Слово за жертвой
В суде над «академовскими маньяками» говорят потерпевшие
Возможность выйти
Мама убитого 12-летнего Данила Семёнова выступала в прениях дольше всех потерпевших, её речь была спокойна и выверена, вместе с ней в заседание пришёл и отец мальчика. Сына они потеряли 1 декабря 2010 года, этот день стал отсчётом серии страшных преступлений, когда от рук преступников за пять месяцев погибли ещё пять человек – две женщины и трое физически слабых мужчин, забитых ножами, молотками и истерзанных пулями из пневматического пистолета. Жертв не стало больше только по счастливой случайности: по версии следствия, Ануфриев и Лыткин совершили восемь покушений на убийство, при этом среди потерпевших были беременные и дети. Ещё на одну женщину, которой удалось спастись, Лыткин напал без напарника.
Несмотря на то что судебное следствие идёт уже шесть месяцев, а через полтора года после страшных событий Академгородок успел вернуться к нормальной жизни, почти ни одно заседание суда не обходилось без слёз: плакали и мужчины, и женщины, и дети, которых в качестве свидетелей вызывали на допросы. Однако в начавшихся прениях родители Данила внешне были совсем спокойны.
«Очень жалко, что нет смертной казни, тогда всё быстрее закончилось бы для ваших мам, – обратилась мать погибшего мальчика к сидящим за решёткой подсудимым. – Вы у них единственные дети, и они получают самое большое наказание. У меня осталось двое детей. Попытка выйти из сильнейшего стресса и родить ещё одного ребёнка не удалась, и пришлось похоронить его вместе с Данилом. Мы были многодетной счастливой семьёй, а теперь всё разрушено. Но от чистого сердца я скажу: для матери легче один раз похоронить ребёнка и перестрадать. Потому что питать надежды, как теперь предстоит вашим матерям, что вас выпустят на свободу, гораздо тяжелее».
Возможность выйти из тюрьмы у подсудимых, в особенности у Никиты Лыткина, действительно есть. По версии обвинения, все преступления, за исключением последнего убийства в апреле 2011 года, он совершал в семнадцатилетнем возрасте. «Уголовный закон не позволяет применить максимальное наказание к несовершеннолетним, совершившим преступление. Поэтому подсудимому Лыткину должно быть назначено максимально строгое наказание в виде лишения свободы», – констатировал гособвинитель.
По мнению прокурора, за совершённые убийства Лыткину следует назначить 19 лет лишения свободы. С учётом частичного сложения наказания за грабежи, создание экстремистского сообщества, покушения на убийство и глумление над телом умершего срок для подсудимого, требуемый прокурором, составил 25 лет лишения свободы в колонии строгого режима с отбыванием первых семи лет в тюрьме. Артёму Ануфриеву, который, как считает следствие, совершал преступления в совершеннолетнем возрасте, грозит пожизненное заключение.
Хотя в судьбе подсудимого это и не играет заметной роли, стоит отметить, что прокурор снял с Ануфриева обвинения в 14 эпизодах вовлечения несовершеннолетнего в преступную деятельность из-за того, что разница в возрасте с подельником составляла всего полгода.
Не сошлись характерами
Разные линии поведения в суде, выбранные Артёмом Ануфриевым и Никитой Лыткиным, по мнению одной из потерпевших, по-своему характеризуют каждого из них. Жизнь случайной жертвы Никиты Лыткина, который в ту ночь вышел на убийство один, спас мужчина, который услышал истошные женские крики и, высунувшись с балкона, спугнул нападавшего. Несмотря на то что её палачом едва не стал Лыткин, в суде потерпевшая открыла для себя, что гораздо более глубокую неприязнь питает к Ануфриеву.
«Несмотря на жестокость и агрессию, которой наполнены показания Никиты, несмотря на то, что он бил меня молотком, мне его жаль. Мальчик в детстве был всеми отвергнут, и, чтобы найти себя, он нашёл друга, Артёма Ануфриева, – сказала потерпевшая Нина Кузнецова и обратилась к подсудимому: – Никита, тебе фатально не повезло с другом. На твою агрессивность и жадность его идеи упали, как в благодатную почву. Артёму нужно было высветиться перед всеми своими друзьями, и он просто тебя использовал, а ты только помог ему сделать это. Но я нисколько не оправдываю того, что ты совершил, и за свои поступки ты должен ответить по полной».
