На дне», а добросердечный дед Кокованя в «Серебряном копытце» Бажова лишь продолжил череду его Дедов Морозов и просто дедов из всяких сказок. Но речь сейчас совсем не об этом. На выпуске «Дурочки» в 2010 году Николаю Владимировичу внезапно стало плохо с сердцем, но после укола «Скорой» он всё-таки доиграл генеральный прогон. А назавтра весть: у артиста инфаркт, он в больнице. Премьеру пришлось спасать режиссёру-постановщику Льву Титову, вышел вместо Кабакова. Видно, прав, да ещё как прав, Алексей Баталов: актёры русской школы всё, что имеют, бросают «в топку роли», сжигая себя.

Спросила собеседника о хобби. Не поверите: философия. Тонкостям профессии до сих пор учится по книгам Михаила Чехова, Станиславского, Мейерхольда, Стрелера. Перечитывает Шекспира, Распутина, Пастернака, Булгакова… Но главное увлечение – Бердяев, Ильин, Соловьёв, сейчас вот и Конфуций, Лао Цзы, чью тоненькую книжицу за полтысячи купил:

– А без философии теперь роли не сыграешь, если до сути хочешь докопаться. Возьмите хоть моего бедолагу Золотуева из «Прощания в июне» или того же распутинского дядю Володю из «Век живи – век люби». Меня к философии приохотил тёзка – Николай Емельянов, ещё когда Горького ставили. Иные режиссёры даже в замысел не посвящают: «Чего с актёрами обсуждать, когда у них рассуждать нечем!» А я назойливо пристаю, спрашиваю, спорю, предлагаю. Не всем это нравится. Но искать общий язык надо со всеми. Кокорин, Титов, Преображенский, Ищенко, Горбачевский… Счастье работать с такими мэтрами режиссуры!

А для театра, вне сомнения, счастье, когда в нём работают такие актёры. И для зрителя, конечно. Не случайно вампиловцы на общем собрании единогласно поддержали идею выдвижения Николай Кабакова на присвоение звания «Народный артист России».