Вот тут-то экстремалы и хлебнули полной чашей острых ощущений. Причём исходили неприятности отнюдь не от непредсказуемой природной стихии, как можно было бы ожидать, а от облечённого властью государственного чиновника, чьи действия чётко регламентированы должностной инструкцией, – специалиста первого разряда Службы по охране и использованию животного мира Иркутской области Аркадия Гоцмана. Как позднее пояснил следователю сам защитник животного мира с 15-летним стажем, он тем вечером находился в рейдовом выезде, то есть на работе. На джипе «Сурф» вместе с двумя нештатными помощниками, один из которых был вооружён, объезжал свои владения. При этом, как утверждают путешественники, специалист находился в состоянии алкогольного опьянения. Возможно, этим и объяснялся кураж, которым он сопровождал осмотр транспортного средства в поисках запрещённых предметов, например оружия или пушнины. Ничего запрещённого страж природы у туристов не обнаружил, но дал гостям Тофаларии понять, что «пока ещё он здесь хозяин» и внедряться на его территорию без спросу, то есть без предварительного звонка, никому не позволит. 

После этих высказываний, обильно сдобренных матом, последовали, как утверждают опять же путешественники, превентивные меры. Не ограничившись профилактикой в словесной форме, хранитель природы велел своему спутнику, державшему в руках ружьё, стрелять по колёсам машины нарушителей  установленных им самим правил. Добровольный помощник, видимо, чтил Уголовный кодекс больше, чем нештатного шефа, и незаконное указание проигнорировал. Тогда чиновник забрал у него «ствол» и стал сам палить по колёсам транспортного средства, устроив ледяной фейерверк. Четверо путешественников, по их словам, безропотно снесли эту причуду служивого человека. Они были хоть и экстремалами, но сильно испугались пьяного, вооружённого и наделённого властью защитника животных. Решили, что связываться с таким не менее опасно, чем с дикими зверями, которых он так рьяно защищает. Натешившись, госчиновник мирно поинтересовался: «Что, колёса не спускают?» И удостоверившись, что машина путешественников не пострадала, дал им отмашку: «Езжайте, сынки». Пальнув ещё для острастки в небо, сделал последнее предупреждение: мол, если он ещё их тут увидит, то «положит машину на все четыре колеса».        

Впрочем, это версия лишь одной стороны – пострадавшей. Сам защитник природы, чьи действия путешественники обжаловали в Нижнеудинской межрайонной прокуратуре, слегка смягчил нарисованную в их заявлении картину. Он заверил, что, во-первых, при исполнении служебных обязанностей был трезв как стёклышко и нецензурными выражениями не оперировал, а во-вторых, оружие в ходе совершенно законного досмотра автомобиля не применялось. 

К сожалению, как развивались события на самом деле, неизвестно до сих пор, хотя в них вот уже восемь месяцев «разбираются» сотрудники Нижнеудинского межрайонного следственного отдела СУ Следственного комитета России по Иркутской области, куда была передана из прокуратуры жалоба хозяина вездехода «Нитра» предпринимателя из Красноярска Николая Скуратова для проведения проверки и принятия правового решения. Доследственная проверка длилась месяц и завершилась постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении госохотинспектора Гоцмана. Следователь В.Ф. Уельданов не обнаружил в действиях Аркадия Аркадьевича признаков превышения должностных полномочий. 

Судя по тексту самого постановления, следователь не особо-то и старался восстановить подлинную картину произошедшего во льдах Тофаларии конфликта. Он даже не выехал на место происшествия, чтобы составить протокол его осмотра и собрать доказательства того, что незаконное применение оружия существовало не только в воображении четверых путешественников. Зимник был официально открыт до 4 апреля, и у  проверяющего было достаточно времени, чтобы осмотреть следы выстрелов и изъять гильзы для проведения баллистической экспертизы. Гильзы с места происшествия пришлось подбирать самому потерпевшему, о чём он сообщил в письменной форме следователю. Однако тот и не подумал сделать выемку вещественного доказательства, как того требует Уголовно-процессуальный кодекс. Не стал сотрудник следственных органов также изымать «ствол», которым были вооружены защитники природы. А без этих следственных действий, без криминалистических экспертиз так и остались невыясненными вопросы: из какого «ствола» палил охотовед, пока «воспитывал» недисциплинированных туристов, и стреляло ли ружьё вообще или так и «провисело на стене» до последнего акта «постановки»? Пострадавшие уверяют, что в сторону их машины было направлено дуло автомата Калашникова, очередями из него и забавлялся охотинспектор. Зато сам Гоцман и его «активисты» твердят, что в машине у них никакого оружия, кроме незаряженной пневматической винтовки, «лишь внешне похожей на автомат АК-47», не было. Да и ту помощник лишь держал в руках, а выстрелы из неё не производились.

Следствие не пожелало копаться и в других доказательствах неправомерного поведения ретивого охотинспектора. Оказывается, примерно в то же время и в тех же местах по зимнику проезжал внедорожник, на котором ехал знакомый потерпевших братчанин Олег со своими товарищами. Им тоже не удалось миновать встречи с защитниками животных. На машине Олега был установлен видеорегистратор. Он зафиксировал брань инспектора Гоцмана с очередными непрошеными посетителями «его» владений. А кроме того, в записи ясно виден тот самый автомат (или как две капли воды похожий на АК «ствол»), который фигурирует и в материалах доследственной проверки по жалобе Скуратова. В своём объяснении Николай Скуратов указал номер сотового телефона Олега, чтобы облегчить следователю поиски свидетеля. Однако сотрудник, проводивший проверку жалобы, не пожелал беспокоить владельца видеорегистратора, изымать, осматривать и приобщать к делу карту памяти. Допросить попутчиков Олега, которые также могли бы многое рассказать о том, как ведёт себя на службе наделённый большими властными полномочиями  охотинспектор, следствие опять же не сочло целесообразным. 