Никита Лыткин, признавший вину в убийствах и покушениях, в письме к обществу, которое в декабре прошлого года опубликовал еженедельник «Иркутский репортёр», также говорил, что его сгубила «дружба», и просил прощения у людей. Сам же Артём Ануфриев в суде открещивается и от тесных отношений с Лыткиным, и от совершённых преступлений, чем вызывает особое раздражение Нины Кузнецовой: «Перед нами сидит этакий паинька, в нём нет никакого раскаяния и сожаления, это скрытный, хитрый, трусливый и лживый насквозь человек».
При этом Лыткину потерпевшие приписывают иные качества. «В Никите есть какая-то генетическая честность, – считает мать погибшего мальчика Данила. – Он сам не рад, что был таким зверем. Здесь сидят его мама и дядя, которые пресекли преступления и находят силы героически это всё сейчас выносить».
Нина Ануфриева, мать другого подсудимого, также приходит на каждое заседание. Она уверена в невиновности сына и все силы направляет на борьбу с органами следствия и журналистами, которые, по её мнению, оговаривают Артёма. Напомним, в суде Ануфриев отказался от признаний, которые сделал сразу после задержания: тогда молодые люди давали показания параллельно и независимо друг от друга, в точности повторяя подробности, свидетельствующие, как говорят юристы, «о преступной осведомлённости».
С началом судебного следствия Артём Ануфриев резко изменил политику, теперь он сознаётся лишь в двух эпизодах, записанных самими подсудимыми на электронные носители. В первом случае речь идёт о диктофонной записи, сделанной во время убийства Ольги Пирог. На ней отчётливо слышны крики жертвы, а также комментарии убийц. Как показала экспертиза, голоса на записи принадлежат подсудимым. Второй эпизод, от которого не открещивается Ануфриев, заключается в глумлении над телом умершего.
По версии следствия, молодые люди забили бездомную до смерти и, сходив за видеокамерой, вернулись на место преступления. На записи, которую сделал Ануфриев, видно, как Лыткин ножом кромсает кожу на лице мёртвой женщины, пытается извлечь глазные яблоки и отрезает ухо, которое после для устрашения оказалось подброшенным на крыльцо школы №19. Запугать людей и прославиться в маргинальной среде Лыткину и Ануфриеву удалось: видео попало в социальные сети и по сей день собирает комментарии, среди которых преобладают поддерживающие и восторженные.
От остальных преступных эпизодов Артём Ануфриев отказался в суде. Однако силы первых показаний, собранных во время предварительного следствия, это не умаляет. Кроме этого сторона обвинения оперирует и другими доказательствами, среди которых показания свидетелей и потерпевших, результаты генетических экспертиз, изъятые с сервера социальной сети «ВКонтакте» переписка и детализация звонков, сделанных с мобильных телефонов подсудимых.
«Очень больно жить»
Причиной преступлений, потрясших людей далеко за пределами Иркутска, органы следствия называют «ненависть к человечеству в целом». Однако дать расшифровку этого понятия и объяснить, что конкретно руководило убийцами, не берётся никто. Предпосылками, исходя из материалов уголовного дела, могли стать зависть, агрессия, родовая травма центральной нервной системы, изучение нацистской литературы, тяга к запретному и желание подражать маньякам. «Почему вы не реализовали жажду крови на ринге или, например, на службе в армии?» – спросил у подсудимых родственник погибшей Ольги Пирог, но ответа так и не получил.
Все потерпевшие просят у суда справедливого наказания, которым в силу моратория на смертную казнь может, по их мнению, стать только пожизненное заключение. «Очень больно жить в России и знать, что ещё много детей умрут, став чьими-то жертвами из-за безнаказанности. Хотелось бы, чтобы суд вынес справедливое решение, потому что если они не получат пожизненное, то я не представляю, кому ещё тогда можно дать такое наказание. Когда Академгородок жил в паническом страхе, ужасе, все прыгали друг от друга на скрип снега – этого не передать словами. То, что совершили подсудимые, сродни терроризму, – говорит мать погибшего мальчика. – Необходимо дать им пожизненное, чтобы они не питали надежды выйти на свободу и жить в этом обществе. В обществе, которое они замарали и изгадили».
В трагедии женщина пытается увидеть смысл: «Возможно, вы дали знак людям о том, что нужно возвращать смертную казнь. Возможно, вы сделали большой вызов матерям, которые должны сохранять семьи, чтобы в детях не было такой ненависти, чтобы они искали хорошее в людях и прежде всего начинали с себя и чтобы такого горя больше ни у кого не было».
Каким будет приговор, по оценкам участников процесса, станет известно в апреле. До этого суду предстоит выслушать в прениях сторону защиты, а также дать последнее слово подсудимым.
