Биография Виктора Яковлевича могла бы послужить основой для увлекательного романа: родился в Одессе (ведущий научный сотрудник Института систем энергетики имени Л.А. Мелентьева СО РАН Александр Кошелев уточняет: в детстве жил в Театральном переулке, где квартировали Исаак Бабель, Юрий Олеша и Константин Паустовский), трудился в ведущих институтах и проектных организациях Москвы. Довелось ему работать под началом председателя Государственной комиссии по электрификации России Глеба Кржижановского, сотрудничать с одним из самых молодых членов-корреспондентов АН СССР Вениамином Вейцем и заведующим кафедрой теплофикации Московского энергетического института, главным инженером Московских тепловых сетей Борисом Шифринсоном. По своему исследовательскому таланту Хасилев не уступал тем знаковым фигурам, в чью плеяду ему довелось попасть. В полной мере талант этот раскрылся в главном детище учёного – теории гидравлических цепей. 

Практика, перешедшая в теорию

Здесь можно провести аналогию с созвучной по названию теорией электрических цепей. Только вместо процессов, протекающих в электротехнических устройствах, объектом изучения является работа трубопроводных систем – неважно, отвечают ли они за водо-, тепло-, газо- или нефтеснабжение. Закономерности в движении жидкости или газа одинаковы, вопрос лишь в том, как математически и физически смоделировать их поведение в сложных системах. На него и отвечает теория гидравлических цепей. «Но, в отличие от теории электрических цепей, в основе которой лежат теоретические идеи, она возникла из практики, – объясняет заместитель директора по науке, заведующий отделом трубопроводных систем ИСЭМ СО РАН Валерий Стенников. – Как только появились большие трубопроводные системы, сразу возникла потребность в их описании».

Произошло это примерно в тридцатые годы прошлого столетия, когда гигантомания стала чем-то вроде государственной идеологии. Подтверждает это проект, без преувеличения поражающий воображение, – Дворец Советов. Построив его, руководство СССР хотело переплюнуть Америку – возвести исполинское здание на 100 этажей, увенчанное циклопической статуей Ленина, которое оказалось бы выше, чем Эмпайр Стейт билдинг в Нью-Йорке. Опыта строительства небоскрёбов у нас не было, равно как и опыта проектирования и создания систем их вентиляции, водоснабжения и отопления. Виктор Яковлевич был среди тех, кто рассчитывал их, и ему выпал шанс предложить свои наработки в сфере моделирования, которые через несколько десятилетий лягут в основу теории гидравлических цепей. Правда, претворить их в жизнь не удалось – к началу Великой Отечественной войны была закончена укладка фундамента высотной части здания и начался монтаж стального каркаса, однако осенью металлические конструкции пустили на противотанковые ежи, столь необходимые для обороны Москвы. Год спустя здание и вовсе разобрали, а после войны проект заморозили. 

Впрочем, в то же время начали разрабатывать первую схему теплоснабжения Москвы, предполагавшую, что источники теплоснабжения столицы будут связаны единой сетью. Существующие методы расчётов при её создании были практически неприменимы, так что Виктор Яковлевич с коллегами, работавшие над этой проблемой, предложили ряд весьма нестандартных новых идей. К сожалению, схему постигла та же судьба, что и Дворец съездов: 

война расставила новые приоритеты, и о проекте пришлось забыть. А в конце сороковых нашего героя, занимавшего должность заместителя заведующего отделом общей энергетики Энергетического института имени Г.М. Кржижановского АН СССР, коснулась борьба с космополитизмом – из-за «неправильной» национальной принадлежности его попросту уволили с работы. На его судьбе сказались, наверное, и врождённая прямота и принципиальность, нетерпимость к карьеристам (недаром коллеги из Сибирского энергетического института, а ныне Института систем энергетики, вспоминают одну из любимых присказок Виктора Яковлевича: «Были ли у вас отклонения от линии партии? – Нет, не было, я всегда колебался вместе с линией партии»). Так или иначе, научные изыскания пришлось прекратить, а о защите уже готовой докторской диссертации не могло быть и речи. Только в 1953 году ему удалось устроиться на преподавательскую работу в Московский инженерно-экономический институт имени Серго Орджоникидзе, а затем в Московский институт народного хозяйства имени Г.В. Плеханова. В послужном списке была ещё должность в Институте Генплана Москвы.

Достижения семилетки 

Ситуация изменилась, когда в 1961 году Хасилеву поступило предложение от академика  Льва Мелентьева возглавить лабораторию создаваемого в Иркутске Сибирского энергетического института. Научная и техническая база нового учреждения была весьма и весьма солидной, так что неудивительно, что на прибайкальской земле талант Виктора Яковлевича раскрылся в полной мере: именно здесь он сформулировал основы теории гидравлических цепей. Всего через три года после приезда в Иркутск, в 1964-м, выходит его работа в академическом  журнале «Энергетика и транспорт», посвящённая этой теме. А в 1966 году в Новосибирске он защищает докторскую диссертацию. Её Хасилев детально обсуждал с известным советским математиком и экономистом Леонидом Канторовичем, который в 1975 году стал лауреатом Нобелевской премии по экономике. «Он получил одобрение Леонида Витальевича, ведь предложенная им теория объединяла физику и технику с математикой и экономикой», – отмечает Стенников. 

Между тем Виктор Яковлевич, никогда не замыкавшийся в рамках теории, активно внедрял свои идеи на практике. Собственные методы он применял при разработке проекта дальнего транспорта тепла в Иркутск от ТЭЦ Ангарска – того самого, который ОАО «Иркутскэнерго» возродило в начале нынешнего столетия под названием «Малый юг». Инструменты из области теории гидравлических цепей использовались при подготовке схемы теплоснабжения Новосибирска, Ангарска и многих других городов. Они широко применяются в тепловых сетях «Иркутскэнерго», «Новосибирскэнерго», «Омскэнерго» и др., в водопроводных сетях Иркутска, Ангарска и многих других городов России,  в  проектных и наладочных организациях.  Хасилев   со своими идеями приложил руку и к разработке проектов систем вентиляции для типовых общественных зданий, над которыми в шестидесятые – семидесятые работали в Академии коммунального хозяйства. 

«За те семь лет, что он пробыл в Иркутске, Виктор Яковлевич сделал столько, что другому хватило бы на всю жизнь, – продолжает замдиректора по науке ИСЭМ СО РАН. – Благодаря ему уже в шестидесятые у нас появились принципиально новые программные комплексы, которые мы начали внедрять в эксплуатационных организациях и проектных институтах. Правда, на то, чтобы они получили широкое распространение, ушло два десятка лет». Когда Хасилев в 1968 году уехал из Иркутска, эстафету подхватил его ученик Анатолий Меренков, которому в 1988 году суждено было стать директором СЭИ. Анатолий Петрович в качестве соавтора подготовил и опубликовал книгу под названием «Теория гидравлических цепей», в которой были сформулированы и сведены в единое целое идеи Виктора Яковлевича и его. К сожалению, произошло это после смерти последнего, скончавшегося в 1980 году в Москве. Однако дело было сделано: целое научное направление получило признание специалистов. «Вечная слава Хасилеву и Меренкову за теорию гидравлических цепей» – такое сообщение, датированное мартом 2012 года, от индивидуального предпринимателя Валерия Илюхина из Лениногорска можно прочитать на известном форуме Ростепло.ru. И действительно, разработанные Виктором Яковлевичем методы теперь широко применяются, и без них сложно представить работу эксплуатационников и проектировщиков трубопроводных систем.