«Здесь беспредел может быть»

Закон «Об отдельных вопросах, связанных с организацией и проведением публичных мероприятий на территории Иркутской области» внёс губернатор. Разработчик – Институт регионального законодательства и правовой информации им. М.М.Сперанского. Законопроект  – местное след-ствие громкого федерального документа, который народ окрестил «законом о митингах». Поскольку в ФЗ содержатся полномочия, которые делегировали регионам, избежать принятия областного закона до конца года нельзя. Помимо закона до 31 декабря 2012 года должны быть приняты и несколько подзаконных актов, пояснил директор Института регионального законодательства и правовой информации Алексей Петров.

Законопроект состоит из семи статей. Одна из них, вызвавшая самые бурные споры, посвящена «порядку использования специально отведённых мест в целях проведения публичных мероприятий». Эти места будут предназначены «для коллективного обсуждения общественно значимых вопросов и выражения общественных настроений». Места определяет уполномоченный правительством орган госвласти Иркутской области. Собравшиеся могут занимать это место строго отведённое время, после чего обязаны быстро исчезнуть, дабы не мешать другим. Они не должны мешать и в самый момент собрания. А именно – не препятствовать бесперебойной работе органов местной и государственной власти, медучреждений, социальных объектов и даже организаций культуры и физкультуры. Митингуя, не стоит забывать, что рядом могут быть объекты под госохраной. Нельзя мешать работе объектов связи и коммуникаций, а также «иных объектов обеспечения жизнедеятельности населения» (понятие «иные» предполагает наличие фантазии). 

Нельзя препятствовать доступу граждан к этим объектам, использовать их без соблюдения санитарных и противопожарных норм. Эти нормы, повторяющие федеральный закон, вызывают массу вопросов. А если, к примеру, бабушка заявит, что она долго ждала маршрутку на остановке потому, что рядом шло собрание «хипстеров», считать бабушку сумасшедшей? Или идти в суд и штрафовать организаторов?

Не менее бурную реакцию вызвала четвёртая статья закона. Она в качестве дополнения к ФЗ определяет места, в которых митинги, шествия, демонстрации, собрания запрещены. Сюда вошли остановки общественного транспорта, розничные рынки, детские площадки и учреждения, здания, где сидят госчиновники и чиновники местного уровня, культовые здания и сооружения, а также пресловутые «иные места», предназначенные для богослужения и религиозных собраний, места паломничества и религиозного почитания. 

В специальном отведённом месте нельзя собираться в количестве более 150 человек. Зимой, с ноября по март, на одном квадратном метре могут находиться не более 2 человек, летом, с апреля по октябрь, – не более 3 человек. Если же это пикет, проводимый одним участником, то рядом на расстоянии 50 м может находится сотня. На прошлой неделе уполномоченный по правам человека Валерий Лукин не удержался и публично удивился этим метрам. Ему неясно, зачем в применении к пикету взята предельная норма, которая обозначена в федеральном законе. «А почему не 45? Что, там с линейкой кто-то будет ходить?» – заметил он. Ему неясно, и как некий «уполномоченный орган» в Иркутске должен установить более 400 мест по городам и посёлкам региона (это при условии, что в каждом муниципалитете будет только одно место для собраний). 

Подобных неясностей в законе масса, констатировал Валерий Лукин.  К примеру, как понимать фразу «медицинские учреждения, а также обеспечивающие их функционирование территории». «Что это такое, нет такого правового понятия!» – возмутился Лукин. «Здесь беспредел может быть», – считает он. «Мы проявляем ненормальную, так сказать, спешку, – заявил уполномоченный. – По-нормальному надо было до внесения законопроекта провести общественные слушания, чтобы понять мнение тех людей, которых этот закон касается. Я знаю, что консультации проводились, но они проводились в узком кругу в правоохранительных органах, в прокуратуре, но не для тех людей, которые должны будут воспользоваться своим  конституционным правом». «По каждому пункту должно быть конкретное, однозначное толкование, – заявил и депутат от ЛДПР Михаил Сазонов.  – Чтобы закон имел характер закона прямого действия». Либерал-демократы и вовсе отказались голосовать за первое чтение.

«Некоторая оплошность»

Митингующим теперь нужно сторониться храмов, больниц, культовых мест, детских площадок и остановок

«Некоторую оплошность в политическом плане мы постараемся исправить, перед вторым чтением проведём общественные слушания с участием общественности и партий», – сказал представитель «ЕР», глава комитета по госстроительству Борис Алексеев. Как «оплошность» исправляется, можно было судить через неделю. Спустя семь дней после заседания сессии ЗС заслуженный юрист России, профессор ИГУ Сергей Шишкин, к примеру, не знал о времени и месте проведения публичных слушаний, хотя законопроект назвал «очень важным». «Власть пытается защищаться, устанавливая запреты. Элемент репрессивности, к сожалению, нарастает, – заметил профессор. – Обращает на себя внимание статья об изъятии ряда публичных мест. Мы должны понимать, что часто люди собираются там, где, собственно, и располагается объект спора. К примеру, проблему «точечной застройки» естественно обсуждать там, где она идёт. А вопросы обслуживания жилого дома – возле дома. А там – детская площадка, её никуда не денешь. Почему мы должны лишать людей этого права? Что касается специально отведённых мест для собраний, это неплохо, если они будут. Но где? Люди пытаются привлечь к себе внимание, сделать акцию более значимой, собираясь на центральных площадях. Заставляя их уйти в специально отведённое место, не публичное, мы лишаем их этой возможности. Я бы посоветовал в запретах не терять головы и не заниматься ненужной детализацией. Лишние запреты приведут к новым митингам».  

Не уведомили о слушаниях и регио-нального координатора ассоциации «Голос» Алексея Петрова, хотя ему есть что сказать. «Слишком много в законе мест, где запрещено собираться. Детские площадки, к примеру. То есть всем нашим ТОСам можно забыть о территориях, где они проводят собрания, – заметил он. – А как быть с «обеспечивающими функционирование» медучреждений территориями? У памятника Ленину, что рядом с больницей, получается, уже и не соберёшься? Вдруг помешаем какому больному следовать на лечение. Если на собрание придёт не 150, а 160 человек, мы должны десятерых в шею гнать? Дойдёт до того, что на собрания по билетикам пускать будем. Организатор – такой козлёнок из мультика, который всех посчитал». 

«А что, вообще нас хоть когда-то звали на такие публичные слушания? – удивился активист общественного движения «Гражданский Иркутск» Тимофей Кириченко (движение организовывало общегородские митинги после выборов в Госдуму и президентской кампании). – Если мы сами выйдем на организаторов, то участвуем. Как это случилось, к примеру, с обсуждаемым Общественной палатой законопроектом о противодействии педофилии. Ни на какие публичные слушания нас никогда не приглашали. Не знаю, что за общественность созывается в Заксобрание на такие меро-приятия. Явно не та, что на митинги ходит». Тимофей Кириченко заметил, что пока не видит реальных способов организации митингов, шествий при столь обширном списке «дополнительных запретов».  «У нас весь город в медучреждениях, в детских площадках и культовых сооружениях. Предлагается всё проводить на окраинах, где-нибудь на пустырях?» – спросил он. Второго секретаря обкома КПРФ Евгения Рулькова тоже на слушания не звали, но он заявил: коммунисты намерены оспаривать «абсурдность» нормы в 150 человек. «Законопроект ещё больше закручивает гайки, без того затянутые до предела федерацией. Зачем нужно прыгать выше Путина, не понимаю», – заметил он.

Сейчас в Конституционном суде РФ находится запрос группы депутатов Госдумы, требующих проверки отдельных норм ФЗ №65 от 8 июня 2012 года, того самого «закона о митингах». Депутаты просят суд установить, насколько этот закон соответствует Конституции сразу по нескольким пунктам, в том числе и по «специально отведённым местам» (на регионы возложили честь определять эти места, а вот по каким критериям – неизвестно). «… этот закон в целом оказался ограничительно-запретительным, – написал 22 октября в авторской колонке директор Института регионального законодательства Алексей Петров. – Он был воспринят именно в этом свете, несмотря на то что законодательство о свободе собраний действительно нуждалось в уточнениях… В итоге по одну сторону кривого зеркала мы слышим здравые мысли о том, что иностранное участие в общественной жизни страны не может быть абсолютно свободным и что наших детей нужно защитить от интернетовской грязи. По другую – складывается общее грустное впечатление, что в российских законах становится слишком много запретов и контроля и слишком мало конструктива». 

Вероятно, «декоративные» публичные слушания мы всё же увидим. Заксобрание, как по маслу двигающее все скандальные инициативы, примет закон к новогодним праздникам с пометкой «общественность одобрила». Но поскольку к этому времени Конституционный суд РФ тоже вынесет свой вердикт, возможно, местным юристам в 2013 году придётся менять закон. Если мудрость не покинет Конституционный суд РФ, то менять – в лучшую сторону.