– До прихода в En+ Group и компанию «Востсибуголь» вы возглавляли Московский завод электроизмерительных приборов, а до этого руководили департаментом угольных проектов в РУСАЛе. Почему решили вновь вернуться в угольную отрасль? 

– Предложение возглавить КВСУ поступило достаточно неожиданно, но я быстро принял решение – к этому моменту уже был морально готов к переезду из столицы. Думал, если появится возможность возглавить крупное промышленное предприятие, я ею воспользуюсь, понимая, что с большой долей вероятности это будет работа в одном из российских регионов, возможно в Сибири или на Дальнем Востоке. С 2000 по 2009 год я работал в компании «РУСАЛ», в моём ведении были разные инвестиционные проекты. Многие из них касались промышленных активов, и в какой-то момент я стал глубже вникать в эти проекты, разбираться в вопросах технологии и себестоимости. Последние два года в компании – с 2007 по 2009 – возглавлял департамент угольных проектов, затем департамент развития энергетического дивизиона РУСАЛа, поэтому уголь для меня не новая тема. В рамках своей работы посетил значительное количество предприятий угольной отрасли в России и в мире, был везде, где у компании был интерес с точки зрения создания собственной угольной базы и строительства энергометаллургических объединений. 

В кризисный 2009 год все инвестиционные проекты были приостановлены, поэтому я принял предложение возглавить Московский завод электроизмерительных приборов. Там надо было навести порядок – сделать из советского предприятия с семидесятипятилетней историей, находящегося в то время в довольно плачевном состоянии, современное и прибыльное производство. Три года я занимался этим проектом. Кроме решения операционных задач, была разработана стратегия дальнейшего развития предприятия и определён партнёр для последующего слияния – Ленинградский электромеханический завод, который я по совместительству возглавлял с 2011 года. Таким образом основные задачи были выполнены, и как раз поступило предложение возглавить КВСУ и угольный бизнес En+ Group. Решение принял быстро: увидел бывших коллег по РУСАЛу, понял, что задачи, которые стоят перед главой КВСУ и руководителем угольного бизнеса En+ Group, масштабные и долгосрочные, требующие максимальной отдачи. 

– Что за задачи стоят перед вами?

– По сути, это продолжение работы, начатой Андреем Чуриным. Стратегия группы относительно угольного бизнеса в целом, и КВСУ в частности, неизменна. Мы считаем, что Восточная Сибирь – это точка роста и для группы компаний, и для российской экономики. Ключевыми рынками будущего нам видятся страны Азиатско-Тихоокеанского региона. У нас есть значительное преимущество: мы здесь давно, представлены в первую очередь в энергетической сфере и угольной промышленности, мы ближе всех к этим рынкам с точки зрения логистики, имеются технологии и потенциал. 

– Какие профессиональные цели в новой должности видите для себя лично?

– Повышение эффективности, увеличение доли экспорта и внешних поставок угля как с разрезов КВСУ, так и с других предприятий, входящих в угольный бизнес Еn+ Group, а также поиск новых перспективных месторождений угля в регионе присутствия. Кроме того, это внедрение производственной системы, уже работающей на других предприятиях группы, введение различных автоматических систем учёта и контроля работы техники, расхода топлива, то есть борьба с издержками. Кратко: мы одновременно увеличиваем добычу, отгрузку на экспорт и внешние рынки и ищем возможности для оптимизации внутри компании. 

– Правильно ли я понимаю, что для вас работа в КВСУ важнее, чем более комфортная жизнь в столице?

– Совершенно верно. Вообще, есть некая тенденция. Хотя это веяние не носит массовый характер, но в своём кругу общения я часто встречаю людей, которые готовы наперекор мейнстриму переехать в Сибирь или другие регионы. Наверное, по тем же причинам, которые толкнули меня, – желание самореализоваться, попробовать себя в несколько ином бизнесе. Кто-то, возможно, устал от московских пробок. Здесь прекрасная природа, Байкал, Ангара. В каждом сибирском регионе есть что-то уникальное, это со стороны кажется, что тайга в России везде одинаковая, нет, она совершенно разная. 

Я прекрасно понимал, как буду жить ближайшие 10–15 лет и в бытовом плане, и в плане работы – вряд ли появилась бы возможность руководить крупным добывающим предприятием формата КВСУ, в столице их просто нет. 

– Чем привлекает вас руководство крупным предприятием в регионе?

– Это высокий уровень ответственности плюс глобальность задач. С 1996 года я занимаюсь различными инвестпроектами, часто бывал в регионах, Россию изъездил вдоль и поперёк. Был период, когда время, проведённое в командировках, было сопоставимо со временем работы в московском офисе, поэтому больших открытий для меня здесь не было. Нравится атмосфера свободы, масштабности и грандиозности, которая присутствует на угольном разрезе. Недавно объяснял ребёнку, как выглядит работа на разрезе со стороны. При видимом отсутствии людей создаётся впечатление, что горная техника работает самостоятельно, пейзаж выглядит нереальным: горы вскрыши, угля, огромная техника, размер которой сложно представить, поскольку для глаза нет привычных ориентиров. Ощущение масштаба действительно сильное.

– Было ли что-то, что вас всё же удивило в Приангарье?

– В Иркутске я бывал неоднократно, последний раз – лет пять назад. Город стал чистым, парадным, соответствующим званию столицы Восточной Сибири. У него есть своё уникальное лицо – деревянные кварталы, красивая архитектура и, конечно, Ангара. Надо отметить, что здание, в котором мы находимся, – прекрасный образец сталинского монументализма. 

