ГЛОНАСС почти не виден

Российский ответ глобальной системе позиционирования (GPS), встроенной практически в каждый современный телефон, называется, как известно, «Глобальной навигационной спутниковой системой» (ГЛОНАСС). Проект этот на самом деле советский: первый спутник был выведен на орбиту в 1982 году, а в 1993-м система официально начала работать, располагая проектным количеством спутников – 24. Уже через восемь лет, в 2001 году, число спутников составляло всего шесть – остальные исчерпали ресурс и вышли из строя. К концу 2011-го количество спутников формально довели до 31, при этом часть из них всё время выходят из строя и возвращаются обратно, а точность определения координат при использовании 7-8 космических аппаратов составляет 4–7 метров (GPS даёт 2–8 метров при 6–11 спутниках). Притчей во языцех стал анекдотический случай, когда в 2008 году контрольная станция системы «ГЛОНАСС» в подмосковном Королёве не смогла определить собственное местоположение. А тем временем навигаторами ГЛОНАСС (страшными на вид и очень недешёвыми) оснащают общественный транспорт и предполагают ставить на прохоровские «Ё-мобили» даже в стандартной комплектации. 

Корни технологического отставания нашей страны, очевидного при беглом взгляде на бытовую технику, станочный парк и научно-исследовательское оборудование, можно искать как угодно глубоко в российской или советской истории, но для примера можно взять 1984 год. Тогда «Учительская газета» сообщала, что полная компьютеризация советской экономики случится через 15 лет (то есть аккуратно к началу нового века), школы будут выпускать по миллиону человек, умеющих пользоваться компьютерами, а обучаться они будут на отечественных персоналках «Агат». Если вы учились в школе в то время, помните ли вы такие компьютеры? Вряд ли, потому что СССР, при всей своей титанической мощи, перекрытом Енисее и космических кораблях, бороздящих просторы Вселенной, планировал выпускать всего 1130 таких агрегатов в год. А зачем нам дары прогресса? И без них прекрасно обходились: шестью годами ранее «Комсомольская правда» цитировала результаты опроса, проведённого Сибирским отделением Академии наук СССР. Президиум СО разослал по предприятиям письма с вопросом: как вы используете в своей деятельности достижения наших учёных? На что предприятия, дико удивившись, отвечали: а вы разве нам что-то предлагали? Парой лет ранее руководитель лаборатории сварки взрывом в Институте гидродинамики СО АН СССР объяснял журналисту «Литературной газеты», что за 20 лет лаборатория разработала множество полезных технологий, но почти ничего не внедрила: предприятиям невыгодно было производить более дешёвые и долговечные товары. Это к вопросу о пресловутой связи между наукой и производством: как не было её 33 года назад, так и по сей день нет. Зато технопарки гудят презентациями. 

Ещё раньше, в 1960 году, та же «Комсомольская правда» на волне «оттепели» процитировала письмо отчаянного читателя, который в аккурат между запуском первого спутника и полётом Юрия Гагарина, на волне увлечения космосом раз и навсегда сформулировал отношения изрядной части населения к государственной политике научно-технического развития: «Не кажется ли вам, что увлечение этими спутниками и космосом вообще является несвоевременным, а точнее сказать, преждевременным? Я этим хочу сказать, что у нас ещё по горло земных дел: не хватает жилья, яслей, товары дороги. А эта ракета, я не сомневаюсь, пожирает столько, что, наверное, все ахнули бы, зная ей цену…». Полвека спустя ракеты летают всё так же и даже чаще, а в стране действует ГОСТ от 1993 года: «…предельные размеры отдельных просадок, выбоин и т.п. повреждений проезжей части улиц и дорог не должны превышать по длине 15 см, ширине – 60 см и глубине – 5 см». Ещё раз внимательно: это – государственный стандарт, по которому яма в полметра шириной считается допустимой. На официально разрешённой в городах скорости 60 километров в час колёсный диск в такой яме гнётся со стопроцентной гарантией. И это в лучшем случае, а ведь последствия могут быть более тяжкими. Для сравнения: по причине неисправности автомобилей в стране происходят 0,03% всех аварий в год. Из-за плохого качества дорог произошло 22% всех аварий, случившихся в Иркутской области в 2011 году. 

Жить стало лучше?

Казалось бы, ответ на этот вопрос очевиден: конечно, лучше. Поездки за границу на отдых, новые машины, квартиры, набитые битком магазины, радующие глаз, обоняние и вкус прилавки продовольственных рынков. Бедных, правда, при этом более 18% из 2,4 млн. человек населения области (432 тысячи человек), а Ангарский муниципальный район в конце января 2012 года впервые за 30 лет объявил о покупке мебели для дошкольных образовательных учреждений. Учитывая, что все предыдущие годы мебель обновляли за счёт «добровольных пожертвований родителей», более смахивающих на откровенное вымогательство, можно представить, насколько плачевной стала ситуация сейчас – выжать уже ничего нельзя. Версия, что просто в бюджете денег стало больше, к сожалению, не подходит: выделено всего 20 млн., это при сложившихся ценах буквально копейки. На федеральном уровне то же самое: расходы на образование, культуру, спорт и здравоохранение составляли в 2007 году 15%, а расходы на государственные нужды и оборону – 42% (страна, напомним, ни с кем не воюет. И не закупает военную технику, если интересно). Самое время сторонникам восстановления СССР сказать: «Вот видите, при нас-то лучше было!» Увы, не было: в 1979 году, на пике брежневской эпохи, председатель Спортивного комитета РСФСР Алёхин констатировал: «…в ряде школ не выполняется учебная программа по основным видам спорта – гимнастике, лыжам, слабо ведётся подготовка значкистов ГТО. В Алтайском крае, Тувинской АССР, Омской области около половины школ не имеет спортивных залов». 

Есть версия, что мы жили плохо, потому что плохо работали. Предположение не лишено оснований: газета «Труд» в 1979 году приводила статистику, согласно которой на большинстве отечественных машиностроительных заводов численность работников была на 30–40% больше, чем на аналогичных предприятиях за рубежом. Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев на ноябрьском пленуме ЦК заявил, что государственный план «не выполнен во всех основных отраслях промышленности», и на следующий год всем отраслям снизили показатели. Сельское хозяйство собрало на 48 млн. тонн зерна меньше, чем рассчитывали, – это было почти 25% плана. Не отставали и чиновники: процесс ценообразования на новые виды товаров и услуг занимал от полугода до года – всё это время предприятия несли убытки. 

В 1981 году выяснилось, что министерство чёрной металлургии накопило неустановленного импортного оборудования на 1,5 млрд. рублей; министерство нефтеперерабатывающей промышленности – на 845 млн. рублей (и целый завод по производству остродефицитных автомобильных шин); министерство энергетики – 40 тысяч единиц неустановленного оборудования. Самое фантастическое в этой истории заключается в том, что безалаберность процветала в то самое время, когда каждый завод или фабрику донимали проверками различных ведомств: один из машиностроительных заводов за год проверяли 145 комиссий, потратившие на свою деятельность более 600 рабочих дней. Некоторые заводы лучше было и не строить – в 1978 году 52% произведённой обуви осталось на складах. Бывали и обратные случаи: торопились сдать завод к очередной красной дате, сняли всех строителей с жилья, детских садов, школ. Построили, а работать нельзя – сырья нет. Спустя 30 лет министерство промышленности констатировало, что доля России на мировых рынках высокотехнологичной продукции составляет 0,3%. Из тонны нефти у нас получают всего 150 литров бензина, в США – в три раза больше. Причина известна: из 30 российских нефтеперерабатывающих заводов 28 построены до 1990 года, как раз к очередным датам. 

Считается, что после краха советской власти население России стало стремительно деградировать, погрязло в пьянстве и наркотиках. В 2008 году был установлен, а точнее сказать – повторён, рекорд 1984 года: на одного жителя страны приходилось по 18 потреблённых литров спирта в год (в 1984 году это было 6-е место в мире), количество официально объявленных алкоголиками превысило 4,5 млн. человек. Представьте себе: в 1982 году обследование школьников 1–3 классов в городе Перми выявило, что спиртное пробовали 31% опрошенных. Не поверите: большинство детей объяснили, что спиртным их угощали родители. У родителей был повод не просто пить, а бухать по-чёрному. Плоды их трудов попросту уничтожали: за время зимнего хранения, только по официальным данным, погибала четверть урожая картофеля, пятая часть зерновых и сахарной свёклы, 18% урожая фруктов. Одна из газет однажды констатировала, что горожане пишут письма о поездках «на картошку» ещё полгода после сезона добровольной помощи сельскому хозяйству – так много набиралось впечатлений. Кстати, помните, как несколько лет назад в некоторых регионах официально запрещали вывозить некоторые виды продовольствия, чтобы своим больше досталось? Ничего нельзя придумать: Белгородский и Тульский обкомы КПСС, руководство Молдавии и Эстонии принимали точно такие же решения в благо-словенном ностальгирующими по СССР людьми 1981 году. 

Ничего нового

Главное требование, которое высказывает руководство России к населению при обсуждении (довольно редком, кстати) наших экономических перспектив, – резкое повышение производительности труда. Добиться его можно разными способами, например улучшив техническую оснащённость каждого работника. Массовая закупка во все конторы и на все предприятия компьютеров никакой существенной отдачи не дала. Можно было бы стимулировать людей морально, но существовавшая в СССР довольно стройная система наград благополучно скончалась и сейчас почти забыта – Почётные грамоты и премии раздаются настолько «от балды», что каждый раз хочется спросить: кто все эти люди? Где результат их труда? Лучшим стимулом была бы высокая заработная плата. Не тут-то было: минимальный размер оплаты труда (МРОТ) наёмного работника в России на начало 2012 года составлял 4611 рублей, официальный прожиточный минимум для трудо-

способного населения – 6792, а для детей – 6076, для пенсионеров – 4961 рубль. Пенсия составляет лишь небольшую часть от того, что человек получал до выхода на заслуженный отдых, и работать с полной отдачей в надежде получить на руки приличную сумму при уходе на пенсию совершенно бессмысленно. Это всё целиком и полностью пережиток советской системы, когда материальных стимулов боялись как чёрт ладана только потому, что высокий заработок мог стать основой для нового классового расслоения. Что экономика при этом будет стагнировать – не боялись. 

То же самое ощущение страны, застывшей в янтаре, возникает по любому поводу. Сколько было разговоров прошлым летом и осенью (как раз под выборы в Государственную Думу) о тяжёлой участи инвалидов, о чудовищных отечественных колясках, производители которых только и сумели, что пристроить свои несколько килограммов железа беззащитным людям при помощи федерального закона о госзакупках – он требует назначать победителем того, кто запросит самую низкую цену, пусть даже даст за эту цену абсолютно бесполезный хлам. И что же? Ровно эта же тема беспокоила газету «Известия» в 1983 году. Олигарх Прохоров, придумавший бороться за повышение конкурентоспособности российских товаров путём увеличения продолжительности рабочего дня, и не догадывался, что всего лишь шёл по стопам ЦК КПСС, Совета Министров СССР и ВЦСПС, согласовавших в августе 1983 года меры по повышению дисциплины: за пропущенный без причины рабочий день отбирается день отпуска; три пропущенных рабочих часа считаются пропущенным днём; за приход на работу в пьяном виде немедленное увольнение. 

Даже «рождённая революцией» советская милиция, кажущаяся многим образцовой структурой на фоне отечественной полиции, в 1983 году нуждалась в срочной чистке от незрелых в моральном и политическом отношении сотрудников. Интересно, что бы сказал тогдашний министр внутренних дел Федорчук, узнав, что в год российские полицейские совершают около 20 тысяч преступлений, а в 2008 году против сотрудников МВД было подано 35 тысяч исков и выиграно 19 тысяч дел с компенсацией в 1 млрд. рублей для потерпевших. Общество «Синие ведёрки», борющееся с неадекватным поведением вип-машин, было бы, вероятно, удивлено, узнав, что в 1983 году за наезд на пешехода, совершённый директором магазина, был осуждён водитель грузовика, остановившийся, чтобы оказать помощь пострадавшему, – и справедливость восстановил только Верховный суд СССР через два года после первого приговора. 

А ведь казалось: так много всего произошло… И ничего не изменилось.