Только ревизия и распутает

По традиции костюмированные балы в Иркутске не просто завершали год, но и показывали его главных «героев». И Инна Николаевна чувствовала, что «уж Михайлова-то выжгут наверняка». В самом деле, когда после полуночи зрители переоделись в маскарадные костюмы, самые шумные аплодисменты заслужили маски, представлявшие иркутский долгострой – городскую электрическую станцию. Им же достались и главные призы – золотой браслет и серебряный чайный сервиз. 

 6 января 1910 года в Иркутске прошёл ещё один маскарад – во втором Общественном собрании. Но и там преобладали карикатуры на Михайлова и компанию. А газета «Восточная заря» в этот день написала без обиняков: «Дело по сооружению и оборудованию городской электрической станции так запуталось и осложнилось, что требует правительственной ревизии и вмешательства очень сведущих юристов». 

Обыватели же были не на шутку встревожены, особенно после ультиматума, появившегося в печати в первых числах июля 1909 года. Городская управа известила тогда, что 1 августа пускает собственную электростанцию, и пригрозила: если к этому дню обыватели не разорвут контракты с прежними поставщиками энергии, то останутся вообще без энергии. Просто потому, что после 1 августа «продавцов света» полностью, совершенно искоренят. 

Прочтя об этом, горожане, натурально, впали в недоумение, ведь было же очевидно, что не только провода от электростанции не натянуты, но даже и столбы под них не готовы. А ведь нужны ещё и многочисленные согласования – от губернского управления до министерства внутренних дел. Ситуация складывалась абсурдная, однако самые законопослушные граждане (как, например, учредители образовательных курсов) немедля выполнили условия ультиматума – и остались без электричества. Что же до господ предпринимателей, то они для страховки стали делать запросы, добиваясь официального подтверждения дня и часа пуска городской электростанции. Управа уверяла, гарантировала, правда, исключительно на словах, но так убеждённо, что даже и очень трезвые господа начинали верить. Тут сказалось и то ещё, что часть производств (например, электроколбасная Елизова или электротипография Серебренникова) напрямую зависела от непрерывной подачи энергии: страх перед убытками победил простейший расчёт. И первыми сдались все завязанные на казённых подрядах. 

Накануне 1 августа, когда всем уже стало ясно, что завтра ничего не произойдёт, раздосадованные предприниматели потянулись сначала на Амурскую, к дому городского головы Исцеленова, а затем на Дворянскую, к владельцу частной электростанции Полякову – виниться и просить «подключиться опять».

Ну а если перевернуть с головы на ноги?

К началу августа городскую «электрическую» комиссию покинул один из её членов – гласный Сахаров. Известно было и то, что он передал городскому голове аналитическую записку – для обсуждения в думе. Корреспонденты иркутских газет поспешили на ближайшее заседание, но господин Исцеленов явно предпочёл фигуру умолчания. Тогда журналисты подступились к Сахарову, и он с готовностью ответил на их вопросы. 

Прежде всего гласный пояснил, что такой серьёзный проект, как электростанция, требует аккуратной посадки на местности, с оглядкой на уже существующие городские сети – телефонную, телеграфную, водопроводную и прочие. Нужно считаться и с мнением домовладельцев, по участкам которых потянут линию электропередачи. 

– А с владельцами частных электростанций считаться необязательно? – не удержался от иронии корреспондент «Восточной зари».

– И с ними отношения должны строиться в рамках закона, то есть заключённых соглашений. Но в том и проблема, что городская управа не стала обременять себя составлением договоров. Господин Плотников сам добровольно оформил аренду земли под своими электрическими столбами, господина же Полякова и этим не обременили. Немудрено, что теперь он решительно отказывается убирать свои сети. Кроме того, у него ведь есть и обязательства перед клиентами, потратившимися на покупку домовых установок, счётчиков, оплатившими дорогостоящее подключение. 

На заседаниях «электрической» комиссии Сахаров не единожды напоминал, что смена поставщика потребует от обывателей дополнительных – и немалых – расходов. «С ними можно бы и смириться, если бы городские тарифы оказались ниже, чем у частных электростанций, но ведь мы против их 24 копеек за киловатт требуем отдавать нам по 35!» – возмущался он, но всякий раз натыкался на непонимание.

