– Лев Дмитриевич, чем дальше от тех семидесятых, тем пронзительнее воспринимаются слова песни: «А годы летят… И некогда нам оглянуться назад». Так и есть сейчас, так и впредь будет. Но почему бы вопреки всему не оглянуться наконец?!

– Давайте попробуем. А как далеко?

– С момента прихода в эту профессию.

– Базовые понятия заложил в Харьковском театральном институте Бенедикт Наумович Норд, актёр и режиссёр столичного театра под руководством знаменитого Михоэлса. После трагической истории Госета, Норда послали поднимать театр, культуру Украины. Потом в течение трёх лет я учился на Высших режиссёрских курсах под руководством Андрея Александровича Гончарова и проходил стажировку в его Театре имени Маяковского. А ещё позже, уже возглавив Иркутский ТЮЗ, продолжил учёбу в лаборатории Марии Осиповны Кнебель. Я прилетал из Сибири, Лев Додин и Зиновий Корогодский – из Ленинграда, Адольф Шапиро – из Рижского ТЮЗа, Анатолий Смелянский, нынешний ректор школы-студии МХАТ, – из Горького…

– Все значимые имена. Иных уж нет, иные возглавляют театры, ставят спектакли и сами теперь в учителях. Да ведь и вы уже 30 лет преподаёте на кафедре актёрского мастерства и режиссуры, являясь доцентом Московского государственного университета культуры и искусства. А с какими актёрами довелось работать у маэстро Гончарова?

– Их тоже все знают, хотя бы по кино. Гончаров постоянно задавал мне свой коронный вопрос: «Что вы сделали для театра за последние сутки?» (Смеётся). В «Трамвае «Желание» Уильямса Бланш играли в очередь Светлана Немоляева и Евгения Козырева, а Стэнли – Женя Лазарев и Армен Джигарханян. Работая с Арменом Борисовичем, я был поражён его готовностью отбросить весь накопленный опыт и начать как бы заново, будто в первый раз. «Я так же волнуюсь и так же боюсь, что роль у меня не получится», – признавался он мне, начинающему режиссёру.

– Великий Михаил Ульянов говорил молодому Сергею Соловьёву о такой же неуверенности.

– А есть другой подход к встрече с новой ролью и новым режиссёром. Капризные актёры, если сразу что-то не получилось у них, ищут виноватого вне себя. Могут за неделю до премьеры заболеть, бросив спектакль на произвол судьбы. Если актёр – человек настроения, худо всем.

– Овладевали профессией «укротителя»?

– Мне надо было ввести Аллу Балтер на роль Марии Стюарт в спектакль «Да здравствует королева, виват» Болта. Елизавету играли Светлана Немоляева и Татьяна Васильева, а вторую королеву – Евгения Симонова, но она ушла в декрет. До этого в обеих ролях выступала Татьяна Доронина, только парики меняла, ну и голос, походку, благо её героини на сцене не встречались. И мне надо было не механически ввести Аллочку в созданный рисунок роли, а увлечь партнёрством, снять романтический флёр шиллеровской Марии, поскольку у английского драматурга Стюарт совсем другая.

– И удалось?

– Да. Я успел только закончить с «Трамваем «Желание» – позвали в Иркутск, а вместо себя порекомендовал Гончарову иркутянина Борю Кондратьева, который задержался в Театре имени Маяковского до самой своей безвременной кончины.

– А вы на доброе десятилетие задержались в нашем ТЮЗе. Этот период вошёл в летопись как чрезвычайно плодотворный для театра.

