Как обрубали собачий язык
Это трудно назвать одним артефактом. В фондах Иркутского областного художественного музея в темноте (эти экспонаты боятся света) лежат около 600 листов плотной бумаги. Это агитационные «Окна ТАСС», созданные иркутской мастерской с 1941 по 1944 год. За каждым таким листом – судьба художника. Пожалуй, самая удивительная и самая малоизвестная – у Леонида Залётова. Едва начав свой путь в живописи, он ушёл на фронт и погиб в 1943-м под Дорогобужем. Остались его «окна» – подлинный артефакт Великой Отечественной войны.
«С 1 октября с.г. открыта подписка на «Агит-Окна (Окна ТАСС)». «Агит-Окна выпускаются Союзом советских художников и т-вом «Художник» – эта крохотная заметка в «Восточке» в сентябре 1941 года – документальное свидетельство начала работы иркутской мастерской «Окон ТАСС». В Москве мастерская «окон» Телеграфного агентства Советского Союза (ТАСС) открылась через пять дней после начала войны. В Иркутске – в сентябре 1941 года. В СССР было 80 таких мастерских, иркутская – одна из лучших, как отмечал художник Павел Соколов-Скаля, работавший в знаменитой московской редакции «Окон ТАСС».
Около 600 оригинальных плакатов иркутской мастерской «Агит-Окон ТАСС» хранятся в ИОХМ уже около 70 лет – с 1944 года. «Особенные ветераны» – так с любовью называли их художники. «Мы их показываем очень-очень редко, – говорит сотрудник ИОХМ Юлия Башинова. – Бумага боится солнечного света, желтеет. В постоянной экспозиции её держать нельзя, так как она разрушится в течение 1-2 лет. Листы очень хрупкие, они содержатся на специальных стеллажах в отделе графики, в темноте». Сотрудники ИОХМ достают и показывают публике лишь по нескольку листов к 9 Мая. Недавно читателям иркутской областной библиотеки им. Уткина показали слайд-презентацию уникальной «политической графики».
«В Иркутске возле витрины «Агит-Окон» всегда стоят зрители-читатели, – писал поэт, автор мастерской Анатолий Ольхон в сентябре 1941-го. – Злая, яркая карикатура-рисунок и острая, выразительная подпись-стих привлекают внимание тысяч патриотов. Первые выпуски «Агит-Окон» тепло встречены иркутянами. Часть выпусков была показана в Черемхове и Усолье с тем же успехом». Как это было? По воспоминаниям художницы Александры Мадиссон, на углу улиц Карла Маркса и Литвинова стоял большой стенд-витрина, в котором выставлялись оригиналы плакатов иркутских «Агит-Окон». Журналист «Восточки» В. Маккавеев сумел сделать в октябре 1941 года удивительный снимок – толпа людей в платках, телогрейках, в шинелях у «Агит-Окна» на Карла Маркса. «Меч Советского информбюро обрубает собачий язык жульничающего лгуна-Гитлера (карикатура худ. Залётова)», – писала «Восточка». – Очередные выпуски «Агит-Окон» покажут патриотам новые лубки… Иркутяне уже привыкли каждую субботу на углу улиц Литвинова и К. Маркса наблюдать смену сигнальных выпусков. Нетерпеливые зрители ожидают новинок». Очевидцы говорили: народ в этот трудный год шёл к «окнам» в любую погоду.
Иркутску повезло – в 1941 году сюда прибыл Давид Петрович Штеренберг, легендарная личность, знаменитый художник тех лет. Он и возглавил иркутскую мастерскую «Окон ТАСС» по направлению Министерства просвещения. До революции этот удивительный художник жил во Франции, входил в круг парижского авангарда. Был дружен с Модильяни, Пикассо, Матиссом, Шагалом. После возвращения на родину руководил отделом изобразительного искусства Наркомпросса, в гражданскую войну работал вместе с Маяковским. Перед войной художник подвергался гонениям, его упрекали за формализм, но в 1941-м его эрудиция, талант и организаторские способности стали востребованы. Работал Штеренберг в Иркутске до 1943 года, после него мастерскую возглавила Александра Мадиссон. Иркутская художница была родом из Эстонии, эвакуировалась в Иркутск в 1941 году вместе с пожилыми родителями. И осталась здесь до конца жизни, до 1987 года.
