Всё началось с того, что городской благотворительный фонд «Наследие иркутских меценатов» совместно с региональным отделением Союза художников и при поддержке Иркутской митрополии решил издать полноцветный альбом иконописи и храмовой росписи в рамках проекта «Под сводом храма». Работа над ним началась ещё весной этого года. Однако очень скоро стало понятно, что проекту тесно на альбомных листах. Кто-то вспомнил давно уже витающую в среде иркутских иконописцев идею устроить настоящую выставку, и работа неожиданно пошла именно в этом направлении. Хотя альбом также состоялся и был представлен в рамках выставки. 

Иконописцам очень сложно участвовать в художественных выставках, особенно передвижных. Все их работы находятся в храмах, и не каждый настоятель согласится отдать икону даже на время. Икона – явление таинственное. Она живёт своей особой жизнью, являясь одновременно и предметом поклонения, и произведением искусства. Именно с этим обстоятельством были связаны основные трудности при подготовке экспозиции. 

Один из организаторов выставки, член Союза художников, иконописец Елена Алёшина, рассказывает, что даже она до последнего момента не видела части выставочных работ. 

– На выставке представлены произведения около 25 иконописцев, – говорит Елена Алёшина. – Все они работают не первый год, делают большие проекты, посвятили всю свою жизнь работе в храмовой культуре. С некоторыми авторами, особенно из отдалённых территорий, мы общались только через Интернет, и трудно было даже представить себе, что именно они привезут. Знали лишь, насколько хороши авторы, на что они способны, и полностью им доверяли. Но когда распаковывали выставочные экспонаты, у меня дух захватывало от волнения. Я даже представить себе не могла, что сейчас увижу. Конечно, мы рисковали, потому что до последнего момента не знали, станет ли выставка цельной и как работы будут сочетаться между собой. Тем более радостно, что всё получилось, по крайней мере, у меня есть чувство внутреннего удовлетворения. 

Окно в вечность

Среди экспонатов – макет разрушенного Казанского кафедрального собора

В Иркутской митрополии лишь несколько человек пишут в реалистическом стиле. Это иконы, больше похожие на портреты. Например, в таком стиле расписан Казанский храм в предместье Рабочее. Но большая часть иркутских иконописцев работает в традиционном русском каноническом стиле. Каноническая иконопись более декоративная и, на первый взгляд, говорит упрощённым языком. Но там есть свои законы и трудности. Даже для художника-профессионала это не такая простая задача. 

– Икону называют окном в вечность, – говорит одна из авторов выставки, инокиня Емилия. – Правила её написания оттачивались веками и в итоге должны служить одному: сделать так, чтобы человек, стоя перед иконой, обратился к своей душе, увидел свои грехи, покаялся и постарался жить лучше. Каноническая икона направлена именно на это. 

– Что нужно для того, чтобы написать такую икону, которая заставит человека обратиться внутрь себя?

– Прежде всего, нужны вера и молитва. Когда начинаешь писать святые образы, испытываешь совершенно особое ощущение. Близость к святыне требует от человека очень многого, иногда приходится всю жизнь пересматривать. Невозможно ведь представить себе иконописца с сигаретой в зубах, это несовместимые вещи. Если сделаешь что-то нехорошее, например поссоришься с кем-то, невозможно даже подойти к иконе. Бывает такое, что работа не ладится и ты не можешь понять почему. Просто Божье благословение отходит, а без него ничего не сделаешь. Тогда нужно искать причину в себе, исследовать свою совесть. 

Инокиню Емилию в миру знают как Юлию Лосеву. Десять лет она прожила в Верхне-Чусовской Казанской Трифоновой женской пустыни. Именно так называется монастырь недалеко от Перми, в который Юлия когда-то приехала писать икону Богородицы, да так и осталась… Думала, что навсегда, готовилась дать монашеские обеты, но четыре года назад ей пришлось вернуться в Иркутск, чтобы ухаживать за больной мамой. Иконописью сестра Емилия занимается с 1996 года, а специальное образование получила в Иркутском художественном училище. Правда, непосредственно иконописи там не учат, эту премудрость пришлось осваивать на практике, уже после того, как она пришла к вере. 

Кроме икон выставлены скульптуры, элементы декоративного убранства храмов

– Просто обратилась к священнику, он попросил благословения у владыки и привёл меня в иконописную мастерскую. Там ребята научили меня всему, – говорит сестра Емилия. – Помню, мне сразу заказали шесть икон блаженной Ксении Петербургской. Можно сказать, что первую икону я вообще писала не сама – мне все ребята по очереди что-то показывали. Вторую писала уже сама, но с вопросами. И только третья икона была полностью писана моей рукой. Интересно, что все шесть образов получились совершенно разными. 

– Есть какая-то икона, которая вам наиболее удалась, по вашим личным ощущениям? 

– Эта икона – Божьей Матери «Казанская», находится в монастыре, где я жила. Знаете, она получилась как живая, улыбается. При этом сама икона написана в очень строгом, каноническом стиле. 

«Абстракция и икона – два разных способа мышления»

Елена Алёшина, наоборот, заинтересовалась иконописью, будучи некрещёным человеком. Постепенно начала разбираться, втянулась и пришла в храм. Но обе героини сходятся в одном: вряд ли сможет писать иконы человек, далёкий от храмовой жизни, не понимающий, для чего это нужно. Может быть, поэтому иконописцами становятся единицы. 

– При всей кажущейся простоте языка иконы это невероятно глубокий вид искусства, требующий очень глубокого погружения в себя, – говорит Елена Алёшина. – После того как некоторые из моих друзей попробовали писать иконы, у них даже тон разговора изменился. Они говорили: я попробовал и не смог, оказывается, это очень сложно. Всё дело в том, что практически невозможно одновременно писать иконы и что-то ещё, например абстрактные картины. Просто абстракция и икона – это два разных способа мышления, которые очень трудно совместить в одной голове. А так всё искусство духовно, но выражается разными способами и разными техническими приёмами. Мы знаем множество образцов высокодуховной живописи и графики. Я думаю, если есть в работе любовь, она уже духовна, потому что Бог говорит любовью.

По мнению авторов выставки, понятия «иркутской иконы» не существует в принципе хотя бы потому, что у нас нет своей иконописной школы. Икона – очень многогранный вид изобразительного искусства, который включает в себя много направлений, сформировавшихся за два тысячелетия. В иконописи существует огромное количество различных техник, стилистик, школ письма. Иркутские иконописцы вбирают в себя весь симбиоз и выбирают направление, близкое им по психотипу, духу, технике письма и манере. Художник всё равно говорит своим языком и говорит о себе, потому что любую тему он пропускает через себя и выдаёт личностную оценку. Поэтому в каждой работе есть индивидуальные особенности, что неизбежно. Икона – это не штамп, к счастью. 

«Когда начинаешь писать святые образы, испытываешь совершенно особые ощущения», – говорит инокиня Емилия

На выставке также представлены скульптуры, элементы резных украшений иконостасов, декоративного убранства храмов и фотостенды, посвящённые храмовой росписи. В последнее время в Иркутске достаточно активно расписываются храмы. Работа эта тяжёлая и затратная. Нужно специальным образом готовить стены, нужно оборудование, чтобы художник просто чувствовал себя безопасно. Бывает такое, что иконописец приходит в храм, а ему предлагают для работы неукреплённые леса, оставленные штукатурами. А такие леса не годятся хотя бы потому, что штукатур два часа стоял на одной досточке, а художник простоит на ней два месяца. 

– Роспись – сложная работа, для неё нужен какой-то иконописный опыт, – говорит Елена Алёшина, которая расписывала стены Богоявленского собора. – Стены диктуют другую технику. Однако художник, который прошёл и стены и икону, значительно обогащает свой профессиональный багаж. Лично мне работа на стенах помогла иначе взглянуть на иконы. В какой-то степени пропал страх. Икона имеет ограниченное пространство, есть боязнь её испортить. Если уж на доске не пошло золочение, переделывается вся работа полностью. Если живопись не пошла, приходится снимать весь живописный слой и всё-всё переписывать. Такое было в моей практике, и не раз… А стены дают лёгкость и смелость в работе, на них проще переписывать.

«Отличительная черта – дерзновение…»

– Мне интересна тема современной иконописи, поэтому я стараюсь держать в поле зрения всё, что там происходит, – говорит Елена Алёшина. – В этом плане очень помогает Интернет. Созданы замечательные сайты, на которых регулярно появляются статьи и работы ведущих европейских иконописцев, проходят дискуссии. 

Что такое икона в современном мире и какой она должна быть – сложный вопрос. Язык современной иконы только формируется и будет формироваться ещё долго. Каноны нельзя отменить, и не нужно этого делать. Но язык-то может быть разным. Есть язык Византии, русской и греческой иконы. А есть наш собственный язык, потому что мы живём в другом веке. Мне странно слышать, когда кто-то говорит: я написал икону в стиле 12 века. Мне кажется, это неправильно в принципе. Ну не может современный художник написать такую икону – просто потому, что он не мыслит категориями мастера из 12 века. 

У меня есть внутреннее ощущение, что неправильно ограничивать себя одной стилистикой письма. Конечно, в какой-то степени ты добьёшься мастерства и техничности в выбранном направлении. Но я боюсь, что за этим мастерством могут потеряться художник и время. Когда смотришь работы, например сделанные чисто в византийском стиле, – они все одинаковые, и это грустно. Наверное, это какая-то боязнь проявления себя, некий порог, перед которым человек останавливается и который не может переступить. 

– Какова отличительная черта современной иконы?

– Наверное, дерзновение. Мы все родом из СССР, все были комсомольцами и пионерами, гордо несли свой флаг. Мы были в этом искренни и сейчас благодарны тому времени. Однако нужно большое дерзновение, чтобы из комсомольцев прийти в иконописцы, принять православную культуру и искать в ней истину, для себя в первую очередь. Через работу в иконописи мы находим своё место, свой путь к истине. Если нашли – икона живёт. Мне кажется, это именно так.