– И даже провёл его полувековой юбилей. Теперь опять юбилей – 85 лет театру. Меня четвёртый раз пригласили на постановку. И, надеюсь, не последний. Иркутский ТЮЗ мне дорог. Со мной здесь работали замечательные очередные режиссёры: Преображенский, Грушвицкая, Симоновский… Репертуар был сложный и творчески насыщенный. «Вей, ветерок», «Горячее сердце», «Люди, которых я видел», «Ночная повесть», «Остановите Малахова», «Жестокость», «В поисках радости», «До свидания, мальчики»…

– Вы взрастили целую плеяду актёров, увенчанных званиями. К сожалению, ушли из жизни народные артисты России Вениамин Филимонов и Людмила Стрижова, но до сих пор в труппе ваши талантливые воспитанники – заслуженные артисты РФ Валерий Елисеев, Нина Олькова, Любовь Почаева, Галина Проценко. Заслуженными стали и ваши ученики по театральному училищу Николай Кабаков и Владимир Привалов. Как и нынешний директор ТЮЗа и режиссёр – заслуженный работник культуры России Виктор Токарев. Будьте добры, Лев Дмитриевич, назовите свои постановки на вампиловской сцене за эти четыре визита.

– Охотно. «Этюды о любви» Петрушевской, Красногорова, Злотникова и Мережко. В следующие приезды – «Женитьба Белугина» Островского, «Дурочка» Лопе де Вега и детские сказки «Золотой цыплёнок», «Мымрёнок, или Здравствуй, чудо в перьях!», нынче вот – «Переполох в лесу».

– Сегодня приличная современная пьеса сродни Синей птице, её трудно найти. Не потому ли вы обратились на сей раз к советской классике, объединив в спектакле «Я скучаю по тебе!» тонкие исследования человеческих отношений в произведениях А. Володина («С любимыми не расставайтесь», «Пять вечеров», «Фабричная девчонка») и добавив кульминационные фрагменты пьес Розова («В день свадьбы») и Рощина («Спешите делать добро»)?

– Вы же слышите заветы добра и любви даже в названиях этих пьес? Наплыв массовой культуры вытесняет у людей потребность в духовной пище. Молодёжь увлекается авангардным кино, жестокими боевиками, Интернетом, рок-ансамблями, что сравнимо с наркотиками. Выхолащиваются и размываются все ценностные понятия. В моде цинизм, состав души у нынешнего поколения резко изменился. Когда произошло землетрясение в Спитаке, весь мой курс из 

МГУКИ ринулся туда на помощь. Кроме одной студентки, армянки кстати. «Мне мама не разрешила», – объяснила она. Случись, упаси Бог, сейчас что-то похожее, я сомневаюсь, что реакция будет такой же спонтанно-естественной.

– Но как вы надеетесь осуществить столь необычный и для артистов, и для зрителей замысел в содружестве с художником – многотитулованным Юрием Суракевичем, которое для вас отнюдь не случайно?

– Юру Суракевича я ценю ещё с тех прежних лет за то, что он помогает воплощать мои замыслы в образное сценическое пространство. Наверно, нашу постановку можно считать своего рода экспериментом. Но иркутский зритель подготовлен, считаю, к его восприятию. Ведь на афише спектакли по рассказам Вампилова, произведениям Распутина. Это калейдоскоп жизни. Да, меняются время, режимы, представления о морали. Но остаются непреходящие ценности, и главная из них – любовь. Со всеми её нюансами, от которых зависит судьба, а порой и жизнь человека. «Настоящая любовь начинается там, где ничего не ждут взамен». Это Экзюпери.

– У калейдоскопа особенность – быстро всё мелькает…

– Одна из моих целей – дать шанс каждому из занятых в спектакле выступить в ключевой момент соло. Градус эмоций поднимается по нарастающей, и артист, глубоко погрузившись в материал, достигает возможного максимума для эмоционального обмена со зрителем духовной энергией. И нужно ответить прежде всего самому себе, что такое предательство, как пережить его первый раз в жизни, как решать проблемы за порогом юности. В любви ведь часто разрушительна ситуация, о которой у поэта точно сказано: «И долго слушали друг друга. Но каждый слышал лишь себя».

– А я приведу цитату из дневника Михаила Ульянова: «Актёрство просто мертво, коли не омыто животворной водой современности».

– Нащупать пульс сегодняшней жизни – это главная точка отсчёта. Задача не такая уж лёгкая, не спорю. Идёт накопление внутреннего потенциала, в том числе и по этой линии.