– Александр Владимирович, БЦБК, как и Байкал, на берегу которого он работает, окутан информационным облаком различных мнений, мифов, слухов. Множество людей спорят об одном: возможно или нет закрыть комбинат? 

– Моё твёрдое убеждение: чтобы решить проблему, надо говорить о ней честно. О БЦБК распространяются такие ужасы, что, люди, которые не были сами на Байкале в районе комбината, искренне думают: из комбината «торчит» труба, а из неё прямиком в озеро хлещут ядовитые стоки. Причём в таких объёмах, что, по идее, акватория озера должна быть давно чёрной от сбросов.  А что в действительности? Вода возле комбината абсолютно прозрачная. Чайки, рыбачьи лодки… Обычный берег Южного Байкала. А почему? Потому что, конечно, никакого прямого сброса нет! Все стоки проходят трёхступенчатую систему очистки: механическую, химическую, биологическую, а затем ещё и отстаиваются в специальных прудах, и только потом, после соответствующей проверки, возвращаются в озеро. Скажу без преувеличения: советские учёные, инженеры создали гениальное гидротехническое сооружение, которое по параметрам экологической безопасности до сих пор признаётся экспертами одним из лучших в мире.

– Тогда почему периодически появляется информация, что сбросы комбината превышают установленные нормы содержания загрязняющих веществ?

– Потому что для комбината приказом № 63 установлены специальные требования, которые не применяются ни к одному предприятию в мире. По некоторым показателям они жёстче в тысячи раз. В соответствии с ними мы должны обеспечить чистоту стоков выше, чем у воды, что берём из озера. Кстати, эти требования в соответствии с приказом должны применяться ко всем водопользователям Южного Байкала, но применяются только к БЦБК. 

– Почему?

– Потому что тогда придётся оштрафовать, а потом и закрыть все предприятия и населённые пункты на побережье. Причём это придётся сделать, даже если к ним применять обычные требования, как в других регионах России.

– У них нет современных очистных сооружений?

– Современных? У подавляющего большинства водопользователей их вообще нет. Промышленные и бытовые стоки сливаются напрямую в Байкал. Но их за это даже не штрафуют. Весь вред списывают на БЦБК. Причём даже тот, который не может быть вызван целлюлозной промышленностью. Михаил Грачёв, академик РАН, директор Лимнологического института, совершенно справедливо отметил, что Байкал загрязняет правовой нигилизм. Имеется Закон Российской Федерации «Об охране озера Байкал», и все должны его соблюдать. 

– Вот это – неожиданно! Михаил Грачёв – постоянный критик БЦБК, а вы ссылаетесь на его мнение.

– Во-первых, Михаил Александрович – учёный с мировым именем, гордость Иркутской области, России. Изучением Байкала, проблем БЦБК он занимается десятки лет, поэтому, хотя мы не всегда с ним согласны, прислушиваемся к его мнению и выполняем некоторые его рекомендации. Во-вторых, хотел бы отметить, что в экологических оценках мы всегда придерживаемся официальных данных научных организаций, хотя у нас на комбинате создано специальное управление экологической безопасности, которое ведёт ежедневный мониторинг стоков и выбросов.

– А зачем вам это надо?

– Понимаете, есть такой миф: экологи бьются за чистоту Байкала, а БЦБК им противостоит. Это – ложь! Именно комбинат напрямую заинтересован в получении объективной информации. 

Для этого мы готовы предоставить экологическим организациям – бесплатно! – помещения, корабль для проведения научных исследований. У нас одна общая задача: сделать производство максимально безопасным для людей и Байкала. Проводится огромная природоохранная работа. Мы уже вложили в природоохранные мероприятия более 180 миллионов рублей! 

– Тогда почему БЦБК называют главным загрязнителем Байкала?

– Возможно, по привычке. Но если проанализировать данные государственного доклада Минприроды за 2010 год, то сразу понятно, что есть источники, представляющие гораздо большую опасность. Например, стоки комбината во много раз чище, чем вода  в реке Селенге, впадающей в Байкал. Атмосферные выбросы в сто раз ниже, чем в Иркутске и Ангарске. Не-смотря на то, что эти города расположены дальше от Байкала, чем БЦБК, их выбросы переносятся на водное зеркало.

– Но есть мнение, что надо просто закрыть БЦБК.

– Сложные задачи не имеют простых решений. Большинство авторитетных экспертов, международных и российских, однозначно заявляют: единовременное закрытие комбината невозможно. 

– Назовите объективные причины.

– Пожалуйста, назову равнозначные по нескольким направлениям. 

Во-первых, социально-экономическое: от деятельности БЦБК зависит судьба 1700 его работников, их семей, населения Байкальска и Слюдянского района – более 40 тысяч человек! Плюс работающих в смежных организациях: лесозаготовительных, автотранспортных, железнодорожных, строительно-монтажных, угледобывающих и прочих. Это предприятия Иркутской области, Красноярского края, Забайкальского, Республики Бурятия, Татарстана, Белоруссии. А без работы ТЭЦ комбината город Байкальск просто замёрзнет.