Семнадцати художникам иркутской мастерской «Агит-Окон» помогали одиннадцать трафаретчиц. Технология была довольно сложной. На плакате 50 на 60 см сверху размещалось графическое изображение, внизу – призыв к народу. Или сатирические стихи на злобу дня. Часто художники изображали конкретные события, случившиеся на фронтах, – поражение гитлеровских банд или подвиг партизан. Сначала художник работал над оригиналом, затем с него резали трафареты. Иногда приходилось 7-8 трафаретов на один плакат; к примеру, работы Мадиссон отличались сложным композиционным решением. Она прописывала все мелочи – пуговички, нагрудные знаки, черты лица. Сначала резался крупный, первый трафарет для больших деталей, потом накладывались несколько помельче. В1943-м стало не хватать красок, тогда брали обычную масляную, разбавляли керосином и писали как гуашью и акварелью. Естественно, краски были блеклыми, ложились плохо. Но именно этими красками написаны самые лучшие плакаты иркутской мастерской 1943-1944 годов. За всё время работы было выпущено 126 номеров иркутской мастерской «Окон ТАСС» (756 плакатов). В каждом – по шесть плакатов на определённую тему, к примеру «Сталинградская битва», «Красный флот фашистов бьёт», «Октябрьские подарки». Иногда за ночь надо было сделать все шесть плакатов и отдать трафаретчицам, чтобы с каждого сняли по 30 копий. В эту ночь не спали и поэты – сочиняли стихи к будущим рисункам. Утром приезжали машины, забирали тираж.
У каждого из авторов иркутской мастерской были свой «почерк» и своя «зона ответственности». К примеру, художник Степан Развозжаев отвечал за написание, условно говоря, «канонических ликов» – изображений Сталина, Ленина. Николаю Шабалину была близка тема героики на войне. Если открыть «Восточку» за осень 1941 года, то практически в каждом номере – рисунки Шабалина. «Если в газетах проходил рассказ о каком-то подвиге, он тут же брался за карандаш», – говорит Юлия Башинова. В музее хранится его плакат о подвиге бывшей актрисы Мариупольского театра, медсестры Людмилы Родионовой, в одиночку расправившейся с экипажем немецкого танка при помощи одного револьвера. Анвар Закиров, в мирное время работавший над великолепными натюрмортами, в годы войны выбрал тему подвигов партизан. Дагмаре Калачиковой удавались острые, гротескные образы гитлеровцев.
Одним из лучших художников иркутской мастерской был Леонид Залётов. В Иркутске о нём остались скудные сведения. Известно, что он занимался в детской художественной студии при политуправлении 5-й армии РККА, был учеником Ивана Лавровича Копылова. «Залётов погиб сразу же по прибытии на передовую. Эта безвременная гибель молодого многообещающего художника потрясла, наполнила болью наши сердца, – писала Александра Мадиссон. – Залётов успел создать только четыре страстных, выполненных темперой броско и мастерски плаката, которые с исключительным сарказмом и юмором бичевали фашистскую нечисть: «Снабжение горючим», «Конец пирушки», «Ответ партизан» и «Обрубленный язык». Отомстить за павшего сотоварища, создавать ещё более выразительные, острые, боевые «окна» – таково было решение художников мастерской».
По данным ОБД «Мемориал», младший лейтенант Леонид Николаевич Залётов был командиром стрелкового взвода 598 стрелкового полка 207 стрелковой дивизии. Молодой художник погиб 1 сентября 1943 года. «На смоленском направлении наши войска продолжали успешно развивать наступление, – сообщило в этот день Совинформбюро. – Продвинувшись вперёд от 7 до 12 км, заняли свыше 200 населённых пунктов, в том числе город Дорогобуж». В день взятия Дорогобужа, многострадального города в Смоленской области, Леонида Залётова не стало. Он освобождал один из этих двухсот населённых пунктов. По предварительным сведениям, был похоронен в деревне Выползово. Так получилось, что за свою короткую жизнь Леонид Залётов сумел не только в тылу отомстить фашистам плакатом, но и сразиться с ними в реальном бою. Удивительная судьба.
«В фондах музея сохранились несколько его плакатов, и по ним видно, что был это исключительно одарённый человек, – говорит Юлия Башинова. – С каким талантом он мог организовать пространство листа, создать сложную композицию!» До сих пор трудно равнодушно смотреть на передовицу «Восточки» от 28 сентября 1941года, на которой Залётов призывал иркутян собрать для воинов тёплую одежду и обувь. В его плакатах было столько какой-то обычной, нормальной жизненной силы. Не пафоса, а именно силы. Казалось, кому погибнуть, но только не ему. И тем не менее судьба художника оказалась другой. Когда летом 1944 года более сотни плакатов иркутских «Окон ТАСС» появились на улицах Иркутска – во всех витринах магазинов, – там были и рисунки Леонида Залётова. Мастерская закрыла двери, когда стало ясно – победа близка. «Впечатление от этой необычайной выставки получилось огромное», – вспоминала Александра Мадиссон. Целый месяц к ней не ослабевал интерес. Залётов не увидел этого. Его тело с поля боя было перенесено в братскую могилу «Вал Победы» в Дорогобуже, где до сих пор и покоится вместе с 1826 другими бойцами и партизанами.
Фото из архива иркутского областного художественного музея