– Город должен использовать шанс пополнить бюджет! – неизменно отвечал ему господин Жарников, в прошлом городской голова, а ныне председатель «электрической» комиссии. – И право города на монополию оправдано уже тем, что в конечном счёте от неё выиграют все!

– А я думаю, что проиграют, и доказательства не заставят себя долго ждать! – заключил Сахаров и объявил о своём выходе из состава комиссии.

Монополия поневоле

Позже, мысленно возвращаясь к спору, Сахаров понимал, что комиссия ухватилась за монополию просто как за возможность быстро покрыть накопившиеся долги. Ведь строительство электростанции давно уже вышло из сметы, к осени 1909 года заимствования из запасного капитала шагнули за отметку в полмиллиона рублей. И было очевидно, что это не предел: улицы уже на три аршина зарылись в снег, а электрические провода так и не навесили. По городу ползли слухи, что и трансформаторы за-глубили плохо, весной придётся, наверное, всё переделывать, чтобы не довести до беды. Встревоженные обыватели взывали к гласным, а те взывали к своей «электрической» комиссии: «Представьте детальный доклад, чтобы мы не ходили во тьме, как теперь, пролейте свет на это дело и ответьте определённо, когда же будет у нас освещение».

– Комиссия и сама «во тьме», – констатировал гласный Плотников и раздражённо добавлял: – Сколько раз предлагал я нанять хороших консультантов, но городской голова отказывал под предлогом отсутствия средств, хотя при этом платил за работу в комиссии служащему управы Голеневу! Результат же, господа, налицо: инженер Михайлов, отвечающий за строительство станции, либо игнорирует членов комиссии, либо отвечает на их вопросы исключительно терминами. 

Пока «электрическая» комиссия уличала Михайлова в халатности и затягивании сроков, частный предприниматель Поляков продолжал заключать договоры на отпуск электроэнергии. В заседаниях думы время от времени поднимался вопрос об иске города к Полякову, но гласный Гейнсдорф, член окружного суда, пояснял, что разбирательство может затянуться на несколько лет, причём с малопредсказуемым результатом. Общими стараниями сроки рассмотрения иска удалось сократить, но всё же судьи не усмотрели законной возможности принудить Полякова «снять провода». Сам же Николай Петрович на этот предмет высказывался так: «Пока они со мной борются, обыватель присматривается к домашним электростанциям. Даже и в Глазково теперь можно по сходной цене купить полностью оборудованную «светоноску». Ежели и дальше так пойдёт, город и вовсе без дохода останется».

А если не объехать?

Считалось, что с чем, с чем, а с квартирой гласному Сахарову повезло: рядом с домом был недавно поставлен большой «галкинский» фонарь. Но довольно скоро обнаружилось, что тот настроен не столько гореть, сколько подмигивать. Сахаров ежедневно звонил, приходил в управу, напоминал, писал заявления – и вот ведь: года не прошло, как дали в газету «Сибирь» объявление: «Требуется монтёр для наблюдения за «галкинскими» фонарями». 

Но электрический столб посреди проезжей части на Графо-Кутайсовской даже и Сахарову не удавалось снести. Обычно, проезжая здесь, он делал кучеру напоминание, но рано утром 1 октября так некстати задремал – и очнулся уже лежащим на тротуаре. Оказывается, лошадь не смогла увернуться от столба, упряжь порвалась, экипаж повалился набок. 

И семейного доктора вызвонить сразу не удалось, потому что телефонную линию повредили, подвешивая городские электрические провода. 

– Хроническое явление, – развёл руками привезённый супругой врач. – Да, кстати, всё хочу спросить: вы-то, с вашим техническим образованием, разве не в «электрической» комиссии?

От неожиданности Сахаров смутился, но, подумав, отвечал: «Войду, если выберут в новую думу».

Автор благодарит за предоставленный материал сотрудников отделов историко-культурного наследия, краеведческой литературы и библиографии областной библиотеки имени Молчанова-Сибирского