Во-вторых, экологическое: только действующее производство при условии его модернизации даёт гарантию ликвидации накопленных отходов.

В-третьих, БЦБК – единственное предприятие в Российской Федерации, выпускающее продукцию по заказу военно-промышленного комплекса.

– Две первые причины действительно объективны,  а насчёт третьей есть мнение, что БЦБК обеспечит «оборонку» своей продукцией на 20 лет за месяц работы.

– Вы купите с зарплаты ведро сметаны на будущее?

– Но сметана – скоропортящийся продукт, а ваша вискоза не имеет срока хранения…

– Кто вам сказал?! Это же органическое соединение! Не чугун, который, кстати, тоже имеет свои сроки хранения. Ещё один миф – о том, что можно заготовить вискозу впрок. К тому же прошу учесть, что объёмы продукции, требуемые для оборонной промышленности, могут меняться. 

Приведу официальные данные: до 2022 года в войска поступит более 400 межконтинентальных баллистических ракет наземного и морского базирования, восемь ракетных подводных крейсеров стратегического назначения, около 20 многоцелевых подводных лодок, более 50 боевых надводных кораблей, около 100 космических аппаратов военного назначения. Наша армия получит более 600 современных самолётов, включая истребители пятого поколения, свыше 1000 вертолётов, 28 полковых комплектов зенитных ракетных систем 

С-400, 38 дивизионных комплектов зенитно-ракетных комплексов «Витязь», 10 бригадных комплектов ракетного комплекса «Искандер-М».

Не удивлюсь, что при таком раскладе структура распределения нашей продукции претерпит существенные изменения.

– Но сейчас 90% идёт на экспорт.

– Такие же показатели в цветной металлургии. Нефть, газ.… Да что там говорить, Иркутский авиационный завод пока выпускает самолёты только для зарубежных заказчиков. 

Конечно, мы были бы счастливы, если бы продукцию массово потребляли отечественные предприятия, но не наша вина, что мировое текстильное производство перебазировалось в Китай. Кстати, зайдите на сайты наших шведских коллег. Они гордятся, что экспортная составляющая их продукции достигла 60%. И стремятся этот уровень повысить.

– Они ваши главные конкуренты?

– Наши общие конкуренты – производители хлопка, из которого также производят сырьё для текстильной промышленности. Качество намного хуже, экологически небезупречно, поскольку продукция насыщена пестицидами, но она дешёвая. Уверен, не сделаю для вас открытия, если скажу, что качественную одежду изготавливают из вискозного волокна, а ширпотреб – из хлопка.

– Некоторые эксперты считают, что проблема БЦБК – вопрос политической воли.

– Точнее – государственной, учитывающей весь спектр проблем. Поэтому Байкальская природная территория должна развиваться комплексно, то есть с учётом не только природоохранных, но и социально-экономических факторов, про которые у нас почему-то часто забывают, хотя это чётко прописано в законодательстве. Можете сами убедиться в этом, ознакомившись со статьёй 5 Федерального закона «Об охране озера Байкал».

– Какое, по-вашему, альтернативное производство может появиться на месте БЦБК?

– Альтернативным может быть только такое же крупное промышленное предприятие, которое будет иметь такие же экологические проблемы плюс проблемы сбыта продукции. Фактически все предложения сводятся к не замещающему, а к дополнительному производству. Ну кто будет возражать против выпуска мебели, стройматериалов или замороженной клубники? Но сначала попробуйте хотя бы утвердить бизнес-план по этим направлениям и при этом не нарушить закон о защите озера Байкал, который запрещает и эти производства на берегу озера, так как все они не будут бессточными, не смогут иметь систему  замкнутого водооборота. 

– Но воду Байкала можно продавать?!

– Это один из самых больших мифов. Отмечу, опять же – простое решение. Изначально вводится недостоверное обоснование: весь мир ждёт, когда на рынок поступит бутилированная вода из Байкала. Тех, кто так думает, ждёт разочарование. Мировой рынок воды давно уже поделен. Конечно, бесплатно готовы брать все, но за реальные деньги желающих немного. Неужели вы думаете, что бизнесмены не прорабатывали этот вопрос? Кстати, а вы уверены, что откачка воды в промышленных объёмах благоприятно скажется на экологии Байкала?

– Не уверен. Более того, учёные утверждают, что колебания уровня воды в Байкале наносят огромный ущерб нересту промысловых рыб.

– Ну и зачем эти эксперименты? На программу по охране озера Байкал выделяется 50 миллиардов рублей. Для модернизации БЦБК нужно 5 миллиардов, и через три года комбинат станет абсолютно экологически безопасным. Технические решения, которые ещё несколько лет назад казались фантастикой, теперь уже испробованы на практике в Северной Америке, в Европе. Все понимают, что основу государства, его экономическую политику формирует промышленность. Малый бизнес в сфере торговли и услуг имеет шансы развития только при наличии стабильно работающих предприятий крупной – желательно экспортной – промышленности, на которых работники своевременно получают зарплату.

