– Сергей Анатольевич, расскажите, пожалуйста, как вы стали геологом.

– Я родился в геологической семье. Мои родители в 1949 году окончили Саратовский государственный институт и приказом министра были направлены в Иркутскую область. Отец с матерью работали в тресте «Востсибнефтегеология». Через год после приезда семьи в Иркутск родился я. Получалось так, что мы с сестрой (она старше меня на два года и тоже геолог) волей-неволей с детства познавали азы профессии. На праздники в дом приходили гости. Если мама геолог и папа геолог, ясное дело, и друзья их тоже были в основном геологами. Заводили разговоры о бурении скважин, спорили о перспективных горизонтах, много шутили. Летом, когда была возможность, отец брал меня «в поле». Поэтому любовь к тайге, к геологии, страсть к познанию неизведанного у меня с детства.

Отец работал старшим геологом в Ленской экспедиции, в Иркутске руководил тематическими партиями, был начальником геологического отдела треста. В 1964-м перешёл на работу в Иркутский госуниверситет, занимался воспитанием нового геологического поколения, читал «Геологию Союза».

– Когда в первый раз в своей взрослой жизни попали на бурение в тайгу? 

– В 1967 году я поступил на геологический факультет госуниверситета. Там, кстати, встретился со своей будущей женой, Катериной Ивановной. Начиная с первого курса, я не просто проходил практику, а работал. Сначала – дробильщиком в лаборатории опытно-методической экспедиции (ОМЭ. – Прим авт.). После второго курса был маршрутным рабочим, радиометристом. После третьего курса работал на бурении скважин помбуром, то есть помощником бурильщика.   

После четвёртого курса был в экспедиции техником-геологом: описывал керн, маркировал колонны. Когда окончил учёбу, по направлению поехал работать геологом в Ленскую экспедицию, это была одна из самых крупных экспедиций в Иркутской области. 

– В экспедицию вы отправились один или с семьёй?

– Сначала поехал один. Через год жена закончила университет и с маленьким сыном приехала ко мне в Верхнемарково. Нам дали комнату в двухэтажном бараке. Нужно было заготавливать дрова и носить их на второй этаж, топить печь, туалет на улице, вода привозная. Но для нас получить даже такое жильё было настоящим счастьем. 

Сыну исполнилось два года, мы устроили его в садик. Я ездил по буровым, Катерина работала в отделе испытания техником-геологом, занималась домом, ребёнком. Когда к нам приезжали родители, мы оставляли с ними сына, и жена тоже летала по буровым. Часто получалось, что её направляли на одну буровую, меня на другую, скучали друг по другу. Чтобы увидеться, вечерами я ходил к ней пешком, иногда приходилось преодолевать до пятнадцати километров в одну сторону. Как говорится в шутке, для геолога 10 километров – не крюк. 

Скоро родился второй сын, Дмитрий. Он был болезненным ребёнком, и врачи порекомендовали нам переехать в город. К тому времени я уже был старшим геологом. Мы вернулись в Иркутск.

– В городе нашлась работа вам по душе? 

– Меня перевели в ОМЭ, она находилась в предместье Рабочее. Здесь я проработал десять лет: сначала – ведущим геологом, руководителем группы подсчёта запасов, потом и начальником партии по подсчёту запасов. Я занимался оперативным подсчётом запасов нескольких месторождений: Братского, Аянского, Дулисьминского, Верхнечонского, Даниловского. Тогда они только открывались. А на Ярактинском месторождении разведка уже заканчивалась, и я под руководством Льва Фёдоровича Тыщенко защищал запасы газа в ГКЗ СССР (Государственная комиссия по запасам. – Прим. авт.). Позже я самостоятельно защищал запасы газа в ГКЗ СССР по Братскому месторождению. 

В том и прелесть нашей профессии, что нам не приходится долго сидеть в кабинете, мы всегда в движении. Сегодня прилетел из Москвы, завтра отправился на буровую, вернулся – занялся изучением, анализом и систематизацией данных. Вспомните, одним из постулатов строителей коммунизма было стереть грань между городом и деревней, чтобы физический труд соединился с умственным. Я считаю, геологи уже давно живут при коммунизме. Нам приходилось жить в тайге, много ходить, выполнять физическую работу, в то же время заниматься умственным трудом – изучать, сравнивать и интерпретировать полученные материалы.

Видимо, свою работу в ОМЭ я выполнял достаточно хорошо, и в 1985 году меня направили руководить Братской экспедицией. 