На каких же доводах в таком случае основан вывод следователя В.Ф. Уельданова об отсутствии в действиях охотинспектора признаков состава преступления – превышения должностных полномочий? Довод лишь один: «Данная информация опровергается показаниями самого Гоцмана и его помощника Бондарева, которые утверждают, что никто из них из оружия не стрелял». В самом деле, если и брать на веру чьи-то слова, то уж, конечно, лучше поверить земляку, тем более «нужному». Полтора десятка лет в должности специалиста по охране животных и в тех краях, где каждый по сути охотник (следователи, наверное, не исключение), это, согласитесь, много значит! 

Следователь Уельданов решительно отмёл не только обвинения охотинспектора в должностном преступлении – он не стал мелочиться и обращать внимание даже на проступки, которые тянули хотя бы на дисциплинарное наказание. В своём постановлении сотрудник СК скрупулёзно перечислил права сотрудника Службы по охране и использованию животного мира, записанные в должностном регламенте: на остановку транспортного средства, проверку оружия, досмотр машины, вещей и т.п. Однако вслед за ретивым охотинспектором Гоцманом совсем запамятовал, что каждое из этих действий должно было сопровождаться, согласно тому же регламенту, составлением соответствующих протоколов. 

Но на этом история, начавшаяся восемь месяцев тому назад, не завершилась. В Следственном управлении Следственного комитета России по Иркутской области каждый чётко знает своё дело: один сотрудник выносит явно незаконное постановление, другой его отменяет. Так, документ В.Ф. Уельданова был отменён руководителем отдела процессуального контроля СУ по Иркутской области Следственного комитета России А.А. Батановым «в связи с неполнотой доследственной проверки». Прошло всего полмесяца – и Уельданов вынес очередное постановление того же содержания. Процессуальный документ, правда, опять «не проканал» – на этот раз его отменил руководитель Нижнеудинского межрайонного следственного отдела (МСО) Л.А.Фёдоров, тоже сославшийся на «неполноту проверки». Тогда В.Ф. Уельданову подставил плечо его коллега следователь С.А. Апханов. В конце июня он подмахнул свою подпись под тем же решением, основанном на «честном слове» охотинспектора Гоцмана. А ещё через месяц в процесс вмешался и.о. заместителя руководителя Нижнеудинского МСО Д.И. Царёв – нетрудно догадаться, что, отменив отказное постановление, он назначил очередную дополнительную проверку.

Очевидно, сотрудники Следственного комитета в совершенстве владеют способами «замотать» дело. Причём вполне законными. Во всяком случае, обращение Скуратова в прокуратуру тоже ничего не дало: заместитель  нижнеудинского прокурора А.Г. Абрамычев не нашёл в действиях должностных лиц следственного отдела регионального управления СК «фактов ненадлежащего исполнения должностных обязанностей»: дескать, все незаконные решения отменяются в установленном УПК РФ порядке. А насчёт того, будет ли когда-либо принято наконец законное решение, – ни слова. Теперь жалоба Скуратова ушла в Москву, но нет никакого сомнения, что оттуда она вернётся в тот же нижнеудинский МСО. 

Между тем «художества» Гоцмана, на которые закрывают глаза правоохранители, известны в районе многим. Мэр МО «Нижнеудинский район» Сергей Худоногов в марте этого года даже обращался к бывшему заместителю губернатора области Сергею Серебренникову с просьбой воздействовать на руководителя Службы по охране животного мира и «принять самые жёсткие меры в отношении сотрудника Гоцмана». В компетенцию администрации района расследование, конечно, не входит, но формально жалобу Скуратова здесь проверили. Местные жители подтвердили, что охотинспектор действительно вечером 25 февраля находился в посёлках Нерха и Алыгджер в сопровождении людей, вооружённых предположительно автоматом Калашникова. Кроме того, на Гоцмана, как сообщил мэр, неоднократно поступали жалобы от жителей района по поводу его грубого поведения с охотниками и туристами, встречавшимися с ним в тайге. Ответ на обращение местной власти был подписан заместителем руководителя Службы по охране и использованию животного мира Иркутской области В.А. Загоскиным. Руководство Службы считает, что «основания для привлечения А.А. Гоцмана к дисциплинарной ответственности отсутствуют». 

Заявитель Николай Скуратов подозревает, что в действиях должностных лиц, не желающих проводить надлежащую, как они любят выражаться, проверку в отношении охотинспектора Гоцмана, есть коррупционная составляющая. Но эту тему правоохранители развивать не собираются. По смыслу отказного постановления можно догадаться, что  жалобщик ещё должен сказать им спасибо за то, что его самого не привлекли к уголовной ответственности за ложный донос на должностное лицо. Ведь, по мнению следствия, информация, содержащаяся в жалобе Скуратова, умаляет честь и деловую репутацию человека, который верой и правдой служит отечеству, защищая его природные богатства. Впрочем, люди в погонах милостиво оставили за заявителем право и впредь обращаться в государственные органы, если ему вдруг снова померещится, что на его глазах совершается беззаконие.