– Что наиболее целесообразно сделать для решения проблемы БЦБК?

– Нужно не бояться принятия эффективных решений. Если закрыть комбинат единовременно невозможно, значит, надо позволить реализовать стратегию развития ОАО «Байкальский ЦБК», нацеленную на максимальную экологическую безопасность для людей и Байкала. Создать – впервые в России – технопарк, совмещающий промышленность, переработку отходов, научную деятельность и комфортное проживание людей.

– Александр Владимирович, нельзя не спросить, но ведь пахнет!  Горнолыжники недовольны.

– Согласитесь, гораздо реже, чем раньше. После модернизации производства запахов не будет вообще. А горнолыжников прошу учесть: трассы курорта «Гора Соболиная» проложены работниками БЦБК. В свободное от работы время. Для заводчан и жителей Байкальска. Подъёмники закуплены на средства БЦБК. 

Поэтому горнолыжники должны знать: они пользуются объектами, созданными трудовым  коллективом ОАО «Байкальский ЦБК», которые у них изъяли по дешёвке. Так что жалобы на какие-то неудобства выглядят по крайней мере неэтичными. 

Знаете, я уверен: если бы в своё время работники комбината не сделали горнолыжной базы, то сейчас не было бы разговоров ни о курорте, ни об особой экономической туристической зоне в районе Байкальска. 

– Но БЦБК есть, есть и туризм. Возможно совместить их интересы?

– Недавно делегация БЦБК, в составе которой были и представители Министерства экономики и развития РФ,  посетила шведский город Эрншёльдсвик. В его черте работает более 100 лет целлюлозный завод. До 1990-х годов это был практически аналог БЦБК. С той же продукцией и теми же проблемами: устаревшее оборудование, экология. Но когда у нас были «лихие 90-е», шведы занимались модернизацией промышленности, в результате за несколько лет создали уникальный технопарк Domsjo Development Area. 

Основное производство –  единственный в мире завод с технологией отбеливания целлюлозы без применения хлора в замкнутом контуре водооборота Domsjo Fabriker, который выпускает 210 тысяч тонн целлюлозы в год. Плюс на территории технопарка созданы предприятия, перерабатывающие отходы основного производства и делающие конечную продукцию из вискозной целлюлозы.  Выпускают компоненты для фармацевтической и пищевой промышленности.  Биоэтанол, служащий основой для автомобильного топлива. Из лигнина делают стройматериалы. Выпускают углекислоту, биогаз. 

Старую ТЭЦ, работающую на угле, ликвидировали. Совместно с городом и коммуной построили новую, которая работает на древесных отходах (опилки, кора). В качестве резервного топлива может использоваться биогаз, мазут и биоэтанол. В результате технопарк и город больше не зависят от поставщиков угля, а новый источник тепловой и электроэнергии находится в совместной собственности.

В технопарке созданы два постоянно действующих научных центра. More Research специализируется на инновациях, создании дополнительных производств, совершенствовании технологического процесса и экологии. Eurocon занимается внедрением опыта технопарка на других предприятиях. Оба центра, кстати, готовы со-трудничать с БЦБК.

Domsjo Fabriker выпускает в год 210 тысяч тонн целлюлозы, большая часть которой экспортируется. Но есть и своя технологическая линия по выпуску вискозной нити – синтетического текстильного волокна. Кстати, как и на БЦБК, основные объёмы целлюлозы поставляются для текстильной промышленности. Одежда из неё, как говорят шведы, комфортнее, чем хлопок, нежнее, чем шёлк. Но часть продукции (внимание, скептики!) используется в ракетно-космической промышленности. Опять же, как и продукция БЦБК, для производства материалов с уникальными параметрами сопротивления высоким температурам.

– Так это же, наверное, крупный промышленный город. 

– Население – 18 тысяч человек. Кроме технопарка Domsjо Development Area, в городе расположено ещё одно крупное предприятие, принадлежащее англо-американскому военно-промышленному концерну. Шведы отмечают, что именно индустриальные гиганты создали благоприятные условия для развития малого бизнеса. Представьте, в небольшом городе работают 2500 предприятий! Они выпускают высокотехнологичную продукцию, которая в основном поставляется за рубеж и составляет не менее трёх процентов всего экспорта Швеции.  

При этом Эрншёльдсвик является популярным туристическим центром с горнолыжным курортом, множеством отелей, ресторанов, баров. Главная достопримечательность Эрншёльдсвика – природный парк «Хёга Кустен» («Высокий берег»), который, как и Байкал, внесён в список всемирного наследия ЮНЕСКО. Да что там говорить, есть даже свой международный аэропорт! Это не сказка, это реальность, можете сами, если не верите мне, посмотреть в Интернете.

– Чтобы нам такого достичь, надо, наверное, стать шведами…

– Надо стать людьми. Честными. Которые не фантазируют, а действительно защищают природу и людей.