«Мы все – плотники»
Профессор Гданьского технического университета Романа Цельонтковски убеждена, что деревянная архитектура бессмертна. И рассказывает, что видела на севере России деревянные церкви, построенные ещё в 17-18 веках, которые за годы существования потеряли только цвет. При этом она твёрдо уверена, что их сохранение зависит не от того, сколько лет дерево стояло под солнцем или дождём, а от «доброй воли людей». Однако обратных примеров, когда уникальные деревянные сооружения не проживают положенного им срока, по её словам, гораздо больше. Сегодня у польских архитекторов есть уникальный опыт реставрации подобных памятников. Пани Романа, которая уже несколько лет работает в России и хорошо знает проблемы сохранения деревянной архитектуры, уверена, что он может пригодиться и их иркутским коллегам.
Известный в Польше эксперт в области деревянной архитектуры Романа Цельонтковски заведует кафедрой пространственного проектирования Гданьского технического университета, а также является членом Международного совета памятников и достопримечательностей при ЮНЕСКО, который объединяет всех реставраторов мира. Однако это отнюдь не мешает ей скромно говорить о себе: «Я только рабочий». Пани Романа действительно убеждена, что уметь работать с деревом для любого реставратора крайне важно. И объясняет, что мало быть архитектором – нужно знать всю технологию целиком. «Ведь по большому счёту мы все – плотники. А плотник всегда задаёт вопросы, что и как сделать. Ему постоянно нужен диалог. В этом смысле то, что я могу работать по дереву, помогает мне понять, как функционирует конструкция здания и что будет, если применить те или иные методы», – рассказывает она.
– Говорят, что для архитектора конструктор как муж, – уже шутя, продолжает собеседница «Конкурента». – По-моему, у «деревянного» архитектора такая же связь с плотником. Ведь, если найти общий язык с человеком, можно сделать очень много.
Впрочем, вопреки ожиданиям, на состоявшейся в Иркутском государственном техническом университете (ИрГТУ) открытой лекции говорить о практической части своей работы Романа Цельонтковски не стала. Вместо этого она на конкретных примерах рассказала, что нужно для сохранения деревянной архитектуры. К примеру, в Польше и Украине до сих пор сохранилось немало деревянных церквей и костёлов, которые представляют историческую ценность.
которые нужно сохранять
Проблема в том, что многие из них заброшены, так как стоят в местности, где уже нет постоянного населения, нет людей, которые могли бы поддерживать эти сооружения в нормальном состоянии. При этом, как правило, во многих из них остались уникальные росписи стен и другие архитектурные элементы, которые нужно сохранить, а также возникла необходимость укрепить окна и крышу. «Но денег на их консервацию власти не дают», – привела типичную для многих стран ситуацию Романа Цельонтковски.
Ещё сложнее, когда памятник деревянной архитектуры находится на территории другой страны. К примеру, на территории современной Украины сохранилось немало объектов польского деревянного зодчества.
– Например, Бродский район недалеко от кордона с Польшей, – листая слайды, рассказывает пани Романа. – Перед второй мировой войной это была территории Польши. И вот первый пример: церковь 18 века, которая рухнула. Мы нашли доски, там были росписи. Но это всё, что осталось, сохранять там нечего. Второй пример: церковь 17 века, расположенная примерно в десяти километрах от первой. Там тоже ничего не осталось. Ещё был очень старый костёл, но после войны всё это пропало. До войны это были вполне рабочие костёлы и церкви, в хорошем состоянии. Но сейчас дешевле поставить новый деревянный храм, чем восстановить старый.
Впрочем, даже в случаях, когда от сооружений осталось несколько брёвен сруба, реставраторы всё равно пытаются их спасти. Делают обмеры, маркировку, чистят, разбирают и перевозят на новое место. Никаких специальных методов в этом процессе не применяется, химия для сохранения дерева также не используется. «То, что знали наши предки, работает и сейчас. Сегодня нет техногогий, которые бы обеспечили большую сохранность дерева», – объясняет пани Романа. И говорит, что если у здания надёжная крыша и крепкий сруб, то ему не страшны ни дождь, ни солнце.
На следующих кадрах можно увидеть, что в итоге получилось: восстановленный сруб, который частично состоит из старых отреставрированных брёвен. Или старые аутентичные окна и двери, которые стоят в заново отстроенных домах или церквях в историческом музее-заповеднике. Причём пани Романа уверена, что всё это становится возможным только благодаря людям, которые захотели эти сооружения сохранить. «Водитель привёз нас туда бесплатно. Человек, который помогал нам всё перетащить, отдал нам свою хату, чтобы мы могли это сделать. И он тоже сделал это по доброй воле», – рассказывает она.
– Почему я хотела всё это показать, не касаясь плотнических деталей? – задаёт вполне конкретный вопрос Романа Цельонтковски после окончания презентации. И сама на него отвечает: – По-моему, проблема сохранения зодчества решится только тогда, когда люди поймут и полюбят деревянную архитектуру и сами захотят её сохранять. Это невозможно делать в приказном порядке, только тогда, когда появятся люди, которым будет интересно собраться вместе, в том числе на международном уровне, и найти возможность что-то предпринять. Даже без денег.
Романа Цельонтковски уверена, что в Иркутске сегодня можно заниматься реставрацией деревянных памятников архитектуры на таком же уровне. И сказала, что если будет поддержка региональных властей, то, возможно, в будущем здесь будет реализован какой-нибудь совместный российско-польский проект. «И через несколько лет мы будем вместе смотреть на результаты этой работы или рассказывать о них где-нибудь в Италии или Германии», – сказала она.