– Как распад Союза и дальнейший развал промышленности повлиял на вашу профессиональную судьбу?

– Наша организация одна из первых попала под ликвидацию. В 1991 году перестали давать зарплату. Денег не было даже на то, чтобы упаковать вещи и отправить их в Иркутск. 

Как мы выходили из положения? Была госпрограмма: год можно было учиться и получать приличную стипендию. Жена переучилась и стала учителем математики и информатики. Для меня оказалась самая выгодная работа – разгружать вагоны с углём. Хорошо было то, что деньги платили сразу. Ещё я работал на мясокомбинате грузчиком. Там расчёт происходил еженедельно, кормили бесплатно и по госцене можно было покупать мясо. 

– Не было обидно за себя?

– Мы понимали, что открывали месторождения не на сегодняшний день, мы работали на перспективу нашей страны. И вдруг мы стали не нужны. Это не укладывалось в голове. Хотя у меня не было сомнений в том, что смогу достойно обеспечить семью, устроиться в жизни.  

Мы наконец смогли уехать из Братска. Тогда в области поиском и разведкой нефтяных и газовых месторождений занималась единственная компания, в которую требовались геологи, – это «РУСИА Петролеум». В неё я устроился в 1993 году. Меня приняли простым геологом, и я не один там был такой. Куда ни взгляни – главные инженеры, начальники экспедиции, главные геологи – все сильные специалисты. Снова, как 20 лет назад, мне пришлось начинать всё с начала: ездил описывать керн, спускать колонны. Выручило то, что энергия во мне кипела и я не зацикливался, просто занимался своей привычной работой. Компания имела лицензии на Ковыктинское и Верхнечонское месторождения. Мои знания, опыт, трудолюбие, упорство были оценены, и я вновь стал главным геологом. Но меня не совсем устраивало, что в нашей Иркутской области приходилось работать с иностранцами – англичанами, китайцами. Поэтому, когда я узнал, что «Газпром» собирается открыть в Иркутске дочернее предприятие, предложил руководству свои услуги, и в октябре 2000 года меня приняли главным геологом. В «Газпроме» я проработал до конца 2010 года. И сейчас нахожусь на заслуженном отдыхе. А компания «Газпром добыча Иркутск» продолжает свою работу под руководством генерального директора Андрея Олеговича Татаринова и имеет на сегодня лицензии на Чиканское, Ковыктинское и Хандинское месторождения и разрабатывает схему газификации Иркутской области.

– Как отдыхаете?

– Отдыхаю активно. Катаюсь на лыжах, езжу на велосипеде, люблю путешествовать. На 60-летие я сделал себе подарок – вместе со старшим сыном Алексеем поднялся на Мунку-Сардык. Была ясная погода, с высоты мы увидели озеро Хубсугул. Это моё первое восхождение, до этого было некогда, я ведь работал всё время. Мы взошли со стороны Иркутской области, теперь мечтаю подняться на эту вершину со стороны Монголии.

– Сергей Анатольевич, можно ли сказать, что по хронологии открытия крупнейших месторождений нефти и газа можно изучать историю вашей семьи?

– Думаю, да. В открытии Марковского месторождения осталась частичка моих родителей. Время моей молодости – период открытий большинства месторождений: Ярактинского, Аянского, Дулисьминского, Даниловского, Верхнечонского, Ковыктинского и других. 

Я вместе с коллегами из «Газпрома» участвовал в открытии Чиканского месторождения. За это получил свидетельство и премию. На других площадях, которые я уже называл, подсчитывал запасы. Семейное дело продолжают сыновья. Они оба закончили госуниверситет, стали геологами. Старший трудится в Восточном геофизическом тресте, младший работает в «Газпроме» ведущим геологом.

– Как полагаете, сыновьям работа осталась? Есть что изучать и открывать в нашей области? 

– Регион большой, изучен слабо. Открыто два десятка месторождений нефти и газа. Думаю, месторождений 10–15 ещё ждут своего часа. Шансы открыть вторую Ковыкту и второе Верхнечонское месторождение есть.

Интервью подготовлено при содействии Службы по связям с общественностью и СМИ ООО «Газпром добыча Иркутск». Компания поздравляет Сергея Горячева, а также всех, кто посвятил свою жизнь благородному делу разведки недр, с профессиональным праздником и желает дальнейших успехов, достижений и благополучия!