– Перед нынешней сессией ЮНЕСКО появлялись сообщения, что Байкал могут исключить из списка всемирного наследия. Главной причиной назывался продолжающий работу БЦБК. Почему, как вы считаете, Байкал не стали лишать статуса, учитывая, что ситуация с комбинатом кардинально не поменялась? 

– Дело в том, что на сессии комитета в 2010 году от имени российской стороны были даны обещания, что вопрос БЦБК будет решён в течение 30 месяцев. И тогда речь шла о замкнутом водообороте и прекращении сброса стоков в Байкал. Срок истекает в декабре 2012 года. Да, ситуация абсолютно не поменялась, даже решений никаких не принято. Тем не менее ЮНЕСКО – организация, чётко соблюдающая договорённости. Нам же очевидно, что до конца года реально только просто закрыть комбинат и прекратить сбросы. 

– А как тогда быть с ликвидацией отходов? В правительстве Иркутской области заявили, что для этого комбинату нужно работать. 

– Это не так. На данную тему было специальное совещание в Мин-экономразвития РФ в апреле. Там представители БЦБК действительно заверяли, будто без работы предприятия рекультивация невозможна. Они обосновали это так: когда шлам-лигнин будут смешивать с золой, то возможно образование воды (влажность шлам-лигнина около 98%), которую нужно сбрасывать через очистные комбината. Процесс, по их оценке, может затянуться на десять лет. 

Но, по мнению академиков Грачёва, Кузьмина и Асеева (директор Лимнологического института СО РАН Михаил Грачёв, директор Института геохимии СО РАН Михаил Кузьмин и председатель президиума СО РАН Александр Асеев. – «Конкурент»), ликвидировать отходы БЦБК реально и при неработающем комбинате. На это понадобится около четырёх лет. Гончаров (генеральный директор ОАО «Сибгипробум» Алексей Гончаров. – «Конкурент») считает, что процесс будет проще с работающим комбинатом, но говорит и о возможности рекультивировать отходы уже после закрытия. Во-первых, потому, что в процессе необязательно будет появляться вода. Её не было, например, когда аналогичные работы велись в Канске (Канский биотехнический завод в Красноярском крае. – «Конкурент»). Но даже если образуется вода, её можно сбросить через локальные очистные. Для этого не нужны сооружения БЦБК. 

Единственное, что точно требуется сделать ещё при работающем предприятии, – вывести через очистные предприятия воду, скопившуюся на картах с отходами. Это около 600 тысяч кубометров. Такой объём можно сбросить за десять дней (сам БЦБК ежесуточно отправляет в Байкал 100 тысяч кубов очищенных стоков). Для этого, кстати, и денег никаких не надо. А то, что комбинат это до сих пор так и не сделал, нельзя расценить иначе, как затягивание и шантаж. 

– Сколько стоит рекультивация площадки БЦБК? 

Минприроды вообще интересное ведомство. Оно ничего не заявляет напрямую, действуя обходными путями

– В федеральной целевой программе по Байкалу на это предусмотрено 2,9 миллиарда рублей. На 2012 год в проекте стоит 110 миллионов рублей. Но средства планируется направить на продолжение исследований и проектирование. Минприроды не намерено выделять деньги на рекультивацию в нынешнем году, хотя Минэкономики и Минпромторг настаивают на обратном. Они пишут соответствующие возражения к проекту ФЦП, требуя начать рекультивацию седьмой карты-шламонакопителя в этом году. И это одна из основных причин, почему до сих пор программа не утверждена. 

Седьмая карта выбрана для апробации технологии неслучайно: она находится ближе всего к сопкам, а значит, будет первой, по которой пройдёт сель. На ликвидацию отходов на этом участке нужно, по подсчётам Сибгипробума и Лимнологического института, 300 миллионов рублей. Технология выглядит примерно так: берётся шлам-лигнин из седьмой карты и перемешивается с золой из 11-й карты, которая находится на территории комбината. Это позволит высвободить седьмую карту. Она станет чем-то вроде резервуара на случай катастрофического селя: его трасса проходит как раз по картам с отходами. И если на его пути будет пустое пространство, оно сможет поглотить часть потока. Кстати, когда в Байкальске в 1971 году сошли мощные сели, карты ещё не были заполнены, так что и по-следствий не было. 

Кроме того, рекультивация седьмой карты позволит апробировать технологию. Несмотря на то что в Канске способ уже был использован, каждое предприятие требует особого подхода. Тем более БЦБК, который накопил такое количество отходов, какое мало кто в мире накапливал. Прецедентный случай. Авторы технологии, впрочем, уверены, что всё получится и удастся нейтрализовать вредные вещества. 

– Правда ли, что Минприроды РФ готовит поправки в Закон «О Байкале», которые фактически запретят работу комбината? Что это за поправки? 

– Минприроды вообще интересное ведомство. Оно ничего не заявляет напрямую, действуя обходными путями. Министерство уже приняло нормативы, которые сделали работу БЦБК нелегитимной: предприятие вопреки закону превышает допустимые концентрации и сбрасывает недопустимые вещества. Отсюда штрафы, которые обязывают платить БЦБК. Минприроды пока не даёт возможности изменить нормативы. Более того, у комбината 15 августа заканчивается разрешение на водосброс, и Росприродназор, насколько мне известно, настроен крайне категорично. Они не хотят нарушать закон и выдавать документацию предприятию, которое заведомо не соблюдает установленные нормы.

А поправки, о которых идёт речь, разрабатываются давно, но до сих пор не были внесены в Госдуму. Дискуссия ведётся по поводу водоохранной зоны Байкала. По Водному кодексу, она устанавливается в соответствии с Законом «О Байкале». А в нём нет описания границ этой зоны: оно исчезло, когда по берегу озера планировалось строить ВСТО. Потом трасса трубы изменилась, а пункт так и не внесли. В итоге неясно, какие запреты на какой территории действуют. Пока у нас для одного участка используются совершенно разные режимы и статусы. 

– Как вы оцениваете три сценария, предложенные для БЦБК? Какой из них предпочтительнее с экологической точки зрения? 

– На самом деле есть два основных варианта. Первый – модернизация, то есть практически создание нового предприятия; второй – ликвидация. На первый, по оценке БЦБК, нужно около пяти миллиардов рублей. На второй почему-то в три раза больше. Названные цифры, впрочем, скептически оценили эксперты, в том числе представители Внешэкономбанка. Ни одно крупное предприятие на основе обветшалых сооружений не сможет сделать за пять миллиардов современное производство. Кроме того, бессточный выпуск белёной целлюлозы возможен только теоретически, нигде в мире он ещё не реализован.

С точки зрения экологии очевидно, что лучше всё закрыть и рекультивировать площадку. Нужно делать полную санацию территории: откачивать купол загрязнённых подземных вод, ликвидировать изношенные здания. Экономически ликвидация тоже оправданна. Нынешнее состояние предприятия очень слабое. Кредиторская задолженность – 3,76 миллиарда рублей. Причём 3,48 миллиарда из них – просрочка. Работа комбината только ухудшает его положение: вместе с объёмами производства растут и убытки. В 2010 году они составили 607 миллионов рублей, в 2011-м – 580 миллионов. При этом руководители БЦБК продолжают везде утверждать, что комбинат работает с прибылью. Для этого действительно есть все условия: долги отдавать не надо, объёмы растут, цены держатся. Но почему убытки продолжаются – загадка. 

– С учётом экономики предприятия и готовности ВЭБа выкупить долги БЦБК у его кредиторов почему комбинат продолжает работать? Какую причину можно предположить? 

– У меня нет ответа. Даже просто пофантазировать на эту тему не получается. Причин не осталось: для оборонной промышленности не нужен, шламоотвалы ликвидировать можно, трудоустройство людей, на которое раньше все упирали, тоже оказалось решаемым. Найти работу для тысячи человек реально. На той же ликвидации отходов можно занять часть сотрудников. 

– Сколько лет, по вашей оценке, может занять решение проблемы БЦБК? Вместе с закрытием производства, рекультивацией отходов, санацией территории? 

– В конечном счёте сроки будут зависеть от президента. Закрыть комбинат можно в любой момент. Хотя в принятии такого решения, на мой взгляд, велика роль Иркутской области. Именно правительство Приангарья способно переломить ситуацию. Мы хорошо помним историю с нефтепроводом. Думаю, все согласятся, что одним из ключевых моментов было вы-ступление Тишанина и Круглова (в то время губернатор Александр Тишанин и спикер Законодательного Собрания региона Виктор Круглов. – «Конкурент»). Все пошли и открыто говорили, что трубу необходимо отвести. Сейчас чиновники только берут решения под козырёк и транслируют их. Если правительство решится разработать альтернативный проект и доказать федеральной власти, что не нужно модернизировать БЦБК, у нас всё получится. Федеральные министерства к этому готовы. Они сами хотели бы видеть другие сценарии, кроме перехода на кислородную отбелку. Но пока только целлюлозники представили свои предложения.

– Под альтернативой вы подразумеваете уже конкретные проекты? 

– Есть распоряжение губернатора разработать проект особой экономической зоны на Байкале до декабря 2012 года. Уверена, стоит представить его основные показатели к моменту принятия решения по БЦБК, то есть к августу-сентябрю. Если регион сможет предложить вариант развития Байкальска, он будет рассматриваться. 

– Относительно развития города уже не раз принимались инвестпрограммы и другие документы, но они не исполнялись.

– Да, в 2009 году мы, например, сделали за свой счёт проект с несколькими вариантами развития Байкальска, но, несмотря на то что его одобрили на уровне региона, его никто не рассматривал всерьёз. 

– Почему? 

– Мне кажется, главная причина в том, что никто не считал это своей работой, никто не потратил на это деньги. А другие разработанные программы, вероятно, были неприменимы на практике. Они были слишком декларативны и неконкретны. Байкальску нужен реальный бизнес-план, который, мне кажется, по силам нынешнему губернатору-бизнесмену.