– Вы перебрались в Иркутск с семьёй?

– Пока нет. Моя супруга – самостоятельный человек, она владелец консалтингового бизнеса в Москве. Пока стоит вопрос, сможет ли она управлять своим делом, находясь в Иркутске. Мы это обсуждаем, и я оставляю ей право самостоятельно решать. Мы не форсируем этот вопрос, поскольку и для меня в ближайшее время главное – детально узнать компанию, погрузиться в её проблемы, подготовить план работы на 2013 год. Впрочем, я не ощущаю себя в изоляции – часть времени буду находиться в Москве в рамках руководства угольным бизнесом группы, к тому же есть современные средства связи. 

Старший сын уже студент, я им горжусь. Став одним из победителей олимпиады по математике МГУ имени Ломоносова, он получил возможность выбора из самых престижных вузов страны. После долгих раздумий решил поступить в Высшую школу экономики на факультет мировой экономики и мировой политики. Считаю, здесь есть и моя заслуга как родителя, потому что, почти не проверяя уроки – у меня никогда не было такой возможности, – я, скажем так, всегда создавал «идеологическую базу»: объяснял, насколько важно иметь не просто образование, а лучшее высшее образование, насколько важно именно сейчас вкладывать в себя, не лениться и стараться находить баланс между учёбой, спортом и развлечениями всё-таки в пользу учёбы. Для нашей семьи это действительно важное событие, и мне было немного проще принять решение о переезде, понимая, что сын поступил в вуз. 

Младшей дочери восемь лет. Как и многие родители, даём ребёнку максимум возможностей проявить себя: она играет на скрипке, фортепиано, занимается спортивными танцами, ходит на такое количество прикладных занятий, что я даже не могу сосчитать. Время покажет, что из этого получится. 

– В управлении предприятием вы придерживаетесь такого же либерального подхода, как в семье?

– Нет, конечно. Я требовательный руководитель. Считаю, что с людьми можно разговаривать жёстко, но не переходить, что называется, на личности. Вижу, что в КВСУ сплочённый коллектив, с которым можно идти вперёд и решать сложные задачи, поставленные временем и акционерами. 

Я родился в Москве в семье учёных, мои родственники почти без исключения занимались и занимаются наукой, что предполагает дискуссионный подход к проблеме, и я сам не сторонник махать шашкой, но знаю одно: можно достаточно долго дискутировать, искать лучший вариант, но если решение принято, оно должно быть выполнено. Так мы хотя бы поймём, было ли оно верным или ошибочным, и сделаем выводы на будущее. 

Есть ситуации, в которых я уверен, мой профессиональный опыт, воспитание и образование говорят, что надо поступать так и только так, и времени на раздумья мне не нужно. Есть вопросы, когда надо услышать все стороны. Если при этом придерживаться авторитарного стиля, каким образом я могу рассчитывать, что обсуждение пройдёт открыто? Поэтому я всегда уважаю собеседника. 

– Какое впечатление на вас произвело предприятие? 

– Первое знакомство с ним говорит о том, что по шахтёрским традициям мы можем конкурировать и с Кузбассом, и с Донбассом. Есть много поводов гордиться: так, во время Великой Отечественной войны основная добыча угля велась здесь, что, несомненно, повлияло на победу. В понедельник на приёме работников угольной отрасли в Кремле у президента Российской Федерации, посвящённом Дню шахтёра, мне показалось, что каждый третий из награждённых, работающих сейчас в других компаниях, – выходец из Приангарья.

У меня ещё не было возможности доехать до всех разрезов, не все детали текущей деятельности предприятия мне известны, и позиция по КВСУ полностью не сформировалась, но первое впечатление положительное.

– История и традиции важны для вас?

– Предприятия с правильными, богатыми традициями имеют ряд преимуществ, это другое коллективное восприятие, сила духа. Что касается истории – да, для меня важна история нашей страны, и опять-таки я бы не принял предложение переехать в Восточную Сибирь, если бы не верил, что за этим регионом будущее. Полагаю, мы увидим, как из центральных регионов России, из Москвы и Подмосковья начнётся обратный отток лучших – самых предприимчивых, умных, амбициозных, сильных – в Сибирь, как это было в период её освоения и затем в советское время. 

– Чем вы увлекаетесь помимо работы?

– Горными лыжами. На лыжи встал относительно недавно – порядка 10 лет назад, получаю огромное удовольствие и планирую покататься зимой в Байкальске. Люблю дайвинг, на отдых всегда беру с собой комплект снаряжения или хотя бы подводный компьютер и лицензию. Везде, где отдыхал и есть море, я нырял. Обязательно попробую и на Байкале.

– Можно ли сказать, что для вас и в работе, и на отдыхе важны драйв и риск?

– В общем, да, хотя сейчас я даже не думаю о том уровне риска, который мог себе позволить 10–15 лет назад, поскольку несу ответственность за двоих детей и за коллектив. Во многих местах сегодня я бы уже не нырнул, хотя горжусь тем, где мне удалось когда-то побывать. Например, Блю Хоул (Голубая Дыра, подводный вертикальный тоннель в Египте, известный как «кладбище дайверов». – «СЭ») в Дахабе, чуть больше 60 метров, я проныривал несколько раз. 

Ещё с детства люблю собирать грибы. Когда иду в лес, забываю обо всём. Это случается нечасто за последние годы, но здесь я охотник. Рассчитываю найти время, чтобы сходить по грибы в Иркутской области – у вас есть белые грузди, которые в Подмосковье